Индиго

Глава 8

Аннабель

Аннабель Одли никогда не видела цветные сны. Может быть, когда-то в детстве они и были радужными, яркими и безобидными. Ее память сохранила только другие, сотканные из огня и мрака, наполненные зловещей тьмой, пронизанные животным страхом.

Размытые образы окруживших ее чудовищ, тянущих к ней свои мерзкие когтистые лапы, парализующий ужас и раздирающий горло крик, умоляющий о пощаде, эхом отлетающий от немых равнодушных стен. Она вдыхала едкий тошнотворный запах, видела подрагивающее пламя зажженных свечей, слышала приглушенные монотонные песнопения. Клубящийся перед глазами туман становился плотнее, парализованное тело неумолимо теряло чувствительность. Анна все еще ощущала собственное рваное дыхание, но не чувствовала боли от прокушенных губ.

В тот момент, когда сознание готово было сдаться и покинуть жуткое место, что-то огромное, свирепое, источающее ядовитый смрад склоняло над ней уродливую звериную морду с горящими красными глазами… Дальше она не видела. Сон всегда обрывался в одном и том же месте, возвращая Аннабель в спасительную реальность.

Но сейчас все происходит иначе. ОНО трогает ее, ощупывает неподвижное тело, издавая утробное рычание. Кожа Аннабель покрывается липким холодным потом, она шире распахивает глаза, кричит, дрожа от ужаса, но изо рта не вырывается ни звука. ОНО наклоняется ниже, по-животному нюхая ее шею, подмышки, грудь… Бесшумно перемещается, обходя свою жертву по кругу, встает в ногах и, впившись когтями в обнаженные бедра, рывком разводит сжатые колени. В дьявольских глазах смотрящего на нее черного зверя полыхает адское пламя, острые когти кровожадно рвут нежную девичью кожу. Свирепо рыкнув, демоническое существо вытаскивает из оскаленной пасти раздвоенный язык, облизывая заостренные клыки, и, опустив голову между раздвинутых женских ног, вгрызается в беззащитную плоть.

Задохнувшись отчаянным воплем, Аннабель резко распахивает глаза. Сердце бешено колотится в груди, пересушенное горло печет. В тишине собственное дыхание кажется оглушительным, свистящим. Все еще во власти кошмара, Анна ощупывает свое тело через плотный халат, испуганно обводя взглядом незнакомую обстановку. Вздрагивает, услышав скрип открывающейся двери. В комнату проникает поток теплого искусственного света. В самом сердце разгоняющего тьму потока возникает высокий мужской силуэт. Отпрянув к изголовью, Аннабель сжимается от страха и открывает рот, чтобы закричать…

– Что за шум? – в хриплом спросонья голосе звучат недовольные интонации. – Ты меня разбудила.

– Алан? – дрожащим голосом выдыхает Аннабель и едва не плачет от облегчения, когда он щелкает ладонью по выключателю на стене и уверенно проходит в полностью освещенную спальню.

– Да тебя всю трясет. – Нахмурившись, Флеминг окидывает девушку встревоженным взглядом. – Что случилось? Ты испугалась? Или заболела? – Приблизившись, мужчина бесцеремонно присаживается на край кровати. Протянув руку, трогает ее лоб. – Температуры нет. – Обхватив пальцами подбородок Анны, вынуждает смотреть ему в глаза. – Приснился плохой сон, Эни?

– Жуткий, – кивает она, нервно сглатывая. – Чудовищный… – Голос срывается, и, дернув головой, девушка откидывается спиной на изголовье, обессиленно прикрывая ресницы и тщетно пытаясь восстановить дыхание.

– Выпей, – вложив в ледяные ладони стакан с водой, приказывает Флеминг, и она беспрекословно выполняет озвученную просьбу. Звук его голоса, несмотря на жесткость, успокаивает и каким-то непостижимым образом внушает ощущение безопасности. Ее жажда слишком велика, чтобы спорить и задаваться вопросами. – А теперь говори, – забрав пустой стакан, требует он конкретики и объяснений.

– Если бы я могла объяснить то, что видела… – Взглянув на мужчину, Анна вытирает губы, запускает пальцы в растрепанную темную копну волос, путая их еще больше. – Все кажется каким-то бредом, сценой из дешевого хоррора, но ощущается так… по-настоящему. Я часто смотрю фильмы ужасов, но не боюсь, а эти кошмары… Я до сих пор чувствую запах своей крови.

– Не пытайся анализировать, Анна. Скажи, что ты видела. – Голос его смягчается, приобретая бархатистую глубину. – Попробуем разгадать вместе. Ты же не забыла, что я мастер создавать кровавые страшилки. Кто знает, может быть, тебе удастся вдохновить меня на новую историю?

– Я не соглашусь, если ты вдруг решишь это написать, – растерянно бормочет Аннабель, продолжая превращать свои волосы в воронье гнездо.

– Для начала я хочу услышать, что заставляет молодую красивую девушку кричать по ночам, – двусмысленно улыбается Флеминг. – Ты упоминала о крови, – подсказывает он, поймав ее растерянный взгляд. – Она твоя?

– Не уверена, что только моя, – качает головой Анна. – Я нахожусь в каком-то жутком месте. Мне страшно, холодно, я обнажена, не могу пошевелиться. Вокруг темно, горят свечи или факелы. Я различаю только горящие точки. Возможно, это чьи-то глаза…

– Ты не одна?

– Нет. Вокруг меня движутся тени, силуэты.

– Это люди? Или…

– Нет, не люди, – быстро отвечает Аннабель. – Хотя… я не уверена. Это мои личные ощущения. На них свободные балахоны или длинные рубахи, но вместо лиц звериные скалящие морды, а еще я помню когти, клыки и кровавую слюну.

– Звериные морды, клыки и когти? – Флеминг пытается удержать серьезное выражение лица, но у него это плохо получается. – Ты случайно не фанат известной вампирской саги? [1]

– Это не какой-то конкретный зверь. Они сочетают в себе черты нескольких. – Анна нервно трет виски, силясь вспомнить. – Что-то от змеи, что-то от шакала и кого-то еще. Невообразимое уродство. Я такое точно нигде увидеть не могла.

– Успокойся, я тебе верю, Эни. – Протянув руку, Алан мягко сжимает ее пальцы. – Что дальше? Эти твари чего-то хотят от тебя?

– Они смотрят на меня так… – Анну передергивает от отвращения. – Плотоядно, алчно, обступают со всех сторон, замыкая плотный круг, в центр которого выходит их вожак. Я понимаю это, потому что его накидка отличается. Она синего цвета, и он… он огромный.

Девушка замолкает и, вырвав руку, закрывает лицо ладонями. Ее тяжелое дыхание заполняет повисшую тишину. Алан неотрывно и сосредоточенно наблюдает за вздрагивающей Аннабель. Его взгляд напряженный, лицо хранит задумчивое мрачное выражение. Если бы Анна видела его сейчас, то решила бы, что рассказанная история напомнила ему о чем-то уже знакомом.

– Он говорит с тобой? – дождавшись, когда волнение Эни утихнет, спрашивает Флеминг.

– Нет. Я всегда просыпаюсь, когда он склоняется надо мной, – тряхнув волосами, едва слышно отвечает Аннабель.

– Сценарий сна не меняется? Так? – глухо уточняет Алан, поднимаясь на ноги.

Девушка отрицательно качает головой, решив умолчать о последнем эпизоде. Она слышит, как он куда-то уходит и очень быстро возвращается. На ее колени опускается что-то твердое. Убрав ладони от лица, Анна с недоумением смотрит на книгу в твердом переплете. Ту самую, что Флеминг подарил гостье, а она неловко пролила на нее вино.

– И ты утверждаешь, что никогда не читала ее? – Его обвиняющий тон неприятно режет слух.

– Нет, – она уверенно стоит на своем. – Никогда. Мне незачем обманывать, Алан.

Приподняв книгу, девушка шумно втягивает носом воздух. Сердце непроизвольно сжимается. Так странно, она читала письма Мири, не испытывая и доли той тревоги и волнения, что съедает ее сейчас.

Алан был прав. Следов от вина не осталось. Дрожащими пальцами она проводит по рельефному контуру древнего символа на обложке. Насыщенно-синий анкх на темно-бордовом фоне. Запекшаяся кровь и индиго… Аннабель одергивает руку, застывая от скрутившего внутренности суеверного страха.

Ей снова чудится, что кто-то невидимый настойчиво сверлит ее висок зловещим взглядом. Резко повернув голову, она вздрагивает всем телом, узнав собственное отражение в зеркале гардеробного шкафа. Горло девушки немеет, тупая боль расползается по затылку. Она не могла ошибиться, и это не обман зрения. За долю секунды до того, как она узнала свое лицо, Анна была уверена, что видела совсем другое. Мириам… Это была она. Бледная, осунувшаяся, умоляющая о помощи. Ее мятежная душа взывала к Аннабель, требуя найти виновных и восстановить справедливость.

Мертвые не могут покинуть мир живых, их души не обретут успокоение, пока их тела не будут преданы земле. Необъяснимая связь, что установилась между ними в детстве, никуда не исчезла. Вот почему Анна постоянно чувствует присутствие Мириам. Осознав эту простую и в то же время страшную истину, Аннабель подносит пальцы к щекам, стирая подушечками соленую влагу.

Сморгнув набежавшие слезы, она с замиранием сердца открывает книгу и читает вслух короткое посвящение неизвестному читателю, написанное аккуратным почерком кузины:

«В мире одиноких людей каждый занят поиском того, кто заполнит зияющую внутри пустоту, но почти никто не задумывается о том, что из двух наполовину пустых сосудов только один может наполниться до краев, если другой вдруг разобьется.

Я прошу тебя, читающего сейчас эти строки: если не готов разбиться, не ищи.

С любовью, Мириам Флеминг».

– Боже… – Зарыдав в голос Аннабель, выпускает книгу из рук и снова прячет мокрое от слез лицо в ладонях.

* * *

– Объяснишь, что тебя так расстроило? – Флеминг решается задать вопрос не раньше, чем истерика Анны сходит на нет. За это время он успел выкурить в открытое окно пару сигарет и всерьез задуматься о впечатлительности и непостижимости женской души.

– Она словно знала, что с ней произойдет, – сдавленно отвечает Аннабель. – Предчувствовала. – Она шмыгает носом, шумно втягивая воздух. – Пыталась предупредить. Тебя, Алан. Тебя! Неужели ты ничего не понял? – Ее горящий взгляд впивается в рельефные мужские плечи, обтянутые домашней серой футболкой.

Он стоит к ней спиной, опираясь ладонями на широкий подоконник, и снова курит в открытое окно. В своих письмах Мириам упоминала, что Флеминг начинал чаще пускать дым в двух случаях: когда хотел избежать разговора на неприятную тему или пытался выиграть время, чтобы придумать ответ, который полностью устроит собеседника.

– Эни, ты придаешь слишком много значения тому, что прочитала, – наконец выдает Алан, и она понимает, что здесь имеет место второй случай. – Текст посвящений согласовывался с издателем. Одни и те же строки написаны на каждом из трехсот коллекционных экземпляров. Мириам потратила не одни сутки, чтобы подписать все.

– Хоть десять тысяч, Алан. Она знала, что ты увидишь эти строки.

– Как и три сотни других счастливчиков, купивших роман за баснословную цену, – холодным тоном отзывается Флеминг. – Подписанные рукой автора книги поступили в продажу после исчезновения Мириам. Твой экземпляр последний. Если решишь продать, выстави книгу на аукцион. Оторвут с руками.

– Я не собираюсь этого делать, – вспыхивает Анна.

– Сначала ты ее прочитаешь, – уверенно заявляет Алан и медленно разворачивается. – Хотя бы для того, чтобы понять, что твои кошмары и содержимое некоторых страниц «Индиго» удивительно схожи. Либо ты рассказывала о своих снах Мириам и она перенесла их на бумагу, либо она рассказала тебе о своих фантазиях, а ты слишком сильно впечатлилась.