Скульптор твоего тела

Глава 12

Как я и думал, основную прибыль новый кабинет пластической хирургии будет получать совсем с других клиентов. А именно с тех, которые не любят операции на своем теле и имеют привлекательный счет в банке. К примеру, полное омоложение, какое я сделал Светлане, будет стоить пятьдесят миллионов рублей или эквивалентную сумму в долларах и евро по курсу. Локальные услуги, конечно дешевле. Как это будет оформлять Котельникова, мне было не интересно, я же, как было сказано, буду получать очень высокие ежемесячные премии. Прибыль договорились делить пополам. Я сначала не хотел соглашаться, по сути это был грабеж, ведь она не потратит на это ни копейки. Однако, она доказала мне, что это не так. А получение разрешения на работу в ее салоне пластического хирурга со всеми сопутствующими разрешениями и проверками? Все это придется сильно «подмазывать», у нас иначе не бывает. А легальное оформление доходов? А услуги комфорт плюс, включая палату, в которой пациенты могут отдохнуть? Ведь я не собираюсь ужиматься, потраченную энергию буду компенсировать по-полной? А это значит, что после операции люди будут без сил и отдых им просто необходим. А высококалорийное и разнообразное питание, которое восстановит их запас энергии? А…

Все это, конечно, не стоило половины в перспективе тех прибылей, что можно будет получить от моего творчества, но я согласился, понимая, что без Светланы Ивановны я сейчас как ноль без палочки. Мне и то, что она предлагала, казалось какой-то сказкой. Я даже размечтался, как куплю квартиру в центре, дорогую машину и еще чего-нибудь, что там богатые люди обычно покупают, фуа-гру всякую? В общем, мне теперь осталось только подать заявление на увольнение и отработать положенный срок. Тем более что все равно помещение у Котельниковой еще не готово.

— Светлана, — мне пришла в голову мысль, которую я сразу и озвучил. — Нам, наверное, нужна будет какая-то компьютерная программа. Понимаешь, я ведь не смогу делать свое дело так, как с тобой, пациентки будут погружены в сон. Поэтому мне нужно будет заранее знать, чего именно они хотят. И вот здесь без компьютерной программы не обойтись. Допустим, если будет такая программа, то на первом приеме, кроме первичного внешнего осмотра, мы с пациенткой или пациентом, на компе, учитывая все пожелания клиента, формируем некую трехмерную модель внешнего облика, показывающую, как именно все будет выглядеть после операции. Когда, после всех правок, пациентка соглашается, тогда уже подписываем договор, в котором, кроме всего прочего, будет распечатка желаемого внешнего вида. И тогда я уже буду знать, как именно лепить и что хочу получить в результате. С другой стороны, клиент не сможет выдвинуть претензию, что это не то, что он хотел.

— Точно! — азартно кивнула Котельникова. — Я и сама уже думала о чем-то подобном. Знаю одного крутого программиста, практически, гения. Если он не сделает, то не сделает никто. Ты молодец, Олег, соображаешь!

В общем, договор был заключен и скреплен рукопожатием, танцем под мелодию местного живого оркестра и внезапным поцелуем в губы, полученным мною от договаривающейся стороны. Мужчина во мне воспрял орлом и даже уже напряг свой мускул, но я подавил его желание усилием воли. Не стоит настолько близко подпускать к себе деловых партнеров. По крайней мере, не в начале отношений. Особенно, если этот партнер теперь такая привлекательная женщина.

На мгновение я увидел торжествующий блеск в ее глазах, быстро сменившийся непониманием и сразу — догадкой. Она улыбнулась, и я словно услышал ее слова в своей голове: «еще посмотрим, кто кого». Тоже мне, соревнование на пустом месте!

А потом она подвезла меня до дома и на прощание мы договорились, что будем на связи. На улице морозило — конец января, зима перевалила за половину календарного времени, но еще крепко держала город в своих холодных ладонях, несмотря на объявленное всемирное потепление.

Я уже протянул руку с электронным ключом к двери парадной, как замок запищал, и дверь резко распахнулась мне навстречу, так, что я еле успел отдернуть руку. Мимо меня темной молнией на фоне светлого проема двери проскочила некая фигура и умчалась в ночь, свернув направо. Я с удивлением посмотрел ей вслед и шагнул внутрь парадной, сразу же остановившись возле лежащего на полу тела.

Это был парень, даже, скорее, мальчишка лет шестнадцати или даже пятнадцати. Я быстро приложил руку к артерии на шее и понял, что он почти мертв, его уже не спасти. Сейчас он балансирует на тонкой грани между жизнью и смертью, постепенно проваливаясь за эту воображаемую грань. Прикосновение сразу выдало мне полую диагностику: удар, скорее всего, ножевой, в район сердца. Можно было спокойно вызывать милицию и труповозку, вот только я знал, что могу его спасти. Да, могу, теоретически, вот только какой ценой? Промелькнула мысль, что именно в такие моменты и выясняется, кто ты есть на самом деле.

Однако рефлексировать времени не было совсем, я врач, я приносил клятву врача и, если я могу, то должен попытаться, а что уж там будет со мной — вовсе не очевидно. И я, откинув панические мысли, приложил ладонь к ране, выпуская из себя энергию и забыв в этот момент все те обещания, которые сам себе давал. Почти мгновенно я увидел внутренним зрением, как затянулась рана, сердце приняло свой нормальный вид, на нем не осталось даже шрама, и вот уже оно сделало свой первый толчок, прогоняя кровь. Успел еще удивиться, что так быстро у меня все получилось, прежде чем этот толчок отдался у меня в голове молнией испепеляющей боли и последнее, что я услышал — это слова, произнесенные сухим и равнодушным, каким-то совершенно не человеческим голосом, может быть даже рожденным моим же собственным мозгом: «за жизнь — жизнь». А потом провалился в никуда.

***

И тут же темнота сменилась мягким светом, льющимся из широкого окна. Стекла в окне не были прозрачными, может, это даже и не стекла, поэтому рассмотреть, что там, снаружи, было невозможно. Почему-то я подумал, что, может, там и нет ничего.

— Садитесь, Олег, — услышал я голос и резко развернулся.

Я мог поклясться, что секунду назад комната была абсолютно пустой. Но сейчас там стояли два кресла напротив друг друга, в одном из которых сидел молодой мужчина, лет, этак, тридцати, на первый взгляд. Светлая рубашка с расстегнутым на пару пуговиц воротом, светлые брюки, туфли, мягкие и удобные даже с виду Внешность…, я бы сказал, что лицо мужчины было идеальным. Не красивым, не симпатичным, а именно — идеальным. Такое лицо мог бы сделать Скульптор тел, вроде меня. Тем временем мужчина продолжил:

— За окном ничего нет. С другой стороны, там может быть все, что угодно, если вам так захочется. Да, садитесь же! Так просто удобнее разговаривать.

Ну, я и сел, чего, действительно, стоять столбом? Сел и сразу спросил о том, что меня волновало больше всего:

— Я умер?

— Если вы умерли, то с кем я сейчас разговариваю?

— Э-э-э…

— Извините, Олег, но это философский вопрос, — улыбнулся незнакомец, обнажив ровные белые зубы, безусловно, собственные, не вставные, но при этом идеальные. Опять работа Скульптора? — Ответ зависит от формулировки того, что такое смерть, жизнь, существование и т.д. А они есть разные. Впрочем, если все предельно упростить, то ваше тело практически мертво и пока еще лежит в той самой парадной, где вы его оставили.

— А что же тогда это? — я похлопал по собственной груди. — И вообще, где я и кто вы?

— Отвечу по порядку, спасибо, что спросили, — мужик склонил голову в несколько театральном поклоне. — Ваше тело, как и все вокруг, является проекцией вашего же сознания. Как это работает, вопрос не ко мне, я в этом не разбираюсь. Пойдем далее. Вы, да и я с вами, находитесь в так называемом пространственно-временном пузыре. Это некая сфера или что-то еще, я здесь тоже не специалист, находящаяся вне пространственно-временного континуума, то есть, если проще — вне времени и пространства известного вам мира. Мы с вами сейчас как бы нигде и никогда. Меня же, пожалуйста, называйте просто Иваном и я тот, кто сейчас с вами говорит. Пока этого достаточно.

Я попытался обдумать сказанное, но ничего путного в голову так и не пришло.

— И что теперь?

— В смысле, что с вами будет дальше? — уточнил Иван и продолжил, не дожидаясь моего ответа. — Это будет зависеть, в том числе, от результата нашего с вами разговора.

— Ну что ж, давайте тогда говорить, — попробовал я пошутить, удобнее устраиваясь в кресле.

— Давайте, — согласился Иван и, протянув руку, взял чашку, судя по запаху, с кофе, со столика, что стоял рядом между нашими креслами. Я вздрогнул, поскольку точно видел, что пока он не протянул руку, никакой чашки и даже никакого столика здесь не было.

— Не удивляйтесь, — мягко сказал Иван. — По сути, все вокруг лишь иллюзия, игра сознания. Однако для тех, кто находится внутри иллюзии, иллюзия не отличается от реальности. Просто подумайте о том, чего вам хочется, и берите это.

Я захотел стакан «Байкала» и он в неуловимое мгновение оказался с моей стороны столика. Высокий коктейльный стакан с торчащей из него соломинкой, парой кубиков льда, плавающих в темной жидкости, и лопающимися на поверхности пузырьками. Я взял холодный стакан и, проигнорировав соломинку, сделал глоток — знакомый вкус «Байкала» с оттенком хвои по достоинству оценили мои, если верить Ивану, воображаемые вкусовые рецепторы. Не знаю, как другим, но для меня лично наш «Байкал» намного вкуснее всяких там кол.

— Прежде всего, — начал Иван, дождавшись, пока я оценю напиток, — я, наверное, должен рассказать вам кое-что о мире вообще и о вас, в частности. Думаю, так будет правильно начать нашу беседу.

Я кивнул и сделал еще один глоток, на этот раз через соломинку, не зря же я ее вообразил.

— В мире, под которым я в данном случае подразумеваю известную вам планету Земля, жили раньше и живут сейчас два типа разумных существ. Одни из них, и их абсолютное большинство, являются продуктом эволюции, в общем и целом правильно описанной в школьных учебниках. Безусловно, сам процесс эволюции не является спонтанным, как это представляется в тех же учебниках. Это спроектированный и запущенный биологический механизм. Автора и исполнителя этого механизма, если можно так выразиться, мы называем Демиургом[1]. Я понимаю, что вы атеист, так вас научили в школе и институте, но, тем не менее, примите как факт, что мир имеет свое творческое начало. Впрочем, я уверен, что последние события, произошедшие в вашей жизни, немного пошатнули ваши атеистические представления о сущем. Ученые, в общем, хорошо разобрались в механизме, для данного этапа развития науки, конечно, но отчего-то решили, что он сам собой так сложился и разум здесь лишний. Это нормально, ведь наука, можно сказать, еще в зачаточном состоянии, несмотря на свои, казалось бы, грандиозные успехи. Но это смотря с чем сравнивать. Они и правда, грандиозные в сравнении со Средними веками, например. Но если сравнивать с тем, чего наука еще не знает, то все современные научные представления — это лишь один маленький шажок. Ученые пока еще коснулись лишь краешка огромного океана знаний, у науки еще все впереди и я уверен, что ученые справятся.