Сто рецептов счастья

Глава 14

И почему время летит со скоростью вспышки, когда ты счастлив? Минуты наедине с Томом сверкали, как молнии, и из настоящего превращались в воспоминания. Пикник на опушке заповедника Уайтмарш, ужин в городе с шампанским и очередными блюдами со странными южным названиями «Гнездо кукушки» и «Старый мельник», завтраки на моей кухне из последнего, что осталось на полках холодильника.

Рядом с Томом я забывала, кто я такая, но и он терял память точно по щелчку. Даже не вспомнил о своей напускной суровости и повёл на танцы в «Роу Уотер», где кружил меня со смехом под песни гитары.

В четверг Том отвёл меня к конюшням, чтобы познакомить со своими подопечными. Удивительно, как я ещё не побывала в этой части «Грин Вэлли». Конюшни расположились на самом дальнем пятачке, за островком клёнов, поэтому я никогда не видела лошадей, когда бродила по территории гостиницы. Место было идеальным: достаточно близко для тех, кто хочет прокатиться верхом или просто полюбоваться на грациозных животных, и в то же время довольно далеко, чтобы ржание и бой копыт не беспокоили постояльцев.

– Техас не пойдёт с нами? – Спросила я, привыкнув к тому, что этот пёс всегда вертится вокруг.

– Я оставил его с Мэдди. Когда Техас появляется в конюшне, начинается настоящий хаос. Он умеет навести суету. Гоняет всех и заставляет носиться с ним до седьмого пота.

Я представила, как пятёрка лошадей играет в догонялки с ретривером. А я бы взглянула на такое. Животные умеют ладить независимо от породы или окраса. Нам бы многому у них поучиться.

В просторном загоне разгуливали пять лошадей, все как одна величественные, но в то же время такие непохожие и мастью, и темпераментом. Мы приблизились к ограждению, умело сбитому из деревянных досок, и Том облокотился на перекладину, с гордостью оглядывая своих любимцев. Я встала сбоку, ощущая его аромат. Для меня он был сильнее, чем животный запах пота, витающий над загоном невидимой вуалью.

– Видишь ту чёрную кобылу? – Том указал на лоснящуюся углевым окрасом лошадь в самом дальнем конце загона. Она спокойно ступала, как царица, позволяющая простым смертным любоваться ей. – Это Клеопатра, но мы зовём её просто Клео. – Кличка под стать кобыле, подумала я. – Она самая молодая и самая самовлюблённая из всех.

– Лошади бывают самовлюблёнными? – Рассмеялась я.

– Не представляешь, насколько. Видишь, как она держит шею? Как переставляет ноги? – Даже с такого расстояния мышцы её грандиозно длинных ног поражали своей мощью, а грива переплеталась с ветром. – Она неделю не подпускала меня к себе, фыркала и обнюхивала руку, пока не позволила к себе прикоснуться. Эдди, наш конюх и мой помощник, ты уже виделась с ним, не хотел покупать её.

– Почему?

– Боялся, что с ней будет много проблем. Она мало кому позволяет находиться рядом и почти никому не доверяет. Эдди предупреждал, что вряд ли удастся её обуздать и усадить хоть кого-то из постояльцев в седло.

– Почему же ты купил её?

– Не смог устоять. – Признался Том без тени смущения.

– Она умеет влюблять.

– Многим нравится просто смотреть на неё, но мало кому мы позволяем прокатиться верхом. Слишком рискованно. Однажды она сбросила даже Эдди, хотя они давно поладили. Но я не жалею. Эдди возит её на конкурсы и уже заполучил несколько наград. Неплохая реклама «Грин Вэлли» среди любителей конных выставок.

Рука Тома переместилась чуть правее, к жеребцу у поилки с водой, чья шерсть отливала под солнцем ореховой кожурой.

– Это Марсель, самый быстрый из пятёрки. Стоит лишь открыть ворота загона, и он как пуля помчится по полю. Пегая кобыла – Бархат. Покладистая и тихая, как ягнёнок. К ней мы подпускаем детей и тех, кто ещё пока неуверенно держится в седле. – Том кивнул на белого красавца, жующего листву с ветки, перекинутой через ограду. – Версаль, своенравный, но знает своё место. А этот, – последняя жемчужина в раковине Тома развалилась на траве. Песочный окрас дополнял эту палитру своеобразием. – Лотос. Добряк и тюфяк, которому лишь бы поваляться на солнце. Он любит только красные яблоки, но в остальном совсем не привереда.

– Ты так их любишь. – Заметила я, мечтательно разглядывая богатство Тома Хадсона, которое измерялось совсем не золотом.

– Любовь к лошадям передалась мне от отца. Не могу даже представить, что могу потерять их.

Стеклянный перезвон его голоса напомнил о том, что его жена хотела отобрать половину совместно нажитого имущества после развода. Мэдди упоминала, что тройка лошадей появилась в «Грин Вэлли» уже после того, как они принесли свои клятвы перед алтарём. Конечно, Лиза не станет отбирать лошадей, да и вряд ли Том отдал бы их без боя. Но, чтобы откупиться от неё и сохранить их, Тому предстояло немало раскошелиться.

Моя ладонь пригрела плечо Тома. Бесполезное утешение, которое не подарит ему покоя, но покажет, что мне не всё равно. Всё, что касалось Тома Хадсона, с некоторых пор тревожило и меня.

– Не хочешь познакомиться поближе? – Том стряхнул с себя грусть, но не мою руку, и зажёгся истинным удовольствием от того, что я притронусь к частичке его сердца, которую он держал здесь, за деревянным ограждением конюшен.

Мы медленно вошли в загон. Широкая спина Тома вела меня за собой и стальным щитом закрывала от своенравных животных. Каждый день они встречали незнакомцев, покачивая густыми гривами, так что привыкли к вторженцам из большого мира. Но красота бывает убийственно опасна, поэтому Том готовился в любой момент защитить меня от всего, что могло разогреть дикую кровь этих прекрасных созданий.

Первым меня поприветствовал Лотос, фыркнув влажным носом в мою сторону и позволив с первой же попытки обласкать гладкий атлас шерсти. Эта кличка идеально вписывалась в его образ. Расслабленный и ленивый, как йог в позе лотоса, он ловил вибрации природы и нашёл гармонию со всем живым.

Марсель и Бархат внимательно изучали меня под прицелом своих смоляных глаз. В них, как в дымящихся углях, теплилась бурная жизнь, и достаточно всего искры, чтобы снова разжечь огонь.

Бархат приняла из моих рук яблоко, которое Том принёс из запасов Эдди, нежно коснувшись губами моей ладони. Словно боялась напугать меня или сделать больно. Одним прикосновением она заставила каждый волосок на моём теле встать дыбом.

– Я никогда так близко не видела лошадей. – Призналась я, поглаживая изящную шею животного. – Меня всегда восхищали их сила и грация. Немыслимо, что такие разные черты могут уживаться в одном создании.

Серые глаза Тома, просветлевшие на ярком солнце, не отрывались от моего лица. Я часто ловила такие взгляды, но он никогда не пытался скрыть их, отвернуться, притвориться, что не глазеет.

– Вы очень похожи. – Серьёзно заявил он. – В тебе столько же силы и красоты, сколько и в них.

– Мистер Хадсон, вы или нахальный лжец, или сумасшедший, если посмели сравнивать меня с ними.

– Может, я и сумасшедший, – покачал головой он. – Но я не лжец.

Бархат одарила меня недовольным взглядом, когда я перестала наглаживать её шею с той же интенсивностью. Рука не подчинялась мне, когда Том смотрел вот так, словно видел во мне нечто большее, чем я была.

– Ты так смотришь, что я теряюсь. – Еле выговорила я.

– Я теряюсь каждую минуту, пока ты рядом. Я смотрел на тебя постоянно, пока ты не видела и готовила кукурузные лепёшки для двадцати человек. Когда мыла посуду и болтала о незначительном так, словно оно много значит. Но теперь я могу смотреть в открытую и не бояться.

– Зато бояться начинаю я.

– Чего же ты боишься? – Том сделал шаг, и теперь нас разделял лишь мокрый нос лошади.

– Влюбиться в тебя и уехать без оглядки. – Некоторые признания даются так легко, как дыхание. Но моё перекрикивало громкое сопение Бархат и взбудораженное сердце, отбойным молотком дырявящее мою грудную клетку.

– Так оглядывайся. – Том подошёл совсем вплотную. – Я буду ждать твоих оглядок и не спускать глаз с неба, в надежде увидеть там самолёт из Нью-Йорка.

Мои губы еле разжались, чтобы прошептать в ответ то, что испортит трогательность момента, ведь всё казалось фантомом нас самих. Сколько раз я смогу оглядываться, пока не закружится голова, не свернётся шея или мышцы не скуёт усталость? Мы жили на берегах одного и того же океана, но ни один мост не соединит их надолго.

Я не смогла ответить. Не придумала ничего лучше, кроме как впиться в него губами, обхватить шею руками, прижаться всем телом к его, превратив их в подобие бронзовой статуи. Неподвижной, но такой, которой любуются все, кто однажды увидел.

Над левым ухом раздалось осуждающее фырканье, и что-то мягкое защекотало мою щёку. Я засмеялась и выпустила Тома из плена своих чувств.

– Кажется, кое-кто тоже хочет получить свой поцелуй.

Бархат осталась недовольна, что её оставили за бортом, и требовательно тыкалась в меня носом и поигрывала ноздрями. Пришлось обласкать её со всем усердием, чтобы заслужить прощение, и только потом познакомиться с последней лошадью в загоне.

Клео встретила меня с предубеждением и опаской, когда я вслед за Томом приблизилась к её статной фигуре. Само совершенство из плоти и крови. Она дважды пятилась, гордо вскинув голову, когда я тянулась рукой к изгибу ей скул, не желая подпускать такую обыденность к своей красоте.

– Я ей не нравлюсь. – Пришла к выводу я, отчаявшись заслужить её симпатию.

– Ей мало кто нравится, но не ты. – Не согласился Том, который преспокойно касался ладонью чёрного бока Клеопатры. – Иначе она бы уже давно набросилась на тебя.

Я оцепенела и почувствовала себя такой же маленькой, как травинка под ногами.

– А она может?

– Я бы не позволил. – Со всей серьёзностью сказал Том. – Она присматривается к тебе, правда, красавица? Протяни ей яблоко и подожди, пока она сама подойдёт.

– Не думаю, что она удостоит меня такой чести. – Усмехнулась я. Довольно нелепо умолять о снисхождении лошадь.

–Ты ведь меня удостоила. А вы с Клео одинаково строптивые, с характером и внутренней силой, которую ещё нужно обуздать.

– О, так ты меня обуздал? – Засмеялась я, и мы снова начинали свой танец остроумия, где каждый перехватывал инициативу в свой язык.

– Я работаю над этим.

Мне хотелось понравиться этому мужчине и, что уж таить, этой прекрасной лошади. Поэтому я достала из кармана последнее яблоко и вытянула перед собой, сама оставаясь на том же месте. Красный налив плода привлёк взор настороженных глаз. Клео махнула хвостом раз, другой, повертела головой и повернулась к Тому, словно спрашивая разрешения.

– Она что, советуется с тобой? – Изумилась я.

– А как же. Спрашивает, можно ли тебе доверять. – Том похлопал кобылу по шее, нежно, но с еле ощутимым напором. – Давай же, девочка, не бойся её.

– Ты это мне или ей? – Нервно усмехнулась я. – Потому что при данных обстоятельствах бояться стоит скорее мне. Она ведь сбросила Эдди.

– Иногда он бывает слишком требовательным, а Клео этого не любит. А ты просто хочешь угостить её яблоком. Не волнуйся.

Получив разрешение от своего хозяина, Клео всё же медленно двинулась в мою сторону, но не забыв о высокомерии, с которым нужно держаться. Наши глаза встретились, её шея вытянулась в мою сторону, а губы мягко коснулись пальцев, принимая яблоко. Послышалось чавканье и довольное ржание.