Комендантский час

Поблагодарив, а заодно и обозвав приятеля трепачом, Сергей спросил, не приедет ли тот на вокзал. Но Юрий уже повесил трубку.

Долго дожидаясь автобуса, Сергей Андреевич вдруг изменил планы и, сев к частнику, назвал адрес.

Прикрыв глаза, думал, насколько безобразна жизнь, когда горечь расставания перевешивает радость встреч. Он же, как никогда, поддался чувству, убаюкав себя очевидной фантазией. Скорее всего, Сергей уже никогда не приедет в Новочеркасск; собственно его уже ничто не связывало с некогда родным городом, и если только…

На пустынной улице отпустил шофера и, уняв волнение, вошел во двор, где прятался в зелени большой дом. Очень давно Вертоусов первый и последний раз переступил его порог.

Встреча с Ритой еще не сняла свой отпечаток, и было ощущение, что все эти годы она не покидала его сердце.

Он ясно видел Риту-первокурсницу и, казалось, протяни руку… Но Сергей не сделает этого, как и однажды не затронул ее, когда пришел сюда…

Тогда тоже был июнь, середина месяца. Сергей находился в Ростове в командировке и перед отъездом заехал в Новочеркасск. Весь день он отыскивал предлог, но так ничего и не придумав, направился к Рите, когда стемнело. Он не знал, чем объяснит свое появление, хотелось хотя бы мельком увидеть ее, а там…

В доме горели все окна, доносились голоса. Немного погодя прошли две пожилые женщины, и Сергей из разговора понял, что в доме горе… Послышались сдавленные женские рыдания. Листва карагача скрывала ее, но Сергей угадал Риту. Она была одна, и только пронзившая жалость не позволила подойти к ней.

Рита вышла из-за дерева, и свет выхватил ее всю из темноты… Сергей едва не вскрикнул, заметив ее полноту. Он просто не мог вообразить, что за то время, которое они не виделись, Рита могла выйти замуж и теперь ждать ребенка.

Это было более чем несправедливо по отношению к нему и, подняв глаза на небо, куда унеслась душа ее матери, он страстно пожелал забыть Риту.

Бледные звезды были словно обозначенные пунктиром небесные знаки, понять которые не всякому дано. Но холод рассудка подсказал ему, что вершится главное предназначение жизни и совсем скоро явится на свет новая народившаяся душа.

И Сергей понял Риту Бастрыкину, оставившую его наедине со звездами, рассыпанными над таинственно безмолвными в ночи лугами.

Но теперь был день, окна в той половине, где когда-то жила Рита, закрывали изнутри ставни. Все было, как и прежде, не считая того, что от карагача остался лишь еле видимый пенек.

До вокзала он добрался пешком, без всяких чувств получил в кассе билет, сунул не глядя в карман.

Жизнь окончательно теряла для него всякий смысл. И куда бы он ни взял билет, ему не унять тягостных дум и гложущей тоски… Он будто лишился всего; похоронив и прошлое и настоящее…

Из прибывшей электрички сошло очень мало, и автобус отправился в город полупустым. Машинально следя за ним, Сергей равнодушно отметил мчавшееся навстречу такси. Оно еще не остановилось, как выскочил сияющий Калачев.

— Ну, задал ты работенку. Счастье, что Маргарита не изменила фамилию, а то бы сыщи ее.

Рита сама расплачивалась с таксистом, и Юрий сконфуженно хлопнул себя по лбу:

— Заморочился я совсем…

Рита смущенно поинтересовалась, во сколько поезд, и Сергей только тогда развернул билет.

— Времени пропасть. Давайте-ка дружно в ресторан, — распорядился Юрий.

Сергей, надеясь, что он оставит его с Ритой наедине, начал отказываться. Однако Рита поддержала Юрия.

Калачев открыл шампанское, скорчил грустную мину:

— В городе чэпэ, в буквальном смысле успели вытащить из петли Копцова. Кто бы мог подумать. Хотя…

Он замолчал, потом, спохватившись, спросил, за что компания желает выпить.

— За наши встречи, — предложил воспрянувший Сергей. — Настоящие и будущие.

— Ишь как он дам обязательствами связывает, — хохотнул Юрий, угощая Ригу конфетами. — У нас с Сергеем маленький диалог состоялся, так что не обращайте внимания… Твое последнее слово, — поторопил он Вертоусова.

Сергей точно не помнил, на чем прервался спор в гостинице, но сказал, о чем неустанно думал:

— Поносящие власть закон соблюдают чаще, нежели те, что держат бразды правления. А это может привести…

— Чудак, что может произойти в наше время, в глобальном масштабе. — Калачев посмотрел на Риту, как бы приглашая ее в союзницы. — Вы согласны со мной?.. Вот и Маргарита тебя не поддерживает. А это самый веский аргумент.

— Когда законы начнут действовать не избирательно, я первым скажу: на дворе другое время. Пока же может случиться что угодно…

Калачев протянул руку.

— Спорим, что все заварухи позади… Маргарита, перебивайте.

Допив свой бокал, он вышел.

— Почему ты уезжаешь? — не поднимала глаз Рита.

Сергей подумал и неожиданно сказал:

— Твоей дочери скоро будет девять.

— Откуда ты знаешь?.. Впрочем, это не секрет.

— Я напишу тебе?

— И не вздумай, — по-прежнему смотрела в сторону Рита.

Вежливо кашлянул Юрий.

— Объявили прибытие.

Сергей упрекнул себя, что не уехал тайком, тогда бы не произошла унизительная для него сцена.

Идти надо было в конец перрона, где останавливался первый вагон.

— Моя дочь хочет перейти в вашу школу, — громко стучала каблуками по бетону платформы Рита. — Подружка у нее там.

— Я после восьмого класса учился в другой школе, — мрачно ответил Сергей.

— Он так успеваемость поднял, — балагурил Калачев, — что через год в областной центр попал, а оттуда прямиком в Москву.

Совсем рядом за путями пели в зарослях куги лягушки. На траве гоняли мяч мальчишки и загорали взрослые. Запах сочной зелени перебивал запах мазута и еще чего-то, чем пахнет железная дорога.

— Запах моего детства, — с наслаждением повела носом Рита.

Поезд уже тормозил. Рита наконец подняла глаза, и Сергей вспомнил, что силился когда-то сказать ей под карагачем.

— Рита, совсем мальчиком я…

Проводница открыла дверь, потребовала билет.

— А сейчас… В общем, Маргарита — значит жемчужина.

— Ух ты, а я и не знал, какую драгоценность сопровождаю, — засмеялся Юрий.

— Отправляемся, — поторопила проводница.

— Тебе-то и не следовало знать, — поднялся в тамбур Сергей. — Собрав силы, вымученно пошутил: — Рита, если он вздумает посягнуть на такое сокровище, как ты, обязательно дай знать мне.

Поезд плавно тронулся.

— Я сообщу, но куда?

— Что куда?

— Скажи, куда написать, — ускорила шаг Рита.

— Запомина-а-ай!..

Сергея теснила он дверей проводница, а он, уже не видя Риту, все выкрикивал адрес, забыв, что Калачев знает его чуть ли не лучше своего.

Оглядев подозрительно Вертоусова, проводница ушла к себе. Сергей остался в тамбуре, взволнованно пытаясь осмыслить случившееся.

Меж полей, протянувшихся к дымным трубам электростанции петлял Тузлов.

Зеленое предвечернее Придонье уходило назад, и город на горе все отдалялся, становясь похожим на большую переполненную грузом баржу с выпирающей рубкой — собором.

Парус одинокого облака плыл на запад, и почти доставая его, высоко носилась гордая ласточка, предвещая в скором нестерпимый, выжигающий землю зной…

Через два с половиной месяца, в жаркий полдень, на главпочтамт Новочеркасска зашел полнеющий мужчина. На бланке для телеграмм написал, соблюдая знаки препинания: «Ты оказался прав. Но это еще не всё. Юрий. Рита.»

Подумав, Калачев вычеркнул последнее имя, вспомнив, как на днях Маргарита сказала, что собирается съездить в Москву.

Получив квитанцию, Юрий Васильевич вдруг попросил вернуть бланк и торопливо поставил дату: 19 августа 1991 года.

1990–1991

Сиреневый туман