Художник моего тела

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Олин

– Наши дни –

— Ну же, Гил. Возьми чертов телефон.

Я сбросила вызов, когда он в четвертый раз переключился на его автоответчик. Хотя подозревала, почему тот не отвечает. Я сомневалась, что допрос в полицейском участке позволяет прерываться на личные звонки. Прошло всего пару часов с тех пор, как его «одолжили» для допроса. Возможно, я слишком остро реагировала.

Я знала все вышесказанное, но это не меняло того факта, что я отчаянно нуждалась в том, чтобы он взял трубку.

Что-то не так, Гил.

И... я не знаю, что делать.

Бросив бесполезный телефон на колени, я вцепилась в руль обеими руками и сосредоточилась на дороге. Надавила на педаль газа, превышая предельную скорость, изучая черный фургон, который ехал за мной.

Сердце бешено заколотилось, когда фургон поравнялся со мной, скользя, как угрожающая тень, готовая поглотить меня целиком.

Черт.

Мне следовало остаться в своей квартире.

Но опять же, ублюдок, от которого Гил пытался меня защитить, определенно побывал там. Я не чувствовала себя в безопасности, зная, что его руки трогали мои вещи, что он ходил по моим коврам и исследовал мой дом.

После того как полиция уехала, я на цыпочках пробиралась по дому, пытаясь отделить предчувствие от фактов. Мне почти удалось убедить себя, что это всего лишь безумное воображение, недостаток отдыха и зловещие слова Гила «ты в опасности», которые заставили меня усомниться в неприкосновенности моего дома.

Однако эта ложная надежда развеялась, как только я вошла в свою спальню и обнаружила на полу свои подушки. Странно, но, возможно, не слишком странно. Гил мог сбросить их с моей кровати, пока я готовила нам кофе перед отъездом. У него могла возникнуть непонятная потребность сделать что-то странное — например, испортить постель, на которой я спала, не предложив ему присоединиться.

Я могла бы придумать такую небылицу, если бы не символизм крови, заляпавшей постельное белье.

Гил был художником, но я сомневалась, что он когда-нибудь возьмет флакон красного лака для ногтей и выльет его на мое постельное белье и подушки, окрашивая их в едкий багряный цвет, превращая пушистый уют в тканевые трупы.

Он не стал бы делать то, от чего так сильно пахнет смертью.

Инстинкт подсказывал мне, что нужно бежать.

Я схватила одежду, запихнула ее в вещмешок и выбежала из здания. Надеясь, что полицейские все еще будут где-то снаружи, я бросилась бежать. Им нужны были улики для задержания преступника? У меня они были.

На этот раз у Гила было неопровержимое алиби. Ничто не могло оспорить факт пребывания в полиции, когда в моей квартире без приглашения находился человек, явно угрожающий моей жизни. Я могла рассказать им о похитителе — назвать номер машины. Могла бы внести свою лепту в защиту Гила для разнообразия.

Но у обочины не оказалось машины. Никого не было, чтобы записать мои показания. Только молодая пара, прогуливающаяся под руку, обеспечивала мне безопасность, когда я вылетела из здания и чуть не споткнулась о них.

Их глаза расширились от моей ярко-зеленой кожи, а потом они захихикали, когда я споткнулась в спешке.

Мои руки дрожали, когда я отпирала хэтчбек Гила, бросала свою сумку на заднее сиденье и пристегивалась. Мои навыки вождения были довольно скудными. Но я отбросила дрожь и включила передачу, в голове роились сценарии и решения. Гил хотел, чтобы я поехала к нему на склад. Но парень знал, где живет Гил. Он избил его и пытался похитить меня прямо на улице, поэтому я не решилась отправиться туда одна.

Проехав по своей улице, я свернула на главную дорогу и закусила губу, обдумывая возможные варианты. Потом оглянулась и увидела машину. Которая не висела у меня на хвосте с тех пор, как я покинула здание.

Может, это просто совпадение?

Я снова бросила взгляд на зеркало заднего вида, изучая черный фургон. Позднее полуденное солнце сверкало на поцарапанной краске, показывая вмятину, которая совпадала с той, что я видела, когда Гил стоял на коленях, принимая безответные оскорбления.

Это не было совпадением, и впервые предупреждения Гила об опасности были уже не неудобной угрозой, а вполне реальной заботой.

Опустив одну руку с руля, я снова взяла телефон и нажала повторный набор. Выскочив на другую полосу, я бессистемно повернула налево без оповещающего сигнала поворотника.

Я изучала своего преследователя, пока в ухе раздавался разочаровывающий звон.

Черный фургон юркнул за мной, заслужив гудок от какого-то автомобилиста.

Мое сердце замерло.

Это было по-настоящему.

Он не просто ехал в моем направлении. Фургон преследовал именно меня.

Вызов снова не сработал, и я перестала быть испуганной мышкой. И хотя давно не водила машину — благодаря бюджетному общественному транспорту — это не останавливало меня, когда я выжала на педаль газа и рванула вперед.

Свернув на другую полосу, я обогнала синий седан передо мной и пролетела на желтый свет, пока все остальные машины тормозили.

Фургон помчался вперед, на красный свет.

По моей коже бежали мурашки предчувствия. Я бросила взгляд на указатель уровня топлива.

Четверть бака.

Как далеко я смогу уехать, прежде чем у меня закончится возможность бежать? Куда, черт возьми, я могла пойти? Моих родителей не было в стране. Гил был занят совсем другим. Мои друзья по танцам не знали, что со мной делать после моего исчезновения и отсутствия связи в последние несколько лет.

Мне буквально не к кому было обратиться и некуда идти.

Я разогналась и свернула на боковую улочку, которая вела к причудливому мощеному переулку.

Плохой ход.

Пешеходы загромождали пространство, а также тележки с едой, сгрудившиеся у обочины.

Приложив ладонь к клаксону, я получила несколько приветствий одним пальцем, пока прокладывала себе путь вперед. Фургон последовал за мной, и наша погоня превратилась из быстрой в ползучую.

Локтем я заблокировала двери, благодаря за то, что этот невзрачный хэтчбек хотя бы оснащен центральным замком. На такой скорости парень мог выпрыгнуть из машины и догнать меня пешком.

Живее!

Я снова посигналила, пригибаясь от взглядов людей.

Мой телефон соскользнул с бедра на колени, когда я переставляла ногу с педали тормоза на педаль газа. И опять взяла его в руки, набрав номер в шестой раз.

Звонок.

Звонок.

Автоответчик.

Я повесила трубку.

Доехав до конца полосы, я оглянулась назад. Фургон вплотную прижался к моему бамперу, тесня меня в пробке.

Я исчерпала все возможности, и у меня не было навыков вождения водителя-каскадера, чтобы оторваться от него. Мне не хотелось обращаться к Джастину. Не хотелось повторять прошлое, опираясь на Джастина, потому что Гила не было рядом со мной. Гил был рядом со мной — просто сейчас тот был недееспособен.

Но... у меня действительно нет выбора.

Фургон подтолкнул меня вперед, когда я притормозила на очередном пешеходном переходе, на котором мамаша толкала коляску.

Я показала водителю-преследователю неприятный жест, позволяя своему гневу скрыть страх. Он ни за что не сделает из меня убийцу, сбив ее, чтобы спасти себя.

Дрожащими руками я набрала номер Джастина и рванула вперед, когда женщина вышла на тротуар. Несколько секунд поколебалась, прежде чем нажать кнопку вызова. Мне было страшно представить, что скажет Гил, зная, что я снова использовала Джастина в своих целях.

С трудом сглотнув, я включила динамик и положила звонящий телефон на колени. Вернув обе руки обратно на руль, я снова превысила скорость, стараясь оставить хоть немного пространства между собой и фургоном.

— Миллер слушает.

Линия немного потрескивала, но облегчение пронзило мое сердце.

— Джастин, это Олин.

— O? Все в порядке?

— Эм. Не совсем. — Я резко свернула за угол, ругаясь, когда фургон умудрился проехать по тому же пути.

— Что происходит? — Голос Джастина сменился с непринужденного на резкий. — У тебя проблемы?

В этом был весь Джастин.

Он мог быть мальчиком, который нравился всем в школе, но это было не из-за неуместного соревнования за популярность или эго. Он искренне беспокоился. Был внимательным и милым, и именно мое разбитое Гилом сердце притянуло его ко мне.

Я не пыталась активно встречаться с другим. Но Джастин видел мои слезы и предлагал плечо, на котором можно было поплакать. Он пытался сделать меня счастливой.

Джастин был похож на меня.

Ему было приятно помогать другим. И хотя мы были слишком похожи, чтобы встречаться долго, я позволяла Джастину успокаивать меня и прятала свои муки, когда он целовал меня. И игнорировала тот факт, что у меня не было к нему романтического интереса, потому что очень, очень сильно скучала по Гилу.

Кроме того, зная, что Гил видел меня с ним... что ж, мстительность была приятна после разбитого сердца.

Чувство вины нарастало.

Чувство вины за то, что причинила боль Джастину, а также Гилу.

Чувство вины за то, что причинила боль себе.

— Олин... ты можешь рассказать мне. Если тебе нужна помощь, ты знаешь, что я всегда...

— Всегда рядом. Я знаю. — Мои костяшки пальцев побелели на рулевом колесе. Боже, как я могла предать доверие Гила? Как много могла рассказать, не рассказав всего — включая то, чего не знала сама?

Я ускорилась, слишком быстро войдя в очередной поворот.

— У меня нет времени объяснять, но за мной гонится тот, от кого Гил меня защищает. Мне некуда идти, и я не решаюсь идти к Гилу одна.

— Где Гилберт? — потребовал Джастин. — Он не с тобой?

— Он... в другом месте.

— А ты где?

— Езжу по окрестностям, пытаюсь избавиться от нежелательной компании.

Джастин втянул воздух.

— Что тебе нужно от меня?

— На самом деле я не знаю. Мне просто нужно место, где я могу побыть в безопасности.

— Приезжай сюда.

— Куда?

— На мою работу. Я финансовый директор «Abacus Accounting». Мы находимся на главной улице в центре города.

— Я не думаю, что смогу туда добраться. Как я припаркуюсь? Где я выйду, чтобы этот засранец не схватил меня?

Он замолчал на секунду, затем в его голосе появился строгий контроль.

— Поезжай к Гилу.

— Но я только что сказала...

— Едь к Гилберту. Я встречу тебя там.

— Не думаю, что мы вдвоем отпугнем этого парня. Он ранил Гила в прошлый раз... — Я замолчала. Как много Джастин знал о жизни Гила?

Но Джастин не стал расспрашивать о подробностях, его мысли уже были заняты другими вопросами.

— Продолжай движение в течение десяти минут, затем подъезжай к складу. Я приведу подкрепление.

Он повесил трубку.

Подкрепление?

Я проскочила на еще один желтый свет и взглянула на часы.

И хотя понятия не имела, что это значит, но у меня оставалось десять минут.

Десять минут до того, как все закончится — к лучшему или к худшему.

Я бросилась вперед, изо всех сил стараясь скрыться.

* * *

Фургон следовал за каждым моим шагом, когда я свернула к складам и поехала по длинной дороге мимо других подержанных и заброшенных зданий к красочной империи Гила.