Городской детектив. Штопая сердца

– Правда, вы зачем сюда Мишу привезли?

– Чтобы физическое состояние обследовать. Странный он какой-то. Потом будем дальше решать, к кому из специалистов направить.

– Может быть, к Соболеву? Он же хороший специалист. Ну или хотя бы посоветоваться с ним. – Глаша вздохнула и достала телефон. – Ой, меня Лисицына вызывает. Стас Михайлович, а может, вы сходите вместо меня к лечащему Ани Нефёдовой. Спросите что и как?

– Чё, накосячила? – довольно улыбнулся Визгликов. – А теперь боишься идти?

– Да с чего вы взяли-то. – вспыхнула Глаша, но сразу же погасла и проговорила, глядя в пол. – Ну да. – она вскинула глаза на Визгликова. – А вы откуда узнали?

– Я бы мог распинаться, что я самый лучший-прелучший следователь, но это и так все знают. – расплылся в улыбке Стас. – Знаешь, Польская, почему у меня такое хорошее настроение?

– Не уверена в ответе.

– Потому что я сидел за колонной в столовой, пил чай, трескал сырники и наслаждался шоу «Трёпка Польской». Я полностью прослушал всю мизансцену и остался очень довольным. Поэтому я, безусловно, сам схожу к доктору и пожму его руку.

– Это офигеть как смешно. – фыркнула Глаша.

– Польская, в моей отравленной работой жизни, очень мало светлых моментов. Так что да, мне смешно! Я пошёл к врачу, ты сиди здесь и сторожи Мишку, чтобы не сбежал. Он в кабинете. – Визгликов указал на дверь с табличкой «Процедурная». – Ему сейчас кровь возьмут и придержи его здесь, чтобы он не свалил. А то он реально… – Стас покрутил пальцем у виска.

Глаша села на длинный ряд стульев скреплённый между собой длинной деревянной рейкой и, уткнувшись в телефон, приготовилась ждать. Никто её не выводил так из себя, как Визгликов, даже встреча с Журавлёвым была не такой мерзкой, как словесная перепалка с начальником.

– Девушка, вы в процедурку последняя? – вдруг прозвучало у неё над ухом.

Глаша перевела взгляд с экрана на стоявшую рядом бабульку с синем берете и покачала головой.

– Нет, но там пациент.

– Да. – старушка пошлёпала губами и уселась рядом. – А лампочка горит, словно входить можно.

Глафира перевела взгляд на неаккуратно окрашенный в зелёный цвет светильник и на секунду задумалась.

– И когда уже это крыло в порядок приведут? – посетовала старушка. – То уже какое красивое, прям как заграничное.

– В вашей хвалёной загранице медицинское обслуживание на очень низком уровне. – отрезала Глаша и встала.

Девушка нерешительно подошла к кабинету, потянула за ручку и увидела медсестру, быстро печатавшую на клавиатуре.

– Вы следующая? – с милой улыбкой спросила сестричка.

– Где Лопатин? – гаркнула Глаша.

– Что вы кричите? – лицо девушки вдруг перекосилось, и она бросила невольный короткий взгляд в другую комнату процедурки, а потом снова посмотрела на Глафиру. – Вы его девушка? Он сказал, что вы его преследуете. Это так с вашей стороны некрасиво.

– Чё-ё-ёрт, – буквально взревела Глаша и бросилась в направлении взгляда медсестры.

Но соседняя комната была пуста, и Глаша заметила лишь то, что подтвердило её опасения: Миша Лопатин куда-то свалил. Здесь был ещё один выход, небольшая неприметная дверь, куда сразу же побежала Глафира. Открыв крашенную синей краской деревянную створку, девушка оказалась в тесном коридоре, зажатая с двух сторон бетонными стенами. Вскоре кишка прохода закончилась, и Глафира остановилась в пустом полутёмном помещении с зарешеченными окнами. Позади себя она услышала тяжёлые шаги и услышала голос Визгликова.

– Куда ушёл?

– Не знаю. – Глаша, тяжело дыша, посмотрела на две двери, ведущие дальше. – Почему он сбежал?

– Глаша, не тупи. Сначала найти нужно, – Визгликов ткнул в сторону одного из проходов, – давай ты туда, я сюда.

Дальше Глафира оказалась в следующем тесном коридоре, где тускло светили лампочки, под ногами разъезжалась отвалившаяся плитка из линолеума, крошился и отвратительно вонял густой пылью и плесенью обнажившийся бетон пола. Девушка стала заглядывать во все двери, но здесь, видимо, уже давно не ступала нога человека: всё было захламлено старой медицинской мебелью, коробками с архивными документами и сломанным оборудованием.

– Бардак какой-то, – кинула Глаша и побежала дальше.

В конце коридора она встретилась с Визгликовым, выскочившим из параллельного прохода, и оба они беспомощно оглянулись. Здесь Миши Лопатина не было, а дальше, судя по звукам, уже был выход в многолюдный организм больницы, где он мог свободно затеряться.

– Так, давай в дежурку к охране, – бегая глазами проговорил Стас, – по камерам посмотри, куда он мог направиться.

Спустя полудня поисков мрачный Визгликов, недоумевающая Глафира, растерянные оперативники и злая Лисицына сидели в кабинете.

– Стас, ты можешь толком объяснить, что сегодня произошло?

– Не могу. Потому что сам не совсем понимаю. Мишку, как вернули домой, он сам не свой. Мама моя меня попросила его свозить на общее обследование, а потом нужно было что-то решать с психологом. А что дальше произошло вы знаете.

– Но ведь ты не просто так Глашу попросил подежурить? – Анна Михайловна нервно посмотрела на часы.

– Царапало что-то. Я вижу, он волком смотрит и всё время срулить пытается. Потом и мама сказала, что он стал очень нервный, хамит всё время.

– Он у твоей мамы сейчас живёт?

– Да. Там Андрюхина жена вообще не алё. – Стас тяжело опустился на стул. – Мама говорила, что Мишка ночью пытался из дома уйти, но она вовремя просыпалась.

– А днём она его запирала, что ли? – спросила Глаша.

– Польская, не тупи! – крикнул Визгликов. – Его накрывало с каждым днём всё больше и больше, сегодня, видимо, жахнуло. И где его теперь искать, куда его могло унести, я вообще не понимаю.

– По камерам тоже не видно, чтобы он выходи́л. – тихо обронила Глаша.

– Да он мог спокойно где-то в больнице зависнуть, потом слинять. – Погорелов насыпал в чашку с щербатым краем растворимого кофе и включил чайник.

– Я одно не могу понять зачем?! – Визгликов уронил лицо в ладони, вздохнул и резко встал со стула. – Я поехал к матери. Если она не от меня узнает, что этот гадёныш куда-то срулил, то одним сердечным приступом в моей семье будет больше.

В кабинете зазвонил обычно молчаливый городской телефон, Глафира выждала несколько секунд потом взяла трубку и по мере того, как она слушала оппонента, лицо её менялось.

– Спасибо. – кратко сказала она. – Скоро будем.

– Где мы скоро будем? – спросил Визгликов, остановившись на входе.

– На кладбище. – просто сказала Глаша и покосилась за окно, где погода перестала радовать солнцем и включила режим «дождь».

– Ну ты за всех-то не решай, у меня и на этом свете дел много. – покачал головой Визгликов.

– Там сторож говорит, что возле склепа следы какие-то и дверь вроде как взломана. – пожала плечами Глафира.

– Отлично! – выдохнула Лисицына и снова посмотрела на часы. – Так, через десять минут приедет наше новое начальство, я забыла сказать. Нужно познакомиться и потом поедите на кладбище и так далее. А сейчас криминалистов туда отправьте, пока кто-то из них доберётся, как раз успеете. Ну и участковый пусть следы охраняет.

– О, как интересно. – пробормотал молчаливый до этих пор Латунин. – А кто нас теперь дрессировать будет?

– Узнаешь в своё время, – буркнула Лисицына. – Я у себя, – сказала Анна Михайловна и пошла к двери. – Не расходитесь, вызову.

– Ну что ж сюрприз будет. – вздохнул Роман.

Лисицына быстро вышла в коридор, отчасти потому что не хотела, чтобы коллеги заметили её расстройство. Недавний визит к генералу закончился лишь тем, что Анна Михайловна нашла им новое начальство, но не в своём лице. И сейчас даже она не знала, кого им назначат. Снежный ком проблем, тугой узел преступлений и главная её проблема не давали спокойно сосредоточиться на работе. Анна Михайловна зашла к себе, села в уютное логово рабочего кресла и, тяжело выдохнув, вспомнила, что теперь они ещё и с Визгликовым в каких-то непонятных отношениях.

Стук в дверь вывел её из тяжёлых размышлений, Анна Михайловна нахмурилась и негромко сказала:

– Войдите.

– Здравствуйте. – на пороге стоял Ковбойкин.

– Олег Семёнович? – Анна Михайловна искренне удивилась. – Проходите, пожалуйста, вам всегда рада. – Лисицына протянула ему руку. – Какими судьбами?

– Попутным ветром, Анна Михайловна. – проговорил Ковбойкин, устраиваясь напротив Лисицыной. – Так сказать, с приветом от нашего общего знакомого генерала.

Лисицына несколько секунд смотрела на мужчину, потом нахмурилась и проговорила:

– Я бы, конечно, могла предположить, что вы наш новый начальник, если бы вы не работали в другом ведомстве.

– Тогда предположите, что теперь вы работаете в другом ведомстве. Вам назначено управление вашим отделом, то есть следователями, также у вас будет коллега, он управляет оперативным отделом, куда перейдут и ваши Латунин с Погореловым. А вот уже всем этим хозяйством буду управлять я, – улыбнулся Ковбойкин, – немного такая сложная пирамида, но, я думаю, по дороге разберёмся. – Ну и место дислокации придётся сменить, но это уже после завершения операции по обезвреживанию нашей основной цели.

– То есть вы хотите сказать?!

– Именно, отдел за вами. Но оперативники по окончании операции перейдут. Хотя, конечно, это всё бюрократия: сидеть все будем в одном здании и на одном этаже. Кстати, Кирилл будет в айти отделе, по профилю. Каждый должен выполнять ту работу, которую ему удаётся делать лучше всего.

– Всё это немного неожиданно.

– Вот поэтому я предлагаю вам сказать своим сотрудникам, что вы пока временно исполняете обязанности, а я, как и раньше, просто сотрудничаю свами. Не нужно сейчас людей нагружать лишней информацией. – Ковбойкин встал со стула. – Да, и кабинет начальственный не занимайте, там сейчас ремонт начнут, это здание под какие-то другие ведомственные нужды переходит.

– Я правильно понимаю, что из нас с вами создали отдельную структуру? – не двигаясь с места, спросила Лисицына.

– Нет, я бы сказал, прокачали демоверсию на вашей базе. – улыбнулся Ковбойкин.

– Олег Семёнович, тогда, не откладывая в долгий ящик, займёмся делами? У нас срочный выезд на место преступления. Там есть новые данные, криминалисты выехали, а мы ждали, – Лисицина выдохнула, – ну, получается вас.

– Конечно. – Ковбойкин остановился на пороге. – Анна Михайловна, не переживайте, сработаемся.

Лисицына покивала и теперь ощутила в душе, несмотря на происходящее вокруг, какую-то уютную радость. Сейчас всё встало на свои места, точнее, все встали.

***

Когда Глафира и Латунин с Погореловым прибыли на кладбище, здесь уже вовсю гулял ветер, накрапывал дождь и сторож с участковым, под громкий мат последнего спешно укрывали куском грязной плёнки следы перед входом.

– Что они делают? – задал риторический вопрос подоспевший Казаков.

– Этого никто не знает. – отозвался Латунин. – Но я думаю, уничтожают улики.

– Ну это я уже понял. – грустно сказал Казаков. – Товарищи! – чуть громче добавил он. – Вы могли бы так усердно не затаптывать то, что осталось. – Казаков стал спешно спускаться с небольшого пригорка.