Индиго

* * *

«Логово» Алана Флеминга поражает гостью огромной площадью и необычным дизайном. Он не обманул насчет свободного пространства и творческой атмосферы, а вот расхваленного беспорядка она не заметила. Разве что немного пыли на мебели, но это не критично, когда мужчина живет один. Анна ожидала худшего и была приятно удивлена. Гостиная показалась ей просто громадной. Отдельно отметила кухню – просторную, полностью укомплектованную всей необходимой техникой. Мечта любой хозяйки… если она любит и умеет готовить. А это не про Аннабель. Ей, конечно, приходится в последнее время делать усилие над собой и баловать отца домашней едой, но иногда Анне кажется, что он хвалит ее стряпню чисто из вежливости или нежелания обидеть.

– Здесь невероятно красиво! – восклицает Аннабель, озираясь по сторонам.

А посмотреть действительно есть на что! Высокие потолки создают эффект парения, гранитные полы напоминают о музеях и выставках, историческая деревянная отделка стен заставляет приглядываться к каждой детали, большие окна с отражающими солнечный свет витражами вызывают у девушки очередной непроизвольный возглас восхищения. Меблировка в основном классическая, выполненная из дорогих пород дерева. Некоторые предметы мебели явно приобретены в антикварных лавках.

– Нравится? – с довольной улыбкой спрашивает Флеминг, снимая пальто и убирая его в шкаф. Аннабель восторженно кивает, остановившись возле камина.

– Очень, – искренне произносит она, с трепетом дотрагиваясь кончиками пальцев до бронзового подсвечника. – Аренда, наверное, стоит безумных денег? – интересуется, боясь даже представить сумму, отваленную писателем за этот шикарный лофт.

– Каждый доллар оправдан. – Он равнодушно пожимает плечами. – Ты голодная? Могу приготовить омлет с беконом или по-быстрому замутить пасту, – предлагает гостеприимный хозяин, решив окончательно поразить гостью многосторонностью своей личности.

– Ты? – Она останавливает на нем изумленный взгляд, только сейчас заметив, что, в отличие от нее, мужчина успел раздеться.

Не полностью, само собой. Кипельно-белая водолазка и черные полуклассические брюки остались при нем и сидят так, что хоть сейчас на обложку журнала. Широкие плечи, плотно обтянутые тканью бицепсы и грудные мышцы на какое-то время отвлекают Анну от любования обстановкой. Ниже она не смотрит. Это было бы полным фиаско. Тем более что все анатомические особенности своего мужа Мириам расписала в мельчайших подробностях. Но об этом сейчас лучше не вспоминать. Ничем хорошим не кончится. Это уж точно.

– Сам готовишь? – сглотнув скопившуюся слюну, интересуется Анна.

– Мириам считала, что я запросто мог сделать карьеру шеф-повара, если бы не подался в писатели, – хвастается Алан. Если он и заметил, что гостья бессовестно на него глазела, то виду не подал.

– Журналист, писатель, повар… У тебя есть недостатки, мистер Совершенство? – иронизирует Анна.

– Я не умею плавать.

– Совсем?

– Совсем, – кивает Флеминг, его глаза резко темнеют, хотя куда уж больше. – Я был против бассейна в нашем доме. Мирим настояла.

– Это в ее характере. Она не любила уступать, – подхватывает Аннабель. – Вижу цель, не вижу препятствий. Таково было ее кредо. Во всем и всегда.

– Точно, – невесело ухмыляется Алан.

Диалог вдруг заходит в тупик, повисает тягостное молчание. Их словно примагниченные взгляды пытаются разглядеть в глазах друг друга что-то невысказанное. Аннабель непроизвольно обхватывает себя руками. Свой нелепый бомбер она так и не сняла, но мурашки, бегущие по коже, никак не связаны с температурой воздуха в гостиной. Ей не холодно, скорее наоборот. Молчаливая пауза затягивается, и напряжение между ними начинает ощутимо искрить. Анна инстинктивно отступает на шаг назад, испытывая одновременно неловкость и смущение.

– На каждом из допросов неизменно задавался вопрос: почему я ничего не сделал, обнаружив свою жену в бассейне без движения? – глухим голосом произносит Флеминг. – Как я понял, что она мертва, если не убедился в этом лично? Почему не попытался оказать первую помощь? Возможно, ее еще можно было реанимировать, сделать искусственное дыхание или хотя бы вытащить из воды.

– Наверное, тебя самого гложут подобные мысли. – Аннабель с сочувствием смотрит в неприступное лицо мужчины. На самом деле она совершенно не уверена в том, что Флемингу знакомы муки совести и чувство вины. Его поведение демонстрирует что угодно, но только не раскаяние. Хотя откуда ей знать?

– Семь метров глубины, – словно не услышав ее реплики, продолжает Алан. – Мири любила нырять с вышки. Она могла плавать часами, и я никогда не волновался… У меня даже мысли не возникало, что с ней может что-то случиться. Мы объездили много стран, и везде, где были моря, Мириам первым делом бежала записываться на дайвинг. Она и с доской неплохо справлялась, ловила волну не хуже опытных серфингистов.

– Может быть, Мири неудачно прыгнула и ударилась головой о борт?

– Судмедэксперты не нашли ни в воде, ни рядом ни одной капли крови.

– Крови могло и не быть, – возражает Анна.

Ее внезапно бросает в жар, в то время как спину обдает холодом. Она не ожидала, что Алан начнет откровенничать чуть ли не с порога. Он застал ее врасплох. Возможно, специально. Играет на эффекте неожиданности.

– Мири лежала в воде лицом вниз. Я звал ее, метался вокруг бассейна, кричал… – В его голосе проскальзывают болезненные интонации, и сердце Аннабель сжимается от искреннего сострадания. Сейчас он точно не играет. – Самые чудовищные минуты в моей жизни. Я проклинал себя за то, что оставил телефон на своем рабочем столе. Поэтому был вынужден вернуться в дом, чтобы позвонить в службу спасения. Мне пришлось оставить ее там одну.

– Ты не обязан мне все это рассказывать… – тихо бормочет Анна, испытывая целый спектр тяжелых эмоций.

Жутко даже представить, что пережил Флеминг в тот безумный день, когда сначала нашел свою жену мертвой, а потом потерял и стал главным подозреваемым в деле по ее исчезновению. Страшно, больно, чудовищно, жестоко и несправедливо… но только в том случае, если он и правда невиновен.

– У нас был уговор, – напоминает Алан. – Я решил начать первый.

Выражение его лица снова становится нечитаемым, и Аннабель с досадой приходится признать, что физиогномист из нее никакой. Психолог тоже посредственный. Остается только интуиция и внутреннее чутье, а они в один голос орут, что этому муд… упс, мужику доверять нельзя. Да и с чего она вообще взяла, что Флеминг возьмет да и вывалит всю подноготную внезапно свалившейся на его голову родственнице. Не дурак же. Мозги и воображение присутствуют.

Черт, ну неужели Мири не могла себе найти парня попроще? Попонятнее.

Стоило Аннабель об этом подумать, как ее снова бросило в холодную дрожь. Ощущение присутствия стороннего наблюдателя, как было дома в прихожей и еще пару раз, вернулось, усиленное двукратно. Она спиной почувствовала холодное дыхание. Затылок онемел от напряжения, мышцы словно оцепенели. Все симптомы хронической каталепсии. Вот только Аннабель никогда не страдала душевными недугами, а об этой болезни узнала от Мириам. После рождения младшего сына Трейси Бенсон погрузилась в затяжную послеродовую депрессию, а через год матери Мири диагностировали кататоническую форму шизофрении. Женщина время от времени впадала в ступор, проводила в неподвижном состоянии по нескольку часов, а иногда и дней. Мириам жутко боялась свою мать, когда случался приступ. Мири считала, что телом Трейси периодически овладевают злые духи. Это была одна из причин, по которым Аннабель не сомневалась в том, что кузина внесла в свою книгу очень много личных моментов. Самых пугающих и темных. Весь пережитый страх и отголоски ночных кошмаров. Поэтому Анна так и не решилась прочитать ее роман. Она тоже боялась…

– Ты не знаешь, о чем я хотела спросить, – Аннабель находит в себе силы возразить.

– Я знаю, Эни, – уверенно говорит мужчина и начинает неторопливо приближаться.

Она вся сжимается, с трудом сдерживаясь от желания побежать к двери, но его прямой и твердый взгляд словно пригвождает собеседницу к месту, лениво скользит по лицу, спускается ниже, замечает мелко дрожащие пальцы. Анна делает вдох, только когда Флеминг огибает ее справа.

– Надо разжечь огонь. Ты замерзла, – произносит он, опустившись на корточки перед камином.

– Вовсе нет.

– Ты дрожишь, – отмечает он, бросая в перегоревшие угли несколько свежих поленьев. – Причины может быть две. Страх или холод, – продолжает Алан. Засунув в середину несколько скомканных листков бумаги, он подносит к торчащему кончику зажженную зажигалку. Секунда, и пламя вспыхивает, быстро расползаясь по топке. – Ты боишься меня, Эни? – Подняв голову, Флеминг пристально смотрит в синие глаза гостьи.

– Мы говорили об исчезновении Мириам, – девушка резко меняет тему, но, судя по ухмылке Алана, он успел прочитать ответ на женском лице.

– У меня нет сомнений в том, что моя жена была мертва, – вытянув ладони над огнем, уверенно отвечает мужчина. – Если бы я прыгнул за ней в бассейн, то криминалисты получили бы два трупа.

– Один, – коротко поправляет девушка. – Мириам они так и не нашли. Никаких следов. Ни ее, ни того, кто мог в считаные минуты спрятать тело так, чтобы его никто не нашел. До сих пор.

– Следователи пытались продвинуть версию, что тела и не было. Самый простой вариант из всех возможных. У писателей богатое воображение, особенно если убийства – это основная тема книг конкретного автора.

– Логичное предположение, – соглашается Аннабель. – Писатели – люди с тонкой душевной организацией, склонные к искаженному восприятию реальности, легко могут спутать иллюзии с действительностью. А кое-кто еще и пользуется допингом для расширения «горизонтов» воображения.

– Тест на наркотики показал, что я чист, – качнув головой, опровергает Алан озвученные версии. – А судебно-медицинская экспертиза подтвердила, что с мозгами у меня полный порядок. Но в какой-то момент я сам начал склоняться к мысли, что мне все померещилось… И я бы все отдал, чтобы так оно и было. – Он выпрямляется в полный рост и делает шаг в сторону Анны. Теперь их разделяет расстояние не больше вытянутой руки. Он пахнет дымом и опасностью, но бежать глупо и слишком поздно.

– В таком случае дело бы закрыли гораздо раньше, – проанализировав услышанное, заключает Аннабель. Ее взгляд смело встречается с его – полным блуждающих теней. Она уже видела их, когда они разговаривали в машине и в баре.

– Слишком много фактов указывало на то, что Мириам не покидала территорию дома. Ее вещи остались лежать на шезлонге в бассейне: сланцы, полотенце, халат, открытая бутылка воды и надкусанный батончик мюсли со следами ее слюны. Машина на парковке, ключи и телефон в спальне. Обувь, драгоценности, одежда, документы – ничего не пропало. Ни доллара не списалось с ее счетов с момента исчезновения. Никаких значительных трат и крупных денежных переводов до…

– И у тебя нет собственных идей? – Задав вопрос, Аннабель от волнения задерживает дыхание.