Предрассветный час

День 157

Моё имя Сальвия Альба. Уроженка города Арканы. 23 года, не замужем. Специальность: журналистика. На момент Внедрения училась на втором курсе, подрабатывала в местном супермаркете, жила с матерью. Я приняла решение вести дневник, на случай выживания человечества. Ну и ещё так проще не сойти с ума. Наверное.

Всё началось в ночь с 1 на 2 февраля 20… года. Во всех городах мира были зафиксированы массовые случаи психозов. Правительства всех стран решили, что это самая крупная в истории террористическая атака с применением неизвестного химического (биологического? психотронного?) оружия. У всех людей были схожие симптомы: галлюцинации, страх, вспышки агрессии, маниакально-депрессивные состояния. Люди кончали с собой и бесследно исчезали. Стоит отметить, что друг друга люди не убивали и не калечили (по крайней мере мне и моих знакомых ничего неизвестно о таких случаях). В новостях говорили только об этом. Главы всех стран совещались, спорили, обвиняли друг друга, пытались усиливать свои армии. Но вскоре начали пропадать и ведущие новостей, и политики, и военные. Примерно через месяц стало ясно: чем бы это ни было, заражены все. Однако версия болезни или психотронного воздействия скоро была исключена, так как выяснилось, что все «галлюцинации» всех людей имеют нечто общее. Во-первых, всем без исключения мерещился некий персонаж, это мог быть кто-то реальный, либо вымышленный. Во-вторых, всем людям этот персонаж говорил одинаковые вещи. Фраза "найди точку Сингулярности". Её слышали даже те, кто и слова такого не знал (в том числе ваша покорная слуга). В-третьих, все галлюцинации давали людям указания, причем иногда совершенно бессмысленные. Например нашему соседу, Альфреду Пайку, было приказано выкинуть из дома все фотографии, а затем несколько дней голым ходить по улице. Моей матери было приказано покинуть меня и никогда больше не общаться. Она выполнила приказ по-своему: повесилась. В предсмертной записке написала одну фразу: "мы имеем право называться людьми до тех пор, пока не позволили забрать нашу свободу".

В-четвёртых, вскоре с лица Земли исчезли дети. Ну, то есть, буквально все дети пропали. У меня нет точных данных насчёт возраста, но похоже, что пропали дети до 15 лет, плюс-минус. До 12 лет точно не осталось ни одного. Стоит ли упоминать, что огромное количество матерей и отцов покончили с собой после этого.

В-пятых, был введён полный запрет на применение любого физического насилия. Тоже не вяжется с теорией о массовом оружии. Запрет, который невозможно нарушить, как бы сильно не хотелось. Люди больше не могут убивать и калечить друг друга, а если кто попытается, то умрёт сам, прежде чем осуществит задуманное. Думаете, вот он, идеальный мир? Как бы не так.

Людей вокруг с каждым днём становилось всё меньше. Остатки людей при власти решили построить огромные лагеря, куда были помещены все сошедшие с ума. Лагеря окружены очень высокими заборами с колючей проволокой под напряжением и накрыты громадным куполом из прозрачного материала. Мне неизвестно, был это приказ Смотрителей или последняя самостоятельная попытка властей держать ситуацию под контролем. С другой стороны, скорее всего, уже тогда ничего не делалось без их позволения.

Термин «Смотритель» применил в нашей стране один известный блогер, незадолго до исчезновения (возможно, запрета на свою деятельность). Он высказал популярное предположение, что Смотрители – инопланетные захватчики, обладающие, помимо невероятной силы, способностью влезать в наш разум. Нам непонятны их цели и действия, потому что их интеллект и возможности во много раз превосходят человеческие. В итоге среди оставшихся эта версия стала самой популярной.

Смотритель у каждого свой. Это может быть образ погибшего/живого родственника, знакомого, актёра, выдуманного персонажа или даже тебя самого. Но общее одно – это всегда человек. Когда он появляется, часто замирает время (восприятие времени?). Чужого Смотрителя увидеть или услышать невозможно. Каждый Смотритель даёт своей жертве различные указания. А если ослушаться, последствия бывают иногда неприятными, а иногда крайне неприятными. А чаще всего смертельными.

Мой Смотритель принял образ известного актёра Германа Грэя. Судьба настоящего Германа мне неизвестна. Не знаю, почему именно он. Никогда он особенно мне не нравился. Возможно, именно поэтому. Я даже не помню, смотрела ли я с ним фильмы, видела его только в новостных лентах соцсетей и по ТВ. Я склонна полагать, что выбор образа в случайном порядке изымается из нашего сознания. Первый раз он появился в компании друзей, среди них я была первой жертвой. Мы решили собраться у меня и обсудить, куда же это покатился мир и что нам теперь вообще делать. Первые дни было очень страшно. Заходят значит друзья, и он с ними. Он просто стоял, молчал, и всё на меня таращился своими холодными серыми глазами. А я смотрю – рожа знакомая, подумала, наверное Криса приятель, он всегда любил со странными типами дружбу водить. Потом не выдержала, вскочила с дивана и говорю повышенным тоном, мол, чего это вы, сударь, меня изволите гипнотизировать. Друзья переглянулись, а Эми посмотрела на меня полными ужаса глазами и перекрестилась. Герман усмехнулся, приложил к губам указательный палец и жестом приказал следовать за ним. По словам друзей, я стала белее снега и последовала за ним, как овечка. Он привел меня на берег и сказал:

– Ну наконец-то лицом к лицу. Что за испуганный вид, ты что, не рада встрече?

Меня тогда словно парализовало ужасом, я не могла выдавить из себя ни слова. Время вокруг остановилось. Я видела каждую застывшую каплю разбивающихся о берег волн. Ярко-красный закат. Пронзительные серые глаза. Это было словно во сне. Кошмарном. Я не помню, что ещё говорил мне Смотритель, но когда он отпустил меня домой, моих друзей и след простыл. Но я их не виню. Через несколько дней (насколько мне известно) на Земле не осталось ни одного человека, избежавшего этой чумы нашего времени.

Что я думаю по поводу Внедрения? Я не знаю. Наверное, версия с захватом пришельцами самая логичная, но остатки разума подсказывают, что не всё так просто. Смотрители способны на многое. Если бы хотели нас уничтожить, у них не ушло бы на это и пяти минут. Но им явно что-то от нас нужно. "Найти точку Сингуярности". Говорят это всем. Сингулярность – понятие из космологии. Видимо, найти эту точку может только человек. И когда кто-то найдёт эту точку… чем бы она ни была… помилуй нас Бог. Они всех нас уничтожат. Скорей бы, что ли. Скорей бы. Скорей бы.

– И как ты училась с таким ужасным почерком? Или умение писать журналисту в современном мире не требуется? – раздался вдруг за спиной до боли знакомый голос. Сальвия вскочила и дневник вместе с ручками тут же полетел на пол. Герман учтиво отошел на шаг назад, и она, вздохнув, принялась подбирать вещи.

– Что, даже не поможешь? Из-за тебя уронила, это-то ты отрицать не будешь, господин Захватчик?

Герман молча обошел её, взял со стола дневник и принялся небрежно листать его.

– Ну и чушь ты тут накорябала для воображаемого будущего поколения своим ужасным почерком! Даже если бы у вас были потомки, они бы не смогли разобрать ни слова. Впрочем, это было бы к лучшему. А ещё лучше то, что никаких потомков не будет, Сальвия. Я же говорил тебе. Очнись. Хватит жить иллюзиями и успокаивать себя фантазиями о будущем.

Он уронил дневник на пол.

– Ой-ёй. Ну да ладно, это ты сама поймёшь, когда найдешь точку Сингулярности. А пока что в течение следующих сорока дней отшельничества тебе лучше потратить время с пользой. Пойдешь в библиотеку и будешь читать.

– Что… что читать? Почему-то на ум приходят только антиутопии…

Герман ухмыльнулся.

– Ты поймёшь, что. Если не безнадёжна. Дам только одну подсказку – это НЕ антиутопии. Сорок дней, Сальвия.

– Сорок… подожди, вчера было сорок! Остается тридцать девять, ты же…!

– Сальвия, Сальвия, – говорил он, укоризненно покачивая головой, – Ты невнимательно меня слушаешь. Сорок дней отшельничества. Значит, никаких контактов ни с кем. Разумеется, в том числе и со мной. Ну что ж, время пошло. Надеюсь на встречу после окончания срока. Живой и… просвещенной.

– Живой… намекаешь на то что, если я нарушу приказ, ты меня убьёшь, да?

Герман отвернулся от Сальвии и принялся расхаживать по комнате, заложив руки за спину.

– Жизнь и смерть… хаос и порядок… созидание и разрушение…

Он взял с книжной полки кубик-мозайку из магнитных шариков и продолжил, задумчиво рассматривая её со всех сторон:

– …чем бы они были друг без друга? Всё на свете состоит из одних элементов и подчиняется одинаковым законам. И ты, и я, и этот кубик. Просто есть правила, и можешь изучить их и следовать им, или…

На этих словах он сильно сжал кубик, превратив его в бесформенную массу.

– Ты должна быть благодарна, что ты человек и обладаешь волей и правом выбора.

Затем Герман щёлкнул пальцами, и старинные часы с кукушкой на стене возобновили ход. Он тотчас испарился. Магнитная мозаика, бывшая подарком Сальвии от её без вести пропавшего брата, оказалась на полу. Сальвия обречённо вздохнула и рухнула в кресло, бессмысленно уставившись на слипшиеся магниты. В голове её возникла жуткая ассоциация с изувеченным телом.

Интересно, он намекал, что меня вот так же… нет, не буду даже представлять.

Брат… где он сейчас? Может, он жив…? Нет. Герман в одном прав – нет смысла тешить себя пустыми надеждами. Особенно когда сам виновник краха твоего мира говорит тебе об этом.

Она пыталась искать брата и его жену, пока Герман не запретил.

Лучше попытаться смириться с нынешним положением и во что бы то ни стало продержаться как можно дольше. Назло Смотрителям. Назло всему этому проклятому миру.

Мы обещали. Мы поклялись.

Сальвия подобрала магниты и попыталась собрать куб снова, но руки дрожали и не слушались. Взгляд её упал на дневник, но писать расхотелось, да и нечего было больше сказать. К тому же, читателей у неё скорее всего действительно не найдётся. Она вздохнула, оделась и вышла на улицу.

Библиотека располагалась рядом с мэрией, так что идти было недалеко.

Сорок дней ни с кем не видеться… не говорить… даже со Смотрителем…

Сальвия попыталась вспомнить, был ли в её жизни хоть один день, когда она ни с кем не говорила и не виделась. Кажется, был. В детстве, когда она обиделась на всех за то, что ей подарили не то, что она хотела, на день рождения, и целый день не выходила из комнаты. Это был не самый лучший день в её жизни, но сегодня она вспомнила о нём с теплыми чувствами. И в тот день она как раз погрузилась в чтение, чтобы отвлечь себя. Немного помогло, должно помочь и сейчас. Смотритель не дал чётких указаний, что читать, так что она решила, что можно всё, что угодно. Ах да, кроме антиутопий.

Здание библиотеки было очень красивым. Построено из зелёного гранита, фасад с колоннами, золотой купол как у старых храмов, а у входных дверей по бокам две статуи: одна изображает человека, погружённого в чтение, другая – человека с пером и пергаментом. Теперь вид здания немного портили выбитые окна, кучи мусора на улице и следы деятельности птиц на статуях.