Год, когда я стала Изабеллой Андерс

Глава 18

На вечеринке я выпила больше, чем думала, и в итоге почти весь следующий день провожу в постели. Мне все время снится один и тот же сон, где кто-то прокрадывается в мою комнату, пока я сплю, и смотрит на меня сверху вниз, держа в руке кисть. Около шести часов я просыпаюсь и понимаю, откуда взялся этот сон. В ту секунду, когда я открываю глаза и полностью выхожу из страны грез, мои ноздри атакуют пары краски. Я сажусь, оглядываюсь в поисках источника запаха и улыбаюсь.

На стене напротив моей кровати нарисована практически законченная фреска. Цвета яркие и образуют город, но тени и тонкие линии придают ему более темную готическую атмосферу. Перед индустриальной сценой стоит девушка, похожая на одного из моих супергероев в моих набросках. На ней накидка, руки на бедрах, а в глазах читается: — Я сейчас надеру тебе задницу.

Скатываюсь с кровати, хватаю с пола кожаную куртку и достаю телефон. У меня есть одно новое сообщение, и я, даже не задумываясь, открываю его.

Т: Тебе лучше заплатить поскорее, иначе ты облажаешься. Не заставляй меня напоминать тебе, что мы сделали с ДГ.

Я перечитываю сообщение еще раз и понимаю, что у меня телефон Кая. Я снова беру куртку и роюсь в карманах, пока не нахожу свой телефон. Они выглядят почти одинаково, но я понятия не имею, как я оказалась с обоими.

Кладу его телефон на прикроватную тумбочку и подключаю свой, так как батарея села. То, что я прочитала в сообщении Кая, преследует мои мысли, когда мой телефон загружается. Кто этот Т? И почему он угрожает Каю? И что, черт возьми, они сделали с этим парнем ДГ? Я действительно беспокоюсь о нем и о том, что он сделал, разозлив людей, которые достаточно поверхностны, чтобы угрожать ему.

Включив свой телефон, опускаю задницу на кровать и посылаю Индиго сообщение.

Я: Не могу поверить, что ты сделала все это, пока я спала. Она прекрасна. Большое спасибо!

Индиго: Пожалуйста! После вчерашнего вечера я подумала, что тебе не помешает немного взбодриться.

Я: Это лучший способ:) Ты лучшая.

Индиго: Я знаю. И к твоему СВЕДЕНИЮ, ты спишь как убитая. Серьезно, я думала, что шум разбудит тебя, но нет.

Я: У меня похмелье.

Индиго: Я так и думала. Кстати, о похмелье, как поживает твой милый друг?

Я: Я предполагаю, что ты имеешь в виду Кая.

Индиго: Он такой милый, Иза. К черту этого Кайлера. Тебе точно стоит пойти с ним на свидание.

Я: Ты даже не встречалась с Кайлером, так как ты можешь так говорить?

Индиго: Мне не обязательно встречаться с Кайлером. Увидеть тебя и Кая вместе, было достаточно.

Я: Я не собираюсь встречаться ни с тем, ни с другим братом.

Индиго: Лгунья. Ты все еще нацелена на Кайлера. Я же вижу.

Я: Вчера он пригласил меня на свою игру.

Я возбуждаюсь и волнуюсь, просто думая об этом.

Индиго: Срань господня! Почему ты не написала мне?

Я: Я отвлеклась с Каем и вечеринкой, но я собиралась сказать тебе.

Индиго: Отвлеклась на Кая и вечеринку. Интересно. .

Я: И на этой ноте я должна идти.

Индиго: Лгунья! Ты просто бежишь от правды о тебе и Кае!

Я: Для меня и Кая нет правды, потому что нет меня и Кая. Мы просто ДРУЗЬЯ!

Индиго: Настоящая любовь с этого и начинается.

Я: Ну ты и сваха. Я должна пойти и кое о чем позаботиться.

Я кладу телефон, чувствуя себя взволнованной из-за всего, что она сказала. Кай может быть милым и очаровательным — и да, мы разделили тот пьяный поцелуй прошлой ночью, который заставил мое тело покалывать так, что я обескуражена, но я никогда не думала о нем так, как Индиго подразумевала. Теперь мой разум переполнен мыслями о том, что мы с Каем делаем больше, чем просто целуемся. Это заставляет меня по-настоящему запутаться в себе, в том, чего я хочу и что, черт возьми, я делаю.

— Черт возьми, Индиго. — Я вылезаю из постели, хватаю черную футболку, белую юбку и гладиаторские сандалии, а затем иду в ванную, чтобы принять душ и, надеюсь, очистить свой разум.

К тому времени, как я принимаю душ и умываюсь, я чувствую себя намного лучше. Но когда я спускаюсь вниз, мое хорошее настроение резко падает.

Ханна на кухне, и она не одна. С ней Вэл, одна из ее школьных подруг, и мускулистый парень, которого я никогда раньше не встречала.

— О, смотри, это Изабелла Вонючка, — усмехается Ханна, захлопывая дверцу холодильника.

Вэл хихикает, беря пластиковый стаканчик со столешницы.

— Здорово придумано, Ханна.

— Ты же знаешь, что это прозвище меня больше не беспокоит, — тихо говорю я ей, пересекая кухню и направляясь к черному ходу.

Ханна берет поднос с овощами и открывает чашку с соусом «ранчо».

Я замечаю все бутылки с алкоголем на кухонном столе, блестящие розовые туфли и блестящее черное платье на ней.

— У тебя что, вечеринка?

— Ага. Конечно. И ты не приглашена. — Ханна поправляет свои сиськи, и мускулистый чувак ухмыляется, наблюдая за ней. — Так что тебе лучше найти другое место для ночлега.

— Ты не можешь выгнать меня из моего собственного дома, — говорю я, хватаясь за дверную ручку.

— Я не могу, да? Как насчет того, чтобы просто написать маме и папе и узнать, как они себя чувствуют? — Она ехидно смеется, когда я молчу. — Да, я так и думала. Так что забирай свое дерьмо и выметайся отсюда.

Я борюсь с чертовым желанием в моем теле развернуться и как ниндзя выбить из нее все дерьмо.

— Ах, да, Иза? — говорит Ханна, и я скриплю зубами до боли в челюсти. — Ты нашла подарок, который я оставила тебе на кровати?

Я хочу спросить ее, почему она это сделала, каковы были ее мотивы, но это было бы еще большей насмешкой, поэтому я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Не позволяй ей добраться до тебя. Просто уходи, Иза. Я рывком открываю дверь и выхожу на улицу, ее смех бьет мне в спину.

Я отбрасываю все мысли о Ханне и направляюсь к Мейерам, чтобы вернуть телефон Каю. Когда я поднимаюсь по подъездной дорожке, сообщения Индиго звенят в моей голове, а нервы пузырятся в животе.

— Тебе не нравится такой Кай, — бормочу я себе под нос, поднимаясь по ступенькам крыльца к черному ходу. — Вы просто друзья. Вы просто друзья. — Я стучу в дверь, и когда она распахивается, на пороге стоит Кайлер.

На нем темные джинсы и красная футболка, подчеркивающая цвет его глаз. Волосы у него совсем сумасшедшие, как будто он перенапрягся и дергал их за корни. Он выглядит так сексуально прямо сейчас, что я не могу перестать пялиться на него.

— Привет, Иза, — он кладет руку на голову и немного приглаживает волосы.

Услышав, как он произносит мое имя, сердце начинает оглушительно стучать в груди, а кровь ревет в барабанных перепонках при виде его.

— Кай здесь? — Мне хочется, чтобы мой голос звучал ровно.

— На самом деле, ты только что разминулась с ним, — Он упирается ладонями в дверной косяк, и я стараюсь не таращиться на его напряженные мышцы. — Зачем он тебе понадобился? Может быть, я смогу помочь.

Мои пальцы слегка дрожат, когда я засовываю руку в карман куртки и хватаю телефон Кая.

— Я не знаю, как это случилось, но каким-то образом во время массового беспорядка, который был прошлой ночью, я оказалась с его телефоном.

Он берет у меня телефон, наморщив лоб.

— Вы, ребята, тусовались вчера вечером?

— Да, мы были на вечеринке у одного из его друзей, — А потом поцеловались на подъездной дорожке, но ему не обязательно это знать.

Он отрывает взгляд от телефона и смотрит на меня, его замешательство усиливается.

— Вы ходили на вечеринку к его друзьям? — спрашивает он, и я озадаченно киваю, потому что… ну, он озадачен. — Иза, я не хочу, чтобы ты неправильно это поняла, но я не думаю, что тебе стоит тусоваться с друзьями Кая. Из-за них у тебя будут неприятности.

Я не знаю, тронута ли я тем, что он заботится обо мне, или раздражена тем, что он считает меня слишком наивной, чтобы позаботиться о себе.

— Это была всего лишь одна вечеринка. Я действительно не тусуюсь с ними.

— Ладно, я просто… — Он массирует затылок. — До недавнего времени ты никогда по-настоящему не общалась с Каем, так что я просто хотел предупредить тебя, что в последнее время он делает не самый лучший выбор.

— Спасибо за предупреждение. — Я начинаю спускаться по лестнице, испытывая удивительное облегчение от того, что избавилась от неприятного разговора.

— Эй, какие планы на ближайшие пару часов? — спрашивает он, прежде чем я успеваю убежать.

Я останавливаюсь на нижней ступеньке и оборачиваюсь.

— Вообще-то я собиралась ненадолго вернуться домой и написать в блог. Потом мне, вероятно, придется найти способ добраться до бабушки, чтобы переночевать там.

— А зачем тебе где-то ночевать? — спрашивает он, оглядываясь на мой дом.

— У Ханны вечеринка, и мне нельзя туда возвращаться, пока она там. — Я пожимаю плечами, гадая, как он поведет себя после того, как я заговорила о Ханне.

Он пару раз похлопывает по дверному косяку.

— Если подождешь, пока я закончу печь, я могу тебя подвезти.

— Неужели? — Сердце отбивает чечетку. — На самом деле это было бы супер здорово. — Серьезно? Что за чертовщина со всеми этими «суперами» каждый раз, когда я рядом с ним?

Он жестом приглашает меня войти.

Я вхожу вверх по лестнице, протискиваюсь мимо него в дом и вдыхаю свежий воздух.

— А что ты печешь?

Он закрывает дверь и проходит мимо меня на кухню.

— Шоколадное печенье. — Когда я начинаю улыбаться, он добавляет: — Я никогда не делал этого раньше, поэтому не уверен, что из этого получится. — Он останавливается перед островом, который покрыт мисками, ложками, яичной скорлупой и слоями муки. — Может, ты мне поможешь? Я знаю, как ты любишь сладкое. Каждый раз, когда ты приходила сюда, ты всегда съедала все печенье.

Я удивлена, что он помнит это обо мне.

— Не думаю, что смогу чем-то помочь, — извиняющимся тоном отвечаю я. — Мне нравится их есть, но пекарь из меня плохой.

Он берет ложку и просматривает страницу поваренной книги.

— Я уверен, что мы вдвоем сможем это понять, если соберемся с мыслями.

— Ладно, мы можем попробовать. — Я все равно встаю рядом с ним. Я помню все случаи, когда Линн пекла печенье и как она это делала, но так как она никогда не позволяла мне помогать ей, когда я просила, мне не хватает знаний о кулинарии. — На чем ты остановился?

— Я не уверен. — Он слизывает тесто с ложки и давится. — Боже, это отвратительно.

— Это потому, что здесь в основном только яйца и мука. — Я заглядываю в одну из мисок и прикрываю рот ладонью, стараясь не смеяться над булькающей слизью внутри.

— Неужели все так плохо? — спрашивает он, кладя ложку.

Я качаю головой, но смех душит меня до смерти.

— Мне очень жаль. Я знаю, что не должна смеяться.

— Нет, ты действительно должна. — Он смеется вместе со мной. — Это такая катастрофа.

Мне удается взять смех под контроль.

— Зачем ты вообще пытаешься печь?

— Это для моей мамы. Она каждый год устраивает благотворительную распродажу выпечки для школы и всегда берет на себя слишком много, поэтому я обычно помогаю ей. — Он корчит рожу, глядя на беспорядок на прилавке. — Хотя чаще всего она руководит.