Скульптор твоего тела

Глава 26

И вновь мы вошли в этот лес, который, вроде бы был виртуальным, но настолько хорошо проработанным, что казался настоящим. Собственно, вот эта его исключительно качественная проработка и выдавала в нем виртуал, все же в реале все не так, как бы это сказать…, не так дотошно точно, вот! С другой стороны, мы-то настоящие, реальные, или уже нет? Так, может, и лес объективно реальный? Сплошные вопросы без ответов…

Мы шли, как и в прошлый раз, по этому лесу молча, пока, наконец, отец не остановился возле большого дуба, вокруг которого все было усыпано как новыми, так и уже полусгнившими желудями. Отец подошел к гигантскому стволу и ногой отодвинул кучу листьев, под которыми обнаружилась темная дыра. Вот так вот просто — темная дыра и все: абсолютно непроницаемая для взгляда — я честно пытался.

Отец повернулся ко мне:

— Обнимемся?

Я подошел и неловко обнял его, а он прижал меня к своей груди. Так мы постояли какое-то время.

— Ну, — отец откашлялся, — мы пришли. Тебе пора домой, а у меня пока еще здесь остались дела.

— Еще увидимся?

— Само собой. Маме, кстати, привет! Ну и бабушке тоже.

— Передам, — я повернулся к дыре и еще раз осмотрел огромный дуб. Не помню, был ли он в прошлый раз или это какой-то другой выход. Да и какая разница?

— Это-то что-то вроде перехода в запретный мир?

— Что-то типа, — кивнул отец.

И, больше не думая, я нырнул в черноту дыры.

И вновь я полз, упираясь локтями и коленями где-то, у чего ни названия, ни координат, наверное, не было. А потом так же резко вывалился и застонал, ощутив, как меня, словно тушу убитого зверя куда-то волокут сквозь кустарник, цепляющийся за одежду.

— Быстро очухался, смотри-ка! — послышался мужской голос.

***

Я приоткрыл глаза и сквозь щелочку век попытался рассмотреть диспозицию. Ничего толком из моего положения не было видно, и я решил подождать. Я вновь обмяк, имитируя потерю сознания и мои похитители, насторожившиеся было, вновь решили, что я не опасен. Да и вряд ли они вообще считали меня опасным. Что они обо мне могли знать в принципе? Молодой врач, в армии не служил, никаким спортом не занимался, короче — обычный ботан, вроде бы, гений какой-то медицинский. Однако, их главный, судя по тому, что он отдавал приказы, и их выполняли, на всякий случай решил перестраховаться. Молодец, кстати, сразу видно профессионала. На минутку остановившись, один из них ловко стянул мои руки сзади пластиковыми наручниками, в девичестве служившими одноразовыми пластиковыми стяжками для проводов. Но с тех пор, как в 1992 году в ходе массового бунта негров (ах, простите! — афроамериканцев) в Лос-Анджелесе, полиция применила их просто потому, что обычных наручников катастрофически не хватало, весь мир быстро оценил их преимущество. Во-первых, их легко и быстро затянуть. Во-вторых, их невозможно снять самому или разорвать. В-третьих, они практически ничего не стоят — сущие копейки: применил, потом разрезал и выкинул.

Ну, невозможно снять, конечно, обычному человеку. С моей усиленной кожей и костями, а так же силой, обретенной в ученичестве у одной из лучших бойцов Веера, это не составит ни малейшего труда. Для пробы я немного напряг руки и сразу понял, что еще чуть-чуть и мои оковы лопнут. А еще мне залепили рот широким пластырем. Ну и ладно, песни петь я в ближайшее время не собирался. Так мы и рванули дальше. В смысле — они рванули, я же поехал сразу на четырех мужиках. Двое подхватили меня подмышки спереди, двоим задним досталось по ноге.

Таким образом, впрочем, передвигались мы недолго, из чего я заключил, что мое отсутствие в этом мире вряд ли превышало пару минут. Как я это понял? Да обычная логика. Трудно представить, что готовя засаду, они спрятали свой транспорт за много километров. Это должно быть близко, они же не могли не понимать, что, не уничтожив сразу машину, в которой ехал я, они тем самым дали время моим сопровождающим подать сигнал тревоги. А это значит, что красная конница в виде спецназа Конторы, скоро придет на помощь. Я оказался прав, уже через несколько десятков метров мы выскочили на пустынную проселочную дорогу к ожидающим нас двум отечественным внедорожникам УАЗ «Патриот».

Меня положили на землю и я, открыв глаза, сразу попытался осмотреться. В поле моей видимости находилось семь человек. Интересно, что раненых среди них я не заметил. Или они и правда профессионалы высшей пробы или, скорее всего, есть еще одна группа — силовая, которая ушла другим путем, что было бы логично при подготовке такой операции. Все же нападение они осуществили не абы на кого, а на одно из самых подготовленных подразделений в государстве. Интересно, кто они такие? При мне они почти не говорили, лишь короткие приказы командира на русском языке без всякого акцента. Конкурирующая фирма, типа армейского спецназа? Это было бы странно. Может, «друзья» из бывших советских республик? Ладно, это я выясню чуть позже.

— Быстро грузимся! Доктора между сидений во вторую машину! — прозвучал приказ, который мне совершенно не понравился. Ну, не люблю я путешествовать на полу автомобиля в узком пространстве между рядами сидений! И еще никогда не видел тех, кто любит. Значит, что? — Правильно, начинаем действовать. И я начал.

Рывок — я почти не почувствовал сопротивления, а вот крепкий пластик наручников лопнул, словно воздушный шарик, в который воткнули шило. Миг — и я на ногах и уже работаю. Вспоминая об этом потом, я подумал, что это было совершенно не интересно. Я ломал их словно куличики, выстроенные детьми в дворовой песочнице. Они не успели ничего понять, и, думаю, даже увидеть. В сравнении с лучшими бойцами Веера они были даже не детьми, а…, ну, как я и сказал — неподвижными куличиками из песка. Сомневаюсь, что с развитой мной скоростью прошла даже одна секунда, когда на траве передо мной раскинулись семь трупов. Легко и от этого скучно — не интересно, неожиданно понял я. На каждого всего по одному, далеко не самому сильному удару. Но им хватило и этого. Я даже немного смутился, словно избил первую ясельную группу. Да уж, надо учитывать в следующий раз, кто передо мной. Будь эти люди даже лучшими из лучших, они всего лишь люди.

Я подошел, на ходу отдирая лейкопластырь с лица, к главному, валявшемуся, словно сломанная кукла с перебитой моей ладонью гортанью. Ну, что, попробуем? Надо же выяснить, кто они такие и, главное — кто такой я?

Присев рядом с ним на траву, я быстро вылепил свежему трупу новую гортань. Это было легко, я даже не задумывался о том, что делаю, руки сами лепили. Потом, подумав, резким ударом сломал ему позвоночник в районе поясницы, тем самым «отрубив» ему ноги. Ноги остались, но они уже не действовали. Еще немного подумав, взял и «выключил» нервные узлы, чтобы его не беспокоили боли в пояснице и желудке. Теперь он просто не будет чувствовать своих ног, ну и, наверное, контролировать свои, так сказать, системы, выводящие отходы из организма. И лишь потом, сам даже не понимаю как, но словно делал это уже сотни раз, коснулся энергией творения, словно ладошкой, его сердца. Хотя, вероятно, это уже была не энергия творения, а, скорее, энергия жизни. Сердце трепыхнулось и забилось. Я обеими руками несильно толкнул покойника в грудь и тот сделал первый, глубокий вдох, а потом и открыл глаза. Я смотрел на него, он на меня. Я смотрел с интересом, это был первый человек, которого я исцелил как полноценный Лекарь. Более того, не просто исцелил, а вернул умершего к жизни. Он был мертв и вот, я сделал его живым, разве это не чудо? На миг я почувствовал себя богом. Это настолько же круче «лепки» Скульптора, насколько круче, ну, я не знаю, скажем, гоночный болид простого детского трехколесного самоката. Интересно, лучшие Лекари Веера миров могли оживить покойника, умершего даже сутки назад, но не более. На какое время, интересно, сейчас хватит моей силы? Этот пробыл мертвым, максимум, пару минут. Увидев удивление в его глазах, я понял, что улыбаюсь.

Потом командир напавшей на меня группы неизвестных попытался вскочить на ноги, но, увы, у него ничего не вышло. Да и вряд ли у кого-то с парализованными ногами такое получилось бы. Он с полыхнувшим в глазах ужасом посмотрел на свои ноги и стал их лихорадочно ощупывать, скорее всего, ничего не чувствуя. Я же привалился спиной к колесу патриотического УАЗа, ощущая легкий упадок сил. Видимо, энергии на воскрешение ушло все же довольно много, и я ослаб. Ну, не настолько, конечно, чтобы не справиться с одним человеком, но все же много. Как я когда-то делал первые шаги в качестве Скульптора, и они давались мне совсем непросто, так, вероятно, и теперь мне предстоит учиться быть настоящим Лекарем. А в том, что я перешагнул эту ступень, у меня сомнений не было. Отныне я Лекарь. Возможно, еще не очень умелый и довольно слабенький, но — Лекарь. И от этой мысли я расхохотался так, что оживленный мною спецназер вздрогнул. А потом вдруг стал материться. Я одним ухом прислушивался к его матеркам — так себе, не специалист в этом деле, внимательно наблюдая за ним и давая ему время выговориться. Все же шок у человека, понимать надо!

Но всему на свете однажды наступает конец, пришел конец и его истерике.

— Кто убил моих людей? — зло прошипел он.

— А ты угадай с трех раз! — предложил я ему скучным голосом. Я не играл, наверное, так отходняк действует.

— Ты же просто врач, как нам сказали, — покрутил головой он, видимо, пытаясь поставить мозги на место.

— Ладно, давай начнем сначала, — решил я. — Как тебя зовут?

Он чуть подумал, пожал плечами и, видимо, решив, что скрывать имя не имеет смысла, ответил:

— Сергей. Слушай, у меня что, позвоночник перебит?

— Угадал.

— А они? — он повел глазами на своих подельников.

— Они мертвые, — на этот раз пожал плечами я. — И, заметь, не я первым начал. Я защищался. Хочешь к ним?

А в ответ тишина, он вчера — ах, нет, сегодня! — не вернулся из боя.

— Слушай, Серега, — начал я. — Вы вообще кто такие и куда меня волокли?

Он посмотрел на меня и, кажется, хотел что-то сказать, но передумал и лишь сплюнул вбок вязкой слюной.

Ну, не хочет по-хорошему, решил я, будем по-взрослому. Времени на то, чтобы разводить политесы, у меня нет. Встав, я сделал шаг и резким ударом сломал ему руку в предплечье. Вот именно — не взяв ее на излом, не вывернув до хруста, а просто один раз ударив — кстати, не очень и сильно. Кость сломалась как спичка, а я на кулаке даже кожу не содрал. Впрочем, мою такую мягкую и эластичную на ощупь кожу, что так нравилась Лоре, попробуй еще сдери! Он заорал от боли, и я врезал ему пощечину, от которой он, впрочем, потерял сознание. Елы-палы, ну, надо же учиться сдерживать свои силы!

Впрочем, может, так даже лучше. Я быстро срастил ему кость на руке, потом, рисуясь сам перед собой, коснулся пальцем его лба, выпустив крохотный импульс энергии жизни. Он открыл глаза и сразу схватился за руку, приготовившись заорать. Ну, ладно, может, и нет, это я так, для красного словца. А Серега с удивлением ощупывал свою руку, крутил ею так и сяк, потом все же родил осознанную речь:

— Что это было, какой-то гипноз?

— Ага, скажи еще — фокус, — весело рассмеялся я.