На предельных скоростях
Читать книгу "На предельных скоростях"
Не двигаюсь пару минут, давая ей прийти в себя. Наверно хорошо, что все так быстро закончилось. Не смог бы, просто не смог сейчас долго быть нежным и осторожным. Учитывая, столько я сидел на голодном пайке, удивительно, как еще смог продержаться так долго.
Хочется заговорить, спросить все ли хорошо, но я просто обнимаю Михаль, удобнее устраивая в своих объятиях. Внутри появляется глухое, надсадное чувство, скорее ощущение, что я облажался, опять накосячил.
Но слова не идут с языка, поэтому просто лежу рядом и нежно ласкаю конфетку, будто извиняясь.
До жути хочется курить, но я продолжаю лежать, попросту не находя в себе сил отстраниться, отпустить Миху.
Она молчит и этим еще больше напрягает меня, заставляя нервничать, — так не похоже на обычно без умолку болтающую конфетку. Когда же я, наконец, отстраняюсь, чтобы заглянуть в ее лицо и выслушать уже все, что она обо мне думает, то вижу закрытые веки и расслабленное лицо.
Спит.
Да уж, ночка у нее сегодня выдалась не из легких, если еще вспомнить поездку на Перекресток и встречу с Докером.
Пусть спит, устала.
Сам расслабился, даже, кажется, выдохнул с облегчением. Пусть и не получил сегодня, что хотел, и на половину не удовлетворил свою потребность в Михе, но от сознания того, что начало положено, губы сами растягивались в счастливой улыбке.
Вот же, конфетка!
Давно такого не было: хотеть до чертиков, до помутнения, не абы кого, чтобы сбросить напряжение, а именно ее. Чувствовать, брать, сделать уже наконец-то своей.
Давно такого не было… А может вообще никогда, сейчас и не вспомнить — Михаль затмила собой все, заслонила, перекрыв воспоминания, будто и не было никого до нее.
Дурацкое ощущение, но сейчас, сколько ни старался, не мог вспомнить ни одного лица, имени, они будто смазались, поблекли, словно выцветшие фото и только огромные голубые глаза, да обветренные губы конфетки всплывали в памяти, будоражили, соблазняли.
Закрыл глаза, наслаждаясь ощущением ее податливого тела рядом.
Внутри все жгло от потребности продолжить, в голове роилась тысяча фантазий, как бы я мог провести ночь, не давая конфетке уснуть до самого утра. Этот сумбурный первый раз не успокоил, а лишь раздразнил аппетит.
Но вместо воплощения своих фантазий я просто лежу, обнимая спящую Миху.
Кто бы мог подумать, из кондитеров скоро перейду в разряд святых и все из-за этой девчонки.
Хотя, какая она теперь к чертям девчонка… женщина.
Усмехнулся, прижимая ее ближе к себе.
Моя женщина.