Сто рецептов счастья

Глава 21

Мы с Мэдди не спускали глаз с телефона, что лежал между нами на кухонном столе. Вокруг всё ещё россыпью громоздились закуски, но никто к ним больше не притрагивался. Даже Техас заболел всеобщей лихорадкой тревоги и позабыл о своём извечном голоде. Мэдди кое-как собрала осколки бокала в совок, хотя наверняка пропустила несколько стекляшек – руки её тряслись так, словно тело каждую секунду получало разряд тока в несколько тысяч вольт.

В кухне было слишком тихо. Если бы не включённый свет и громкое дыхание Техаса, можно было бы подумать, что здесь и вовсе никого нет. Но больше всего наше присутствие выдавало бешеное напряжение, наэлектризовавшее каждую песчинку воздуха. Телефон скоро раскалился бы от наших пронзительных взглядов, поэтому мы периодически отводили глаза, чтобы выглянуть в окно или подарить утешение друг другу.

– Я так больше не могу! – Спохватилась Мэдди, чуть не опрокинув тарелку с сырной нарезкой. Нужно бы успокоиться нам обеим, иначе так мы перебьём всю посуду. – Не могу ждать, пока они позвонят!

– Больше нам ничего не остаётся. Поверь, я тоже хотела бы помчаться с ними, но… там мы будем только мешать.

– Знаю, Джекки. Ты – мой голос разума. Просто…

Мэдди замерла у окна, как холодная, восковая фигура – прекрасная даже в душевных терзаниях. Обхватила себя за плечи и уставилась в серое, неразличимое нечто, спрятанное за дождевой завесой.

– Что? – Мягко спросила я, став рядышком, плечом к плечу.

– Мы потеряли родителей, а потом Том чуть не потерял меня… Если бы не он… и не его пицца… – Она вложила в свою улыбку всю печаль мира. – Я бы не выкарабкалась. Не стояла сейчас здесь с тобой.

– Мы найдём Тома. Вот увидишь, милая, найдём. И нам всем снова придётся выслушивать его ворчание.

Её плечи чуть расслабились, но тут же вновь напряглись, когда за нашими спинами раздался усталый голосок:

– Мам, я спать хочу.

Сэмми оставался последним, что удерживало эту кухню на грани. Он и не подозревал, что взрослые не ложатся так поздно не потому, что им нравится нарушать правила и распивать вино, а потому что они ждут важного звонка, который может спасти жизнь его дяди. Сэмми мило потёр глаза кулачком и уселся рядом с Техасом, завалившись на него, как на живую подушку.

– Тогда давай отведём тебя в кроватку, дружок. – Мэдди обернулась на телефон, затем на меня. – Ты не против, если я быстро уложу его?

– Конечно. Я покараулю.

Техас с ними не пошёл и остался сторожить мой покой. Или просто не хотел мокнуть под дождём, ведь для него у Мэдди не было припасено дождевика. Но я предпочла думать, что всё это ради меня. Я взяла тарелку с сыром, села прямо на пол спиной к шкафчику и подозвала своего товарища по печали, намереваясь ради исключения скормить ему всё, о чём он только попросит.

– Ты поэтому вёл себя так странно, да, приятель? – Первый ломтик сыра исчез в жадной пасти Техаса, только зубы заклацали. – Почувствовал, что с хозяином что-то случилось? Ты невероятный, Техас. Как и твой хозяин.

Даже в это мрачное время я нашла повод порадоваться – из моих рук Техас ел всё, что угодно, и не собирался умереть от голодной забастовки.

Как же я надеялась, что моя догадка окажется верной. И в то же время, надеялась, что ошиблась. Когда я услышала, что пикап Тома нашли на пристани, той самой, куда он меня водил в один из наших лучших дней и откуда мы отплывали на его яхте в океан, я словно опомнилась.

Репортаж в номере «Даймонд Оукс», который я не дослушала до конца из-за доставщика пиццы. Радиоприёмник в автобусе, что вёз меня в Чарлстон и увозил от Тома. Радионовости в «малышке» Линдси, которые я переключила на что-то повеселее. Все они пытались сообщить мне нечто очень важное.

Яхта потерпела крушение у Мун Ривер Пирс в семи милях вверх по течению от заказника Вассо Нешэнел. Это десятками миль южнее пристани Тёрнер-Крик на полуострове Уилмингтон.

Это могла быть «Розмари». Всё сходилось. Пикап, непогода, исчезновение. И некому было хватиться Тома, потому что он ни с кем не виделся перед отплытием. И благодать, и изъян тому, чтобы быть капитаном собственного судна. Эти новости могли пролить свет на пропажу милого Тома, но я, как назло, не вслушивалась ни в одну из них и спешила переключиться на что-то другое.

Когда разбился бокал, все, кто был со мной в кухне, разом кинулись ко мне, несмотря на осколки и белые подтёки вина на кафеле. Я пыталась вспомнить хоть что-то полезное из новостных сводок, но тщетно. В те минуты мои уши и мысли были заняты совсем другим и уловили только место крушения и место находки яхты. И ещё одну деталь. Пострадал мужчина… Но о его травмах и состоянии я не могла вспомнить ни слова.

Джош тут же забрался в Интернет и стал искать эту новость. Но СМИ в Саванне – совсем не то же самое, что СМИ в Нью-Йорке. В местной газете заметки появятся едва ли не раньше завтрашнего дня, радио и телевидение давно молчали, а отыскать запись уже вышедших выпусков никак не получалось. Последняя надежда – крупнейший новостной портал «Саванна Ньюс» в Интернете. Джош прокрутил ленту вплоть до понедельника, когда я только приехала в город, но ничего ни о Томе, ни о незнакомце на потопленной яхте не было слышно.

И тогда Джош и Эдди начали вторую спасительную операцию Тома Хадсона, но в этот раз решили разделиться ради эффективности. Эдди взял машину Мэдди – его осталась у дальних ворот за конюшнями – и вновь отправился на пристань Тёрнер-Крик, проверить то, о чём они не подумали в первый визит. Пришвартована ли «Розмари» к пирсу. Колошматит ли её на приливных волнах. Если же её там не окажется, то всё тут же станет на свои места.

Джош же запрыгнул в джип и, рассекая грязевые сугробы у ворот «Грин Вэлли», с которыми бы не справилась «тойота» Линдси, помчался в город. Все ведомства давно закрыты на ночь и откроются лишь с восходом солнца, так что его целью был полицейский участок. Джош расспросит дежурных о вызовах диспетчера не только в Саванне, но и в Скайдауэйе, где нашли ту разбитую яхту из новостей. Наверняка, полицейские смогут связаться с соседними населёнными пунктами и расспросить о том бедолаге, что чуть не утонул. Можно было бы попробовать найти, куда отбуксировали яхту, если от неё вообще что-то осталось, но было слишком поздно для подобных звонков.

Они уехали двадцать минут назад, но телефон всё молчал и молчал.

В глубине дома послышался стук двери. Быстро же Мэдди управилась с Сэмми! Хотя здесь, в Саванне, даже штормовой рокот звучит умиротворяюще, так что засыпаешь как под добрую сказку. Даже у меня глаза начинали слипаться, но я не собиралась отправляться в постель, как Сэмми, пока не узнаю, что с Томом.

– О, это вы! – Услышала я голос совсем не Мэдди. Пусть в нашу прошлую встречу нам и не удалось нормально поболтать, я прекрасно знала, кто вторгся в кухню. Даже Техас перестал любоваться сырными кусочками и навострил уши в сторону дверного проёма. – Любительница чувственных речей.

Не знаю, что меня оскорбило больше. Её выражение или насмешка, которая могла бы стать синонимом её имени. Она так и сочилась ядовитым глумлением. На сей раз соизволила сменить полотенце на модные джинсы и кашемировый джемпер, купленные явно не в местных магазинчиках, а в бутиках «Сакс» или Пятой авеню. Причёску не смогла испортить даже влажность, от которой мои волосы закручивались в пушистые барашки. Накрашена так, словно сейчас не полдвенадцатого ночи, и она собралась как минимум на свидание, как максимум – покорять красную ковровую дорожку.

Но хуже всего взгляд. Предосудительный и изучающий. Дерзкий и въедливый, как заноза, загнанная под ноготь. Она прошлась своими густо подведёнными глазами по мне, как проходятся утюгом по мятой рубашке – меня тут же ошпарило кипятком. Лиза Хадсон оценивала каждый сантиметр моего лица и тела, сравнивала и подгоняла под свои мерки. И вывод её явно был не в мою пользу. Она чувствовала себя красивее, успешнее и лучше меня по всем параметрам.

– Я Лиза. – Сообщила она, будто мир взорвётся, если каждый прохожий не будет знать её имени. – Жена Тома.

– Бывшая. – Зачем-то уточнила я.

– Официально пока настоящая. Но не волнуйтесь, скоро наш Томми будет свободен. – Лиза оглядела каждый свой ноготок и стрельнула глазами в меня. – Ему всего-то надо уступить мне кое-что из своего имущества. Или его заставят по суду.

Мы с Техасом зарычали почти одновременно:

– По совести вы не имеете никакого права отбирать у Тома половину бизнеса.

– Зато по закону имею.

– Зачем вы так? – Я поднялась и шикнула на Техаса, который обнажал зубы на мою оппонентку, защищая меня. – Том ведь хороший человек и всегда заботился о вас.

– По его милости я потратила слишком много времени в этой дыре. – Тон Лизы перетекал с язвительного на оскорблённый.

– Он не похищал вас, не тащил силком сюда. Это был ваш выбор, так что… если и винить кого-то в вашей потере времени, то только саму себя.

– Да как вы смеете. – По-девчачьи воскликнула Лиза, но тут же стушевалась от взгляда Техаса, который сделал шаг в её сторону и прирыкнул, чтобы знала, где её место. – Вы не знаете меня, чтобы осуждать.

– Может и так. – Пожала плечами я и поднялась, чтобы быть с врагом вровень. – Но я знаю, как вы поступили с Томом. И этого достаточно для того, чтобы вас осуждать.

– Да кто вы вообще такая? Думаете, что охмурили моего мужа? Может, вы сами позаритесь на его деньги и бизнес?

Пока бывшая жена Тома приценивалась ко мне, мне понадобилось всего пара секунд, чтобы раскусить её саму. Зная всё то, что рассказывали мне Том и Мэдди, а также видя её воочию всего в пяти метрах передо мной, я уже точно знала, с кем имела дело. И среди целого багажа недостатков её характера, один выделялся особенно ярко. Желание поконфликтовать и доказать всем кругом, что корона на её голове.

За этот несправедливый выпад в мою сторону я расплатилась задорным смешком, чем ещё сильнее вывела Лизу из себя. Знала бы она, что я не нуждаюсь ни в чьих деньгах, и наверняка могла бы выкупить весь бизнес Тома уже завтра. Но я бы никогда так не поступила. Наоборот… Мне отчаянно захотелось помочь ему навсегда распрощаться с этой ужасной женщиной.

Техас занял оборонительную стойку у моих ног и периодически скалился в сторону незваной гостьи, так что приходилось его осаживать. Где же Мэдди, когда она так нужна? В одиночку с этой бестией мне не справиться.

– Не все такие меркантильные, как вы. – Безразлично бросила я, отчего она почти позеленела и стала похожа на тростинку сельдерея. Уж не знаю, что ей не понравилось больше, мой эпитет или то спокойствие, с которым я отвечала, но мне было всё равно. Я волновалась за Тома, и ничто не могло задеть меня ещё сильнее. – Скажите, Лиза, зачем вам всё это? Вы приезжаете в «Грин Вэлли» без предупреждения, вмешиваетесь в жизнь Тома и его семьи и ведёте себя, как хозяйка, хотя ни ручки дверной от этого… – Я обвела ладонями кухню, имея в виду всю гостиницу Хадсонов. – Вам не принадлежит. Вы что же, – хмыкнула я. – Собираетесь управлять делами? Управлять гостиницей? У вас уже был шанс, только вы его упустили и сбежали от Тома куда подальше.