Зажигая звезды

Глава 26

Леви

Мы с Бель сдали экзамены, и вот уже неделю она полностью отдается балету. Она говорит, что не переживает, но я вижу — чем ближе день просмотра, тем хуже становится ее настроение. И что самое главное, мне не удается понять из-за чего. Причиной этому может быть как естественное волнение перед важным днем, так и страх перед отцом. Ведь ей придется впервые открыто бросить ему вызов. Все это в свою очередь нервирует меня, выбивая из равновесия.

— Папа, можно войти? — Я заглядываю в его кабинет.

Мне нужно предупредить его о завтрашней поездке в Лондон. Дорога не такая дальняя, но все же это другой город.

— Да, заходи.

Я вхожу и вижу, что отец лежит на диване, который ранее служил лишь интерьером его кабинета. С каждым днем ситуация в доме становится все страннее и страннее. Папа как будто стал другим человеком по щелчку пальцев. Изменились его поведение и привычки, и я не знаю, как на это реагировать. На мои постоянные вопросы «Все ли с тобой в порядке?» он отвечает: «Да, просто устал». Почему мне начинает казаться, что все не так просто?

— Ты спал? — спрашиваю я.

— Нет, отдыхал. Просто немного устал, — отвечает он, принимая положение сидя.

Опять это «просто устал». Я абсолютно не против того, что он стал более приземленным и внимательным, но все это меня настораживает.

— Завтра я еду в Лондон с Бель, — сообщаю я, всматриваясь в его лицо.

Он действительно уставший. Нет, я бы сказал измученный.

— На машине?

— Да.

Вчера у нас с Бель был спор не на жизнь, а на смерть — по поводу того, как мы туда поедем. Она настаивала на том, что нужно ехать на скоростном поезде, чтобы это было «настоящим путешествием». Бель повторила эту фразу раз сто, но я был непреклонен. Мне хочется провести с ней время наедине, а не в душном поезде в окружении кучи людей. Не поймите меня неправильно, я вовсе не имею ничего против общественного транспорта, но единственная компания, в которой мне хотелось бы находится — Бель. Если ей хочется кататься на поезде, то я готов стать чертовым машинистом, но только если мы будем наедине.

— Связано ли это с тем, что наш спортзал превратился в школу балета? — усмехается папа.

— Если бы я мог, то действительно построил бы ей балетную школу. Да и вообще, что бы она не попросила. Хоть гребаный дворец в тридевятом королевстве.

И это действительно так. Можете считать меня подкаблучником, но я под каблуком у лучшей девушки на Земле.

— Хорошо. — Искренняя улыбка появляется на лице папы. — Будьте, пожалуйста, осторожнее в дороге.

— Обязательно.

Я разворачиваюсь, чтобы направиться к двери, но напоследок говорю:

— Сходи к врачу, пап. Ты часто «просто устаешь».

Он медленно кивает, не говоря ни слова.

Я возвращаюсь в свою комнату и звоню Бель.

— Привет, — мягко отвечает она.

— Привет, — улыбаюсь я, как будто она может это увидеть. — Что сказал отец на твои результаты экзамена?

На другом конце провода повисает молчание, и я начинаю жалеть, что задал этот вопрос. Ее моральное состояние при взаимодействии с отцом стало намного лучше, но я знаю, что иногда это все равно вызывает у нее панику. Бель стала намного сильнее и смелее, и я очень горжусь ей. Мне бы просто хотелось навсегда избавить ее от этого гнета.

— Ничего нового, — вздыхает она. — Несмотря на то, что сейчас балл намного выше, чем в прошлый раз, для него этого все равно недостаточно. Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы он уже наконец-то утолил свои желания!

Отлично, злость лучше, чем слезы и беспомощность.

— Плевать, — продолжает Бель, — я хочу думать только о завтрашнем дне. Он не выбьет меня из колеи.

— Я горжусь тобой. У тебя все получится, — уверенно говорю я.

Потому что знаю, что это действительно так. Бель безумно талантлива, она живет балетом и достойна места в этой академии.

Ладно, еще Лиам. Этот засранец тоже неплох.

— Спасибо. Без тебя я бы не справилась со всем этим.

— Справилась бы. Тебе просто нужен был небольшой толчок… Из окна, — смеюсь я.

— Это точно. — Даже сквозь телефон я чувствую, как на ее лице появляется улыбка. — Завтра в семь утра?

— Да. Я встречу тебя у двери: кто знает, что твоему отцу взбредет в голову.

— Хорошо, — произносит она на выдохе. — Я пойду спать, иначе сойду с ума от нервов и откушу кусок от своей щеки.

— Побереги ее. Этот рот нам еще пригодится.

— Леви! — хохочет она, и я тоже фыркаю от смеха. — Ты невыносим.

— Но ты меня любишь. Спокойной ночи, Бель, — произношу я с хрипотцой.

— Люблю. Спокойной ночи, Леви.

Несмотря на то, что моя душа трепещет от теплоты ее слов, я чувствую тревогу из-за завтрашнего дня.