Завещание

Я ничего не ответила.

— Я не верю в это дерьмо, — отрезал он.

Именно тут я подошла к нему и положила обе руки ему на грудь.

— Джейк, мы не знаем наверняка, уезжает ли она.

— Она уедет. Она наконец-то поняла, что все в городе считают ее посмешищем, она поймет, что вырыла яму, из которой ей будет трудно выбраться. И, к сожалению, она не из тех женщин, которые понимают, что стоит выцарапывать себе путь из преисподней, если это означает заботиться о своих детях.

Я сжала губы, хотя мне очень нравилось, что он так относится к своим детям.

— Стерва, — отрезал он.

Я прижалась к его груди и придвинулась ближе.

— Хочешь, я поговорю с ней?

— Нет, — отрезал он. — Я сам возьму ее за задницу.

— Э-э… просто хочу отметить, дорогой, что в последний раз, когда ты взял ее за задницу, это вызвало такую реакцию. Возможно, я смогу быть более дипломатичной.

Он стиснул зубы.

— Давай подумаем об этом, — мягко предложила я. — Дай ей немного времени и посмотри, что она сделает. Нет никакой причины реагировать, тратить эту эмоцию и, возможно, создавать больше вражды, если она в конечном итоге передумает.

Джейк передвинул руки, обхватив пальцами мои бедра, и коротко согласился.

— Точно, Лисичка. Мы так и сделаем.

Я скользнула руками вверх, чтобы обвить их вокруг его шеи, прижимаясь ближе, и сказала:

— Прости, что расстроила тебя.

— Это не ты ее выбрала, а я, — ответил он. — Черт, — выдавил он. — Слава Богу, что в последний раз я, черт побери, все сделал правильно.

Все внутри меня опустилось, мое тело растворилось в его, а руки сжались на мускулах его шеи. Он посмотрел на меня.

— Рада, что ты так думаешь, — тихо сказала я.

— Не думаю. Знаю, — твердо ответил он, и это вызвало еще один спазм в животе, больший, чем в прошлый раз, и гораздо лучший.

Однако, даже чувствуя это, я посоветовала:

— Прошу, перестань относиться к себе так сурово. Ты был влюблен, и у человека, которого я знаю, наверняка были на то причины. То, что делают эти женщины, — это их выбор, их ответственность, и, в конце концов, Джейк, они упускают потрясающего красавца, таков их результат. Не твой. Ты жертвуешь собой ради детей и отдаешь им все, что можешь. Однажды они поймут это и почувствуют глубокую благодарность за это, если уже не понимают.

— Мне нравятся твои слова, детка, но мне трудно не надрать себе задницу за тот выбор, который я сделал.

— Ну… — я приподнялась на цыпочки и крепко сжала его шею, — попробуй.

Он смотрел мне в глаза некоторое время, и наконец его губы изогнулись, его руки двинулись, чтобы он мог меня обнять.

— Умничаешь и командуешь, что на тебя сегодня нашло? — спросил он.

— Просто я так обращаюсь со своим мужчиной, — ответила я.

Его губы изогнулись в полноценной улыбке, руки непроизвольно обвились вокруг меня, и он взревел от удовольствия. Уютно устроившись, я наблюдала за ним и наслаждалась этим. Я наслаждалась этим больше, когда он заметил, что я делаю это, опустил голову и я продолжила это делать, но с его ртом на моем.

О да. Мне это нравилось больше. Гораздо больше.

И я показала ему, как сильно, обвив руками его шею.

Тут Джейк принялся за дело всерьез. Мне это понравилось еще больше.

Так что, в конце концов, не только Амонд, но и его команда и несколько членов клуба Джейка получили хороший обзор через окна кабинета Джейка о том, как сильно ему нравился мой рот.

И меня это не волновало.

Ни капельки.

*****

— Ладно, красавица, расскажу тебе то, что вижу, и ты должна будешь сотворить какую-нибудь чертову магию, иначе, я бы сказал, примерно через неделю, месяц или день, как говорит парень Джейка, ты столкнешься с Армагеддоном.

Это прошептал мне Амонд, наклонившись со своего места рядом со мной за большим прямоугольным столом, за которым мы все сидели в банкетном зале «Навесов».

Я посмотрела на него и подняла брови.

— Прошу прощения?

— Ладно, у тебя много чего происходит, так что я объясню. Я вижу девочку твоей девочки, она появляется у тебя дома, вся такая навороченная, я имею в виду, выглядит так, будто хочет привлечь чье-то внимание. Но сын твоего мужчины обращается с ней, вероятно, так же, как он обращался с ней с тех пор, как они были детьми, так как они, вероятно, росли вместе.

Мои глаза блуждали по столу, слегка смущенные его словами, пока я не сообразила, что «девочка моей девочки» — это Софи, а «мальчик моего мужчины» — Коннер. Затем мой взгляд метнулся к Коннеру.

— Так вот, милая Софи, ей не понравилось увидеть, что она так нарядилась ради Коннора, — продолжал Амонд. — А он повел себя дружелюбно, но не более, даже не взглянув, ее лицо выглядело так, будто мир вот-вот рухнет.

О Боже.

— Потом, — продолжал Амонд, — мы приехали в ресторан и вошли внутрь, и так уж случилось, что он шел за ней. А еще он увидел, что был там не один, а с целой кучей самцов, старых и молодых, которые глазели на парад красоток. Тебя. Твою девочку. Девочку твоего мужчины. И девочку твоей девочки.

Я перевела взгляд с Коннера, который резал свой бифштекс, на Софи, которая хихикнула, услышав что-то, сказанное ее отцом. Затем я быстро оглянулась на Коннера, который теперь пристально смотрел на Софи.

— О Боже, — сказала я на этот раз вслух.

— Да, — согласился Амонд. — Твой парень уловил, что эта девочка привлекла внимание окружающих, и вдруг повязку с глаз сорвали. А она не дура. Она это заметила. Она просто не знает, что с этим делать. Но то, что она знает, — это как быть глупенькой, милой и прелестной, и твоему парню, Кону, явно все это нравится, потому что он перешел от легкого интереса ко всему этому дерьму примерно за десять минут.

— Черт, — прошептала я.

— Так вот, у меня трое детей, и все трое — девочки, и вот что я тебе скажу: если бы твой парень даже взглянул на них, я бы сошел с ума. Этот парень, Джуниор, любит свою жену. Любит свою семью. Он хороший. Но он перестанет быть таким хорошим, когда начнет разбираться с этим дерьмом. А в тихом омуте черти водятся, и никогда не знаешь, что по ним ударит и от чего раздастся взрыв.

Я посмотрела на Амонда и заявила:

— Коннер — прекрасный молодой человек.

На что Амонд улыбнулся широкой белозубой улыбкой и ответил:

— Ты можешь говорить это, не будучи шестнадцатилетней девочкой, к чьей заднице он хочет пристроиться.

Я почувствовала, как мои глаза расширились, наклонилась и прошипела:

— Хочу, чтобы ты знал, Коннер воздерживался от половых связей по крайней мере с двумя своими подружками.

Его брови взлетели вверх, а ухмылка стала озорной, когда он спросил:

— Целыми двумя?

Я хмыкнула и поудобнее устроилась на стуле, затем повернулась к нему и сказала:

— И одна из них была очень застенчивой и очень милой, совсем как Софи.

Он склонил голову набок.

— Господи, ты с ним так тесно общаешься?

Я вздохнула и поделилась:

— Обстоятельства так сложились с одной из его бывших подружек, что эта новость вышла на свет.

— Не сомневаюсь, — пробормотал он, все еще улыбаясь.

— Он очень заботливый и внимательный со своими подругами, — сообщила я ему.

— Не сомневаюсь, — повторил он, все еще улыбаясь.

Я почувствовала легкое беспокойство и пробормотала:

— Хотя сейчас он совершенно свободен.

— Это ненадолго, — пробормотал Амонд в ответ.

Я сделала еще один вдох и посмотрела на Коннера. Увы, когда я это сделала, то увидела, что он улыбается. Он смотрел на Софи, так что мой взгляд переместился на нее. Я поняла, что она поймала его взгляд, потому что ее щеки стали очень розовыми, и она смотрела на свои колени, даже когда потянулась за стаканом воды.

Это предприятие было обречено, я слишком хорошо это знала, и была права. Она опрокинула стакан и вскочила со стула, ее отец сделал то же самое, оба бросили свои салфетки на пол.

Мой взгляд вернулся к Коннеру, чтобы увидеть, как он довольно понимающе и несколько тревожно улыбается своей тарелке.

Взрыв.

Амонд усмехнулся.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

В этот момент я почувствовала, как с другой стороны ко мне наклонился Джейк и, прижавшись губами к моему уху, сказал:

— Мы в заднице. Кон вышел на охоту. Цель: Софи. Если Джуниор пронюхает об этом, он сойдет с ума.

Я повернулась к нему, подняла брови с притворной невинностью и пробормотала:

— Хм?

Джейк уловил выражение моего лица, покачал головой и заявил:

— Ты не могла не заметить.

— Хорошо, я заметила, — призналась я. — Но только потому, что Амонд только что указал на это.

— Да, — ответил Джейк. — Замечать — это его развлечение на сегодняшнюю ночь, но ему не приходится иметь дело с ребенком, который хочет иметь все, что ему захочется, и другом, который захочет оторвать голову его ребенка.

Хотя ситуация, возможно, была ужасной, слова Джейка заставили меня подавить смешок, и я повторила свой совет, данный намного ранее в тот день:

— Почему бы нам не посмотреть, как все сложится?

— Я знаю, как пойдет игра, Лисичка, — ответил он. — Видишь ли, у меня есть кое-кто неуклюжий и милый, кто спит рядом со мной по ночам, так что я знаю, как это мило. И у меня есть мальчик, который похож на меня. Так что я знаю, на что он пойдет, и теперь я должен убедиться, что он не пойдет на это на заднем сиденье своей машины. Мне нравится мой сын. Я хочу, чтобы он какое-то время пожил на этой земле. И мне нравится Джуниор. Я не хочу забивать его до смерти в переулке за то, что он уделал моего сына.

— Ты слишком драматизируешь, Джейк, — заметила я. — Думаю, если у них что-нибудь срастется, они будут очень мило смотреться вместе.

— У тебя не ум шестнадцатилетней девочки. У меня не ум семнадцатилетнего мальчишки. И вот новость, Лисичка, у Джуниора тоже.

Я прикусила губу. Джейк смотрел, как я это делаю, потом его глаза вернулись к моим, и он сказал:

— Именно.

Я снова обратила внимание на палтуса на своей тарелке, но почувствовала что-то странное и посмотрела через стол. Алисса сидела между телохранителем Амонда и его «другим менеджером», и ее глаза были огромными, как и улыбка на ее лице.

Я наблюдала, как ее глаза до смешного быстро метались от одной стороны стола к другой, потом она выпятила подбородок. Она повторила это четыре раза, прежде чем подняла большой палец вверх, затем сжала руку в кулак и трижды покачала им вверх-вниз, прежде чем снова переключила свое внимание на тарелку.

Я в замешательстве уставилась на нее, пока Джейк снова не приложил губы к моему уху.

— Ну что ж, у нас все получится. Алисса загорелась оттого, что ее девочка подцепила старшеклассника. Мой сын делает свой ход, ты разыгрываешь свою карту. Я присматриваю за Джуниором.

Ах. Так вот в чем дело с Алисой. Я повернулась к Джейку.

— Договорились.

Он улыбнулся мне, наклонился и прикоснулся своими губами к моим.

— Мерзость! — воскликнул Итан, и мы с Джейком посмотрели на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как он объявляет об этом всему столу. — Они все время так делают.

— Просто подожди, пока не настанет твоя очередь, пацан, — посоветовал Амонд.

— Я не целуюсь с Джози, — ответил Итан, выглядя так, словно его подташнивает.

— Нет, парень, — ответил Амонд. — Когда у тебя будет своя женщина.