Индиго

Глава 12

– Ты самая пунктуальная девушка из всех, что я знаю. – Распахнув дверь, отступаю в сторону, пропуская гостью. Скинув с головы капюшон дождевика, Аннабель переступает порог.

– Мне просто повезло, что на кассе не было очереди, – объясняет она, послав мне лучезарную улыбку. – Держи свой ужин.

– В тебе что-то изменилось, – задумчиво замечаю я, забирая протянутый бумажный пакет.

Неторопливо запираю входную дверь, не сводя с девушки изучающего взгляда. Она и правда выглядит и держится как-то иначе. Исчезла постоянно присутствующая в нашем общении скованность. Смотрит прямо и уверенно, без привычной осторожности. А еще она подвела глаза, накрасила губы и сделала укладку, распрямив волосы, разделив их пробором. Даже повышенная влажность за окном не испортила результат приложенных усилий. Я заинтригован, впечатлен и озадачен. Когда в последний раз кому-либо удавалось вызвать во мне хотя бы одну из перечисленных эмоций?

– Ты не представляешь насколько. – Аннабель загадочно улыбается, расстегивая клапан под горлом. В ноздри ударяет свежий запах дождя и тонкий едва уловимый аромат цветов. Мне однозначно нравятся произошедшие метаморфозы. – Ну как, готов? – В лазуритовых глазах плещется веселье с толикой вызова.

– Всегда. – Я удивленно приподнимаю бровь, с интересом наблюдая за каждым ее жестом. Она флиртует? Мне не послышалось?

– Мог бы и приодеться, – окинув меня беглым взглядом, шутливо укоряет Эни и распахивает покрытый мелкими капельками дождевик.

Я не успеваю задуматься, чем ее не устроили мои почти новые синие джинсы и темно-синяя рубашка на выпуск. Взгляд буквально прилипает к бирюзовому платью с запахом и V-образным вырезом. Фасон просто идеально подчеркивает изящность стройной фигуры, придавая довольно скромным формам чувственную сексуальность. И вроде бы нет ни капли излишней откровенности, плотная ткань, рукава три четверти, подол прикрывает ноги почти до колен, но меня все равно не покидает то же ощущение, что я испытал, доставая Аннабель голую из джакузи.

– Ну как? – Довольная произведенным эффектом, Аннабель отбрасывает плащ в сторону и кружится вокруг своей оси. Взгляд медленно сползает с округлых бедер к точеным лодыжкам, облаченным в тонкий нейлон. Чулки или колготки? Почему я так надеюсь на первый вариант?

– Обалдеть! Ты надела платье, – взъерошив волосы, обескураженно выдаю я.

– Мне казалось, что твой словарный запас куда богаче, – со смешком подначивает Анна, но я настолько сбит с толку и не знаю, как на все это реагировать, что даже не замечаю отпущенную в мою сторону колкость. – Можно, я не буду разуваться?

Не дождавшись ответа, Анна грациозно шагает на высоченных шпильках через гостиную-студию в кухонную зону. Я даже не скрываю, что бессовестно пялюсь на ее плавно покачивающуюся задницу.

Она же не собирается залезть на барный стул? Пакет с продуктами едва не вываливается у меня из рук, потому что именно это Аннабель и делает. Подол платья ожидаемо задирается выше, обнажая красивые длинные ноги до середины бедра. Да, черт, я уверен, что она в чулках.

Макияж, прическа, платье, чулки, каблуки, игривая улыбка и даже ужин мне купила. Что происходит, вашу мать?

– Ты нахмурился, – замечает Аннабель, с любопытством наблюдая, как я ставлю бумажный пакет на стол. С того ракурса, где она находится, ей доступна только правая сторона моего лица, а значит:

– Ты не можешь этого видеть, – равнодушно отзываюсь я, выкладывая продукты.

Меня и правда не напрягает внешний дефект. Все могло быть гораздо хуже, и я минимум раз в неделю вижу, какими бывают последствия после инсульта. Мне повезло. Реально повезло. К тому же врачи предупредили сразу, что нарушенный тонус мимических мышц может не восстановиться полностью. Изначально дела обстояли куда хуже, я не узнавал свое отражение в зеркале, а сейчас, спустя пять лет, асимметрию замечают только те, кто общается со мной впервые.

– Я чувствую, что ты хмуришься, – с улыбкой произносит Анна. – Мне можно гордиться собой, я лишила дара речи известного писателя.

– Не такого уж и известного, – невесело ухмыляюсь, засовывая две порции ризотто в микроволновку. – Теперь меня знают исключительно как мужа той самой загадочно пропавшей Мириам Флеминг.

– Я видела в магазине твои книги. У тебя свой стенд. Для автора это признак успеха. Разве нет? – рассуждает Эни, постукивая ноготками по столешнице.

– Я только что объяснил причину моей популярности.

– Тебя это раздражает, – понимающе кивает Анна.

Выложив на тарелки два кусочка чизкейка, я резко поднимаю голову. Аннабель слегка тушуется, когда наши взгляды встречаются.

– Обещаю, что следующей книгой, которую я прочитаю, обязательно будет твоя.

– Эни, ты меня утешаешь? – Губы сами собой расползаются в широкой улыбке.

Она пожимает плечами и немного смущается. Меня отпускает, настроение стремительно идет в гору. Передо мной все та же краснеющая по поводу и без Аннабель Одли. Резкая перемена во внешности – всего лишь новые доспехи для упрямого рыцаря, сражающегося за правду, к которой она вряд ли готова.

– Это глупо, да? – вздохнув, признает Анна. – Мне бы твою самоуверенность, Алан.

– Ты двигаешься в верном направлении, – ободряю приунывшую девушку. – Выглядишь сногсшибательно, – добавляю, приближаясь к барной стойке. – Я пока не разобрался, в чем причина, но мне очень нравится.

– Спасибо, – потупив взгляд, благодарит Одли. – Это вышло спонтанно. Захотелось что-то изменить, и, кажется, получилось неплохо.

– Ты точно читала именно ту книгу, что я тебе дал? – задаю вопрос, крутившийся на языке с того момента, как Аннабель переступила порог лофта.

– Я тоже в некотором недоумении, Алан, но в отношении тебя, – издалека начинает Эни.

– В чем причина? – Теперь я действительно хмурюсь. Одной бровью, как обычно.

– Твое настроение, – поясняет Анна, на самом деле не проясняя ничего.

– И?..

– Ты как-то слишком спокоен. – Она начинает нервничать.

– Я же предупреждал, что ничего кардинально нового в этих письмах не найду, – сдержанно напоминаю я, упираясь ладонями в торец столешницы. – Ты чрезмерно доверчива, Эни. И впечатлительна. А еще очень любишь усложнять.

– Это не так, – неуверенно возражает Аннабель.

– Так, – настаиваю я. – Ты забываешь, что прошло много лет с описанных Мириам событий. Мы все это давно пережили. К тому же некоторые факты моя жена донесла со значительными корректировками и дополнениями.

– Я тебе не верю, Алан, – с заметным холодком в голосе парирует Анна.

– Твое право. – Пожав плечами, я продолжаю смотреть в прищуренные недоверчивые глаза.

Немного туши и подводки сделали их форму еще выразительнее, подчеркнув насыщенный цвет радужки. Глубокий индиго – очень редкий оттенок. Я знаю всего трех человек с таким цветом глаз, и двое из них принадлежат к семейству Бенсонов. Разве не странно, что третья из трех – Аннабель Одли?

Мы оба молчим, обмениваясь пристальными изучающими взглядами. Десятки незаданных вопросов витают вокруг нас, усиливая растущее напряжение. Я бы мог ей подсказать, подтолкнуть в верном направлении, но это будет неправильно и слишком рано. Порой, чтобы собрать сложнейшую головоломку, необходимо начать с самого простого…

Микроволновка пищит, оповещая о готовности нашего ужина, и я нехотя отворачиваюсь от Аннабель.

– Так как насчет вина? – любопытствую, раскладывая разогретое ризотто по тарелкам.

Достаю приборы, салфетки, нарезаю сыр – все на автопилоте. Анна неотрывно следит за мной, размышляя о чем-то своем. Вопрос так и остается без ответа. Я воспринимаю молчание за согласие и откупориваю бутылку. Реакция по-прежнему нулевая. Аннабель не предпринимает ни одной попытки помочь мне накрыть стол в гостевой зоне, но с удовольствием присоединяется, когда я заканчиваю с сервировкой. И, к моему удивлению, не отказывается от красного вина, а я-то предполагал, что мне придется ее уговаривать.

– Как насчет тоста? – пытаюсь разговорить притихшую гостью, поднимая бокал. – За что бы ты хотела выпить?

Анна вскидывает на меня прояснившийся взгляд. Уголки губ дергаются в улыбке.

– За правду, – салютуя в ответ, произносит она. – За честность. И… за верность, – завершает мысль с небольшим перебоем.

– Оригинально, – иронизирую я, делая глоток и отставляя бокал в сторону. Анна не отвечает, не сводя с меня цепких глаз. – Расскажешь мне о своих впечатлениях об «Индиго»? – взяв вилку, предлагаю я. – Прости, я дико голоден, потому пока буду только слушать.

– То есть мне остается только пить и болтать, пока ты слушаешь и ешь? – усмехнувшись, любопытствует Аннабель.

Я киваю с набитым ртом.

– О’кей, поехали, – бодро начинает Анна. – Я действительно поужинала с отцом, поэтому так и быть. – Отодвинув тарелку, девушка складывает руки на столе и немного подается вперед. – Итак, ты не так давно заявил мне, что книга Мириам о любви, – припоминает она.

Я снова киваю, не прекращая жевать.

– Я не согласна. Это история о выборе. Неправильном выборе и расплате. Поясню почему… На протяжении всего сюжета Тея преподносится читателю как жертва, угодившая в мистическую ловушку и пытающаяся выбраться из проклятого дома. Ее отец, мать и младший брат – тоже заложники того, кого Тея называет Зверем Индиго. Нам толком не объясняется, кто он: древнее зло, демон или другое потустороннее существо, но мы знаем, что Зверь не один и его вместе с полчищем духов привлек аромат цветов вайды, выращиваемой на ферме несколькими поколениями семьи Теи. Это растение использовали для получения кристаллического индиго, и, вероятно, именно с этим связано имя, данное Зверю. Нам неизвестно, почему монстр из преисподней выбрал именно этот дом и семью, и что особенного содержится в аромате вайды, и каким образом духи проникают в души обитателей дома, а потом покидают их, при этом не покушаясь на душу самой Теи. Девушка слышит голоса, видит зловещие тени и однажды умудряется договориться с главным антагонистом истории о своеобразном мирном сосуществовании. Как она это делает? Проводит весьма странный ритуал. Тея выпивает травяной чай, настоянный на цветках вайды, и засыпает. Индиго и его приспешники предстают перед ней во сне. С этого места все происходящее почти полностью повторяет мой кошмар, подтверждая то, что мы с Мириам видели одинаковые сны.

– Поэтому, когда ты детально рассказала о своих кошмарах, я усомнился, что ты не читала книгу, – пригубив из бокала, поясняю я. – Слишком много совпадений.

– Не перебивай. – Качнув головой, Анна со строгим видом указывает взглядом на мою тарелку. – Ешь и слушай.

– Молчу, – сдаюсь, возвращаясь к своему ужину.

– Совпадений действительно много. Начиная с названия рукописи, многолетнего производства Бенсонами синтетических и пищевых красителей, выращивания вайды на плантациях – и заканчивая трагической смертью матери и младшего брата Теи и практически идентичными снами, что видела я и героиня рукописи Мириам.

– Писатели часто заимствуют реальные факты из жизни – своей или окружения – и адаптируют под свой сюжет, – прожевав, вставляю я. – Это придает истории убедительности, а персонажам – живости.