Варварин Остров

Глаша пересказывала все это и многое другое шепотом, но то и дело повышала голос, не умея сдержать эмоций. Комынин слушал молча, и ему казалось, будто в желудке у него плещется ледяная вода.

«Что я натворил? Зачем согласился? Зачем слушал этого Солодникова? Кто он вообще такой?» – думал Комынин, а следом пришла мысль о том, что у него и выбора-то не было, ведь иначе Варенька умерла бы.

Глаша, выговорившись, давно ушла, а он все сидел и думал, как поступить. Посоветоваться было не с кем, дядюшка далеко и, наверное, сильно занят, потому что медлит с ответным письмом, а больше никому открыться Владимир Константинович не смог бы.

Так ничего и не решив, лег спать. Они с Варей ночевали каждый в своем домике, и Комынин подумал о том, что уже слишком давно они не были вместе как муж и жена. После переезда на остров отношения их постепенно перестали быть супружескими, молодые люди общались, словно брат и сестра. Или, хуже того, как соседи.

«Возьму и схожу сейчас к ней!» – подумал Комынин, но этот поступок, простой и естественный, был теперь невозможен, он ясно это сознавал.

Говоря по чести, желания находиться в одном помещении с Варей у него теперь оставалось все меньше, не говоря уж о поцелуях и супружеских объятиях.

А еще Владимир Константинович испугался того, как молодая женщина может отреагировать, если муж придет и застанет ее за…

За каким занятием?

Что она делает в ночи?

Знать этого Комынин не мог. И жила в нем трусливая уверенность, что знать ему и не нужно.