Индиго

Глава 10

Сутки спустя

Алан Флеминг

«Привет, Эни.

Я не писала целых три месяца.

Для меня они пролетели как одно мгновение.

Знаешь, я давно заметила: когда нам хорошо, время несется так стремительно, что мы не успеваем прочувствовать все, что оно нам дает. Когда-то я его торопила, потому что отчаянно ждала своего совершеннолетия, и каждый день, месяц, год тянулись как вечность.

Теперь все совсем иначе, и я хочу абсолютно другого. Остановить мгновение, насладиться настоящим, запечатлеть в памяти каждый миг. Мои письма тебе – один из способов сохранить счастливые мгновения, пока они не растворились в череде новых событий. Представляешь, быть счастливой – это тоже огромный труд, а еще постоянный страх. Страх, что однажды полоса везения закончится, ведь ничего вечного в этом мире нет… Стараюсь об этом не думать, гоню прочь тяжелые мысли, и пока Алан со мной – мне это удается.

Я почти не вижу ночных кошмаров и не вспоминаю о прошлом, потому что научилась вычеркивать все, что мешает радоваться новому дню. Оказывается, это совсем не сложно, когда в твоей жизни есть человек, полностью заполняющий тебя собой. В прямом и переносном смысле. Мое сердце, душа, тело, каждая мысль безусловно принадлежат Ему. Моему мужу.

Да, Эни. Это случилось. Можешь меня поздравить, я вышла замуж. Моя интуиция не подвела. Алан Флеминг – тот самый мужчина, с которым мне суждено прожить счастливую жизнь.

У нас была тихая свадьба, без роскошного платья и толпы гостей, но зато мы провели вместе полноценный медовый месяц. Алан организовал невероятное свадебное путешествие. Я даже не мечтала ни о чем подобном. Мир поистине огромен, Эни, и теперь я хочу заглянуть во все его уголки.

За месяц мы с мужем посетили шесть стран, побывали на трех океанах и целую неделю провели на необитаемом острове. Никаких других людей. Только я, он, белый песок и Тихий океан, на горизонте сливающийся с бескрайним синим небом. Нам не было скучно, Эни. Ни одной минуты. Мы питались фруктами, ходили голышом и целыми сутками занимались любовью. Я плакала, когда наш самолет садился в Нью-Йорке, а Алан смеялся и обещал, что нас ждет еще много путешествий, и я ему безоговорочно верила.

Мы вернулись к нашей городской жизни. Я к учебе, а Алан к работе. Я не успела тебе рассказать, что он наконец получил свой диплом. Днем трудится в небольшом издательстве, а по вечерам пишет книгу, закрывшись в кабинете. Уверена, что у него все получится и рукопись обязательно напечатают миллионными тиражами.

Представляешь, Эни, я жена будущего популярного писателя. Не сомневаюсь, что целеустремленность и талант Алана оценят по достоинству. Меня уже распирает от гордости за него. Он из тех, кто ничего не делает наполовину и добивается всех поставленных целей. Я хочу быть хоть немного похожей на него и учусь, каждый день учусь у мужа чему-то новому, а он учится у меня обеими ногами стоять на земле. Иногда я действую грубо, чуть ли не со скандалом, заставляя Алана откладывать свою рукопись и возвращаться ко мне, в реальность, но потом он всегда благодарит меня, всю ночь напролет, а утром мы оба, не выспавшиеся и счастливые, идем по своим делам.

Конечно, в браке случаются и не очень приятные моменты. Это тоже неотъемлемая часть любой семьи. Например, вчера мы сильно повздорили. У меня был экзамен, который я сдала на высший балл и, окрыленная, выпорхнула из университета гораздо раньше, чем обычно. Мне вдруг дико захотелось поделиться своей маленькой победой с мужем, и я поехала к нему в офис. Думала, вытащу его на обед в кафе и мы вместе порадуемся за меня, а потом он расскажет, как проходит его день и как сильно рад видеть свою обожаемую жену и гордится ее успехами. Импульсивно, самоуверенно, немного эгоистично – знаю, но после стольких лет постоянных запретов я очень часто испытываю голод… жажду эмоций, любви, нежности, страсти с толикой безумия и одержимости. Я имею право на все это и хочу заполнить пробелы. Алан Флеминг – единственный мужчина, способный дать мне все на равноценных условиях.

Однако на этот раз мой спонтанный сюрприз не удался… Алана на рабочем месте не оказалось. Девушка за соседним столом любезно сообщила, что мой муж обедает в местной забегаловке этажом ниже с младшим редактором. Не успев удивиться и расстроиться, я без какой-либо задней мысли отправилась вниз. Мой блудный муж нашелся за самым дальним столиком в компании яркой шатенки с красными губами и огромными буферами, едва помещающимися в блузку. Они мило беседовали, склонившись над планшетом. Стоит ли говорить, что эта грудастая губастая пиявка едва ли не под нос вывалила Алану свое до неприличия расстегнутое декольте и бросала на него отнюдь не деловые взгляды. Засмеявшись над какой-то фразой Алана, перезрелая стерва положила свою руку на его плечо, а он ее не скинул, а продолжил с улыбкой что-то рассказывать, и это стало последней каплей. Меня просто прорвало, Эни. Я сама от себя такого не ожидала. Сейчас мне жутко неловко, но в тот момент готова была убить обоих, но начала с нее, с этой дряни, охотящейся на чужих мужей. Вылила остатки кофе прямо в ее лопающееся декольте и заявила, что коровье вымя давно не в моде… Видела бы ты лицо этой дамочки! Алан вскочил, начал извиняться, а я тем временем, взяла стакан с водой и плеснула в размалеванную физиономию. В моде естественность, объявила я. Алан сгреб меня в охапку, буквально волоком вытащил из кафе. О, не сомневайся, он тоже получил порцию моего негодования. В лифте я устроила ему настоящий вынос мозга, продолжила в холле, потом на улице и в такси, пока мы ехали домой. Он молчал, терпел, слушал, держал мои руки, чтобы не размахивала ими в сторону его лживой физиономии, и не произнес ни одного слова. Но стоило нам пересечь порог квартиры и закрыть за собой дверь, как я поняла, насколько обманчивым и шатким было внешнее самообладание моего мужа. Он по-прежнему молчал, плотно сжимая губы, медленно наступал на меня, снимая свой чертов пиджак, но смотрел так, что хотелось раздеться, встать на колени и сделать ему лучший минет в его жизни. Ты скажешь, что я сумасшедшая, и отчасти будешь права, потому что именно это я и сделала. Только Алана мой щедрый порыв впечатлил мало. Кончив, он заставил меня встать на четвереньки, задрал юбку, содрал трусики и отлупил ладонью по заднице так, что я визжала от боли и возбуждения. Я умоляла его прекратить и просила дать мне больше, и он давал… Несколько часов мы кувыркались по полу, набрасывались друг на друга, сплетаясь в самых немыслимых позах. Я не могла насытиться, он тоже. Это было чистое помешательство, отсутствие границ и каких-либо правил. С Аланом можно позволить себе все, любые фантазии, даже самые грязные и постыдные – он воплощал каждую и заставлял желать большего.

Невозможно описать словами, насколько глубоко я увязла в нем. А он во мне. Мы стали чем-то большим, чем муж и жена, мы слились в одно целостное существо, поглотив друг друга, и не представляли, как жили до нашей встречи. Именно в тот день, точнее уже ближе к ночи, в очередной раз распятая под его телом, я поняла, насколько глупа моя ревность. Никто другой не даст нам и мизерной части всепоглощающего блаженства и безумной эйфории, получаемых нами сейчас.

Это невероятное ощущение, Эни. Лучшее, что я испытывала в жизни, и от души желаю тебе познать такое же сильное чувство. Самое главное – доверься себе, не закрывай сердце, не бойся быть отвергнутой, непонятой, неуклюжей, несексуальной, недостойной. Вся эта чушь только у нас в голове, последствия пережитого опыта. Мы рождены, чтобы любить и быть счастливыми. Этот мир создан для нас, и мы обязаны принимать все его дары. Нам часто мешают шоры на глазах, но стоит избавиться от них, реальность меняется, расцветает новыми красками. Ты обязательно увидишь весь радужный спектр цветов, когда встретишь Его. Только учти, что он вовсе не обязан быть идеальным, соответствовать твоим ожиданиям и нарисованным в голове образам. Ты узнаешь его сразу, но только если будешь готова.

Может быть, я зря сотрясаю воздух и ты тоже уже обрела свое счастье, но если нет, то, возможно, мои слова однажды помогут тебе не ошибиться, не пройти мимо.

А не исключено, что мне просто повезло и я несу полный бред. Кто знает? Каждый случай индивидуален. Нет какого-то единого рецепта счастья, подходящего для всех без исключения. Но за то время, что мы с тобой провели вместе, я многое успела понять. О тебе, обо мне, о нас. Мы похожи не только внешне, нас объединяет куда большее, чем кровное родство.

Ты знаешь, о чем я говорю, Эни. Боль и страдания способны разрушить самые крепкие узы или же скрепить их, сделать нерушимыми. Я верю, что второй вариант – про нас. А еще я верю, что, несмотря ни на что, ты читаешь мои письма и когда-нибудь найдешь в себе силы ответить мне. Я буду ждать столько, сколько понадобится. Помимо мужа, ты – мой единственный близкий человек, Эни. Не устану повторять – я очень сожалею и безумно скучаю по тебе.

С любовью, Мириам Флеминг».

Сложив прочитанное вслух письмо, я убираю его в конверт, который кладу рядом с собой на скамью. Опустив на глаза темные очки, запрокидываю голову вверх и задумчиво смотрю в ясное безоблачное небо. Сегодня снова солнечно, по-весеннему тепло и непривычно тихо. Только ветер шуршит опавшей золотой листовой и изредка кричат птицы, покидая свои насиженные места и собираясь в стаи.

– Тебя, как отца, наверняка коробит от того, что я зачитываю тебе интимные откровения дочери, – обращаюсь к неподвижной фигуре в инвалидном кресле, развернутом в сторону пруда. – Но ведь суть совсем не в них, – добавляю, слеповато щурясь. На старика не смотрю. Одутловатое и порядком изношенное лицо Бенсона – зрелище малоприятное, и сегодня мне меньше всего хочется искать ответы на свои вопросы в его неподвижных перекошенных чертах. – И даже не в том, что Мириам не посчитала нужным внести отца в список близких людей.

Сунув в рот фильтр, неспешно подношу к губам зажигалку, выпускаю на волю огонь, медленно затягиваюсь и так же лениво выпускаю дым рваными колечками.

Торопиться мне совершенно некуда. Бенсон тоже вряд ли куда-то спешит, а симпатичная медсестра Мегги, заполучив, наконец, стопку моих книг с автографами, еще не скоро появится, чтобы забрать подопечного и отвезти в палату. Девушку нетрудно понять. Работать с такими тяжелыми пациентами, как Камерон, – задача не из легких. Каждый мой визит в эту богадельню – для нее праздник и возможность немного отдохнуть от удручающей компании Бенсона.

– И даже не в том, что ты так легко вычеркнул Мириам из своей жизни и никогда не пытался наладить с ней контакт, хотя это всегда вызывало у меня массу вопросов, от которых она почти всегда виртуозно уходила, – продолжаю я диалог с молчаливым слушателем. – Почти, – делаю особое ударение на произнесенное слово. – Кое-что мне все-таки удавалось из нее вытянуть. Незначительные детали, голые факты, общая информация, малополезная по своему содержанию. Заметь, что даже в письмах, адресованных Аннабель Одли, моя жена совсем мало говорит о тебе, и ни одного слова о матери и младшем брате Кевине, о своем детстве на ферме. Это странно, не находишь? Десятки писем, и… ничего. Создается впечатление, что, помимо меня и тоски по Эни, у моей жены не было других интересов, радостей, переживаний и воспоминаний, но ведь это не так.