А потом он убил меня
- Автор: Натали Барелли
- Жанр: Триллеры
- Дата выхода: 2022
- Цикл: Талантливая Эмма Ферн
- Номер в цикле 2
Читать книгу "А потом он убил меня"
ГЛАВА 37
— Эмма! Вот и ты, золотко мое!
Должно быть, Фрэнки услышал, как я пришла, он стоит прямо перед дверью, придерживая ее, чтобы не закрылась. Он улыбается от уха до уха и тащит меня в дом за руку.
— Заходи-заходи! Брэд, она приехала, иди знакомиться!
— Здравствуйте! — Голова Брэда возникает в проеме кухонных дверей. — Извините, руку пожать не могу, я тут в кукурузном крахмале по локоть. — И он демонстрирует мне свои руки. Рукава рубашки закатаны, но никакого крахмала не видно, впрочем, я же ни рожна в этом не понимаю. — Хотите выпить?
— У нас тут шампанское, — объясняет Фрэнки. — Столько всего нужно отпраздновать, Эмма, ты согласна? И еще, дорогая, на будущее: серебряному ведерку для льда под раковиной не место. — И они оба смеются.
На лице у меня застыла улыбка. Я киваю и киваю, как Кэрол вчера вечером, киваю без конца, точно китайский болванчик, и бросаю взгляды на дверь главной спальни. Фрэнки, должно быть, заметил это, потому что говорит:
— Ты же не против, правда? Я твои вещи в гостевую спальню перенес, это всего на пару ночей. Подумал, что ты не будешь возражать.
Я киваю еще несколько раз и отворачиваюсь.
— Нет-нет, я совсем не возражаю. Конечно нет.
Эх, упустила я свое призвание, а могла бы стать чревовещательницей. Мне удалось сказать столько слов, сохраняя на лице натянутую улыбку, что это тянет на полноценное чудо, не иначе. Брэд просто сияет, протягивая мне бокал шампанского.
— Так приятно наконец с вами познакомиться, Эмма. Я столько о вас слышал! — Произнося последнюю фразу, он улыбается Фрэнки.
— Спасибо, я тоже очень рада знакомству. Только куртку сниму, хорошо?
Они оба от души смеются, в унисон произносят:
— Боже! Извини! — и Фрэнки помогает мне раздеться. Не знаю уж, что их так развеселило.
Фрэнки пристраивает куртку на вешалку и говорит:
— Знаешь, забавно: когда мы только приехали, я думал, ты уже дома.
— Правда? — с колотящимся сердцем спрашиваю я.
— Мне показалось, я слышал какие-то звуки. — Он качает головой. — Непонятно почему, но показалось.
— Можно заскочить в твою ванную за зубной щеткой? — спрашиваю я, пораженная тем, что никто не слышит грохота моего сердца.
— Не волнуйся, я уже перенес все туалетные принадлежности в другую ванную. Ты ведь не против, да? — Он кладет руку мне на плечо и смотрит на меня, чуть склонив голову набок.
Не пойми зачем я копирую его позу, улыбаюсь и замираю с бокалом в руке.
— Уже перенес?
— Но ты, конечно, посмотри, не осталось ли там чего-нибудь. Я проголодался! Мы ведь тебя ждали. Кстати, ты молоко купила?
Когда я взмахиваю коричневым бумажным пакетом, мне на ум взбредает, что жизнь — забавная штука. Разве нет? Ты думаешь, что вот-вот умрешь, что настал конец света и все пропало, но в следующую минуту у тебя уже нет сомнений, что счастливее тебе уже не быть. Никогда в жизни.
— Да, вот оно! И я, естественно, не против! Как я могу возражать, если ты хочешь спать в своей спальне? Ерунду-то не говори! Господи, как хорошо вернуться! Только отнесу вот это, — я поднимаю повыше свою сумку, — к себе в комнату и сразу вернусь. Брэд, из кухни пахнет просто божественно! Есть хочу, сил нет!
Я размещаю свои вещи в гостевой спальне, прислушиваясь к мужчинам. Они в кухне, смеются и болтают. Открывая все шкафы, я готова к тому, что Джим и Кэрол выскочат откуда-нибудь, как чертики из табакерки. Потом заглядываю в хозяйскую спальню и иду проверить ванную. Дверь в нее приоткрыта, ключ торчит снаружи, в точности как я его оставила. Мне кажется, что, войдя, я увижу Кэрол, свесившуюся с края ванной, однако ее там нет. И никого другого нет. И веревок тоже нет. Вообще никаких свидетельство того, что Кэрол когда-либо тут была. Вернувшись в главную спальню, я проверяю шкафы и лезу посмотреть, не пропал ли пистолет — пистолет, который я убрала обратно в футляр и засунула поглубже к стене шкафа. Он, слава богу, на месте.
Я будто стала другим человеком. Вроде бы и Эмма Ферн, а вроде бы и нет. Где-то в параллельной вселенной другую Эмму Ферн уж наверняка арестовали. Она вернулась в пляжный дом; Фрэнки качает головой, разочарованно и неверяще; Кэрол увезла скорая помощь, а полицейский кладет ладонь на макушку Эммы Ферн, усаживая ее на заднее сиденье патрульного автомобиля. И, конечно, вокруг тьма-тьмущая телевизионщиков, которые снимают падение знаменитой писательницы во всей его трагичности, и Ник-Гнойник, возможно, приехал тоже и посмеивается где-нибудь в уголке, а Эмму увезли в наручниках и посадили за решетку на очень-очень долгий срок.
Но в этой вселенной, где обитаю я, мы с Фрэнки и Брэдом замечательно проводим время: слишком много пьем (я в особенности) и много смеемся. Я немного перебираю, немного слишком шумлю, но мне действительно весело, и когда я вдруг вижу отражение за раздвижными дверями, сердце замирает, ведь мне кажется, что там Джим, но нет. Это Беатрис, и, как ни удивительно, я рада ее видеть. Мы смотрим друг на друга, а потом я отвожу взгляд.
Я раньше не видела Фрэнки влюбленным, и в душе растет теплое чувство, когда я замечаю, как он поглядывает на Брэда, который стоит к нам спиной и помешивает соус.
— Так приятно тебя видеть, Фрэнки, просто счастье.
Язык у меня слегка заплетается, но ощущения при этом самые приятные. Накатывает волна умиротворения. Такое чувство приходит после того, как удалось под благовидным предлогом проверить каждый уголок дома — «просто хочу убедиться, Фрэнки, что везде порядок. Я бы умерла, если бы ты застал здесь бардак!» — и ничего не найти. Вообще ничего. Кэрол никогда здесь не было. Все это мне просто приснилось. Наверняка так оно и есть.
Фрэнки берет меня за руку и смотрит в глаза:
— Я тоже рад. И еще рад, что ты здесь, Эмма, после всей этой истории с Джимом.
Я громко втягиваю в себя воздух, и Фрэнки извиняется, что поднял неприятную тему.
— Ничего страшного, все нормально, — спешу заверить я. Не хочу, чтобы он обо мне тревожился. Нам ведь так хорошо! Вот бы так всегда и оставалось. Мы втроем — маленькая семья, и я очень люблю их обоих, хоть и знакома с Брэдом всего полчаса. Я лукаво подмигиваю Фрэнки, будто говоря: «Ну какой же ты счастливчик!», и он усмехается на свой застенчивый лад.
— Расскажи, как все сегодня прошло, — просит он.
Я отворачиваюсь и собираюсь с мыслями.
— Вполне достойно. На некоторые вопросы было сложновато ответить, но ты ведь знаешь, какие попадаются читатели.
Он кивает, серьезно, почти торжественно.
— Элизабет Хэллоуэй очень славная, с ней отлично выступать, — добавляю я.
— Здорово! Рад, что все благополучно.
И я улыбаюсь, ведь что тут скажешь? А потом спрашиваю:
— Как у Ника дела?
Фрэнки опускает взгляд.
— Не слишком хорошо.
— Почему?
— Скажем так, пока его принимают не настолько хорошо, как мы ожидали. — Улыбка у него одновременно натянутая и решительная. — Но я пока не буду ничего предпринимать.
Интересно, от радости можно умереть? Похоже, я вот-вот узнаю ответ на этот вопрос, потому что меня просто распирает восторг. Хоть я и стараюсь изобразить взглядом глубокое сочувствие, все силы уходят на то, чтобы не запрыгать от ликования.
— Не понимаю, ты ведь казался таким… как бы сказать? — на языке вертится «очарованным», но я останавливаю себя, — таким полным энтузиазма.
— Ну да, так оно и было. Да и сейчас есть.
— Что-то непохоже.
«Расскажи побольше! — хочется взмолиться мне. — Насколько дело плохо? Давай же, выкладывай!»
— Не понимаю, о чем ты.
— Да ладно! Фрэнки, у меня такое ощущение, что с момента твоего знакомства с этим парнем ты мне его в глотку заталкиваешь. Как вспомню тот обед, так вздрогну! Я решила, ты влюбился в Ника!
Голова Брэда немедленно возникает в кухонном проеме.
— Нет-нет, это просто фигура речи, — заверяю его я.
Брэд улыбается мне во все тридцать два зуба, и голова исчезает.
Я поворачиваюсь к Фрэнки. Он ухмыляется.
— Ты чего это?
— Никак ты ревновала?
— Ну а как ты думал? — Я исподлобья смотрю на него. — Значит, ты не считаешь его ярчайшей звездой во вселенной? Голосом своего поколения?
— Он писатель на контракте, Эмма. У меня их много. «Бадоса-пресс» публикует кучу книг, — улыбается Фрэнки.
— Надо же, а я и понятия не имела. — Я легонько хлопаю его по плечу.
— Ну спасибо, что заметила. — И мы оба смеемся.
— Но к чему тогда тот совместный обед и все прочее?
— Чтобы ты стала писать, Эмма. Я пытался тебя подтолкнуть, — снова улыбается он. — И как ты могла заметить, маневр сработал.
Я улыбаюсь в ответ и тут же принимаю решение. Я закончу новую книгу самостоятельно. Без Сэма. Только я и больше никто.
Разве жизнь может быть еще прекраснее?
Оказывается, может, потому что Брэд приносит нам дымящиеся тарелки с гребешками под соусом из шампанского со словами: «Это, ребята, для затравки», а после того, как мы всячески выражаем должный восторг, Фрэнки говорит:
— Эмма, а у меня хорошая новость, хотел вот рассказать сегодня вечером.
— Что за новость?
— Мы можем завтра пообедать вместе, ты свободна?
— Я… наверное, да. — Бог знает, что может случиться до завтрашнего обеденного времени. — Да, свободна.
— Отлично, потому что я хочу кое с кем тебя познакомить. Так что пообедаем все вместе. — И он подмигивает.
Я чувствую, как внутри у меня все слегка трепещет, потому что на этот раз точно знаю, о ком говорит Бадоса. И это не Ник-Гнойник.
— Да, я еще забыл сказать, что мне недавно звонил твой друг. Как раз перед тем, как ты пришла, на самом деле.
— Мой друг?
— Сэм Хантингтон.
Я ненадолго прикрываю глаза и выдаю:
— Не знаю, о ком речь. — Соображать мне мешает выпитое, но на самом деле сложности с ясностью мышления начались уже часов шесть назад.
— Знаешь-знаешь! — восклицает Фрэнки и удивленно смотрит на меня. — Мы с ним еще тогда в ресторане встретились, помнишь? Сэм Хантингтон. Он и на презентации у Ника был.
— Да, точно. Чего он хотел?
Фрэнки подносит ко рту гребешок.
— Хотел выяснить, где ты.