Однажды осмелиться…

9

Книжку Оленька положила на край стола, ближний к кикиморе. Удочка заброшена, осталось ждать клева.

— Ольга, у вас не найдется писчей бумаги? У меня один лист остался, а Хомяков отъехал.

— Ну что вы, Кэтрин, бумаги у меня полно. Подойдете?

И рыба клюнула. Схватила крючок зубищами, задергала, глазюками вот так завращала:

— Ольга, вы читаете Хемингуэя?

Оленька степенно так кивнула. А что, мол. Хочу и читаю.

— А что именно?

— Рассказы, — безмятежный ясный взгляд на крокодилицу.

— А-а… — разочарованное. — У него хорошие рассказы, да.

Хвать бумагу и назад к себе. Опять строчит. Шифруется, значит.

— Кэтрин?

— Да? — не поднимая головы в очищах.

— А вы сами любите этого писателя?

Задрала голову, внимательно посмотрела.

— Вам кто-то что-то сказал?

— Нет.

Опять внимательно посмотрела.

— Я его терпеть не могу. Вас устроит такой ответ? — вперилась в бумажки.

— Нет. Вы ведь сказали, что у него хорошие рассказы.

Глядела секунд пять, не отрываясь. Натуральная очковая змея.

— У него хорошие рассказы, но я их не люблю.

Почирикала еще пару минут свой перевод, ручку отбросила — и шасть в курилку.

«Психанула», — подумала Оленька не без злорадства.