Предрассветный час

И она подняла глаза к чёрному небу и закричала что есть мочи:

– Я сошла с ума и это замечательно!

Затем она повернулась к морю спиной и помчалась в сторону ближайшего отеля. Красивый двухэтажный домик цвета морской волны удобно расположился на небольшом холмике буквально в пяти шагах от каменистого пляжа.

Впечатление от пережитой галлюцинации были настолько сильными, что ей хотелось одного – удержать их. И для этого она выбрала древнейший способ – записать их. Ворвавшись в отель, она нашла какой-то журнал, открыла чистый лист и принялась записывать свою ожившую фантазию.

– Я смотрю, тебе понравилось, – раздался, как гром среди ясного неба знакомый голос. Но было в нём что-то новое, несвойственные Смотрителю нотки радости.

– Да так, что ты решила…

– Герман! – закричала Сальвия и бросилась ему на шею.

– …попытаться сохранить то состояние, пусть и таким примитивным способом. Что ж, так поступали до тебя. Жаль, что не могу добавить"…и будут поступать после тебя", но это не важно. Поздравляю, ты справилась с заданием, и раньше, чем я мог предположить! – продолжал он прежним тоном.

Сальвия была так рада наконец увидеть кого-то, что эмоции затуманили привычное чувство страха перед врагом. Но она опомнилась, отпрыгнула от Смотрителя и смущённо отвела взгляд.

– Ну что ж, пережитый опыт должен был помочь тебе осознать, что нам никто не нужен. Осталось только понять, как повторить его, верно? Ты уже приступила к поиску, так что я пришел, чтобы слегка помочь ускорить процесс. Искомая тобой глава книги действительно находится в ближайшем лагере. Ищи самую большую многорукую сосну, – продолжал Герман, стоя в дверях, словно он забежал на минутку и вот-вот отправится прочь по более важным делам.

– Стой… то есть… то, что было… имеет отношение… ну, ко всему?

Герман улыбнулся.

– Всё, что происходило, всё, что происходит и будет происходить имеет отношение ко… всему, как ты выразилась. Всё не просто так и у всего есть причина и цель. Ты смогла на какой-то момент понять это и увидела мир под другим углом. Это шаг в нужном направлении.

– В смысле поиска… точки Сингулярности? Да я так и не поняла, что это вообще такое!

Герман улыбнулся еще шире и улыбка придала его лицу прежнее хитрое выражение.

– Всё ты поняла. Переночуешь здесь. Выйдешь с рассветом. Будешь искать огромную многорукую сосну.

С этими словами он исчез, оставив Сальвию в недоумении.

"Многорукая сосна ещё какая-то," – думала она, – "Первый раз слышу. А может это был не сам Герман, а очередная галлюцинация? Нет, это вряд ли. Люди всегда чувствуют Смотрителей. Это трудно описать, но когда они рядом, ощущаешь себя как-то по-другому. Словно ты в другом мире, хоть и выглядит он так же… и у других то же самое, хотя почему-то не все это сразу замечают. Интересно, почему…?"

Та галлюцинация была похожа на управляемый сон. Сальвия словно ощущала себя в нём сразу несколькими личностями – одна этот сон строила, другая играла в нём роль певицы, а третья наблюдала. И, казалось, она там не одна. Ясное ощущение чьего-то присутствия, кого-то, кто являлся её частью, но в то же время был кем-то другим.

Поднимаясь наверх в номер отеля, Сальвия думала только об одном – как снова вызвать эту галлюцинацию и никогда больше не возвращаться в реальный мир. Ах, если бы это было возможно! И Смотритель был вроде ей доволен. Неужели он этого от неё и добивался? Может ли быть…

И тут Сальвии в голову впервые пришла мысль, которую она так долго тщательно отгоняла от себя. Но теперь было поздно, и она осознала, что вновь прогнать эту мысль будет не так просто.

Может быть… Смотрители… нам не враги?

Нет. Тогда придётся признать, что все погибшие… все пропавшие… все наши страдания… всё это было не по их вине. Придётся нарушить обещание.

– Да и что тебе это обещание, так уж ли оно важно? Обещание слепых глупцов, – шептал у неё в голове какой-то незнакомый, новый голос, когда она легла в постель.

– Нет, не может быть, чтобы Смотрители не были нашими врагами! Они же всё уничтожили, довели до самоубийства большую часть населения планеты!

– А с чего ты взяла, что они этого хотели? Разве до них люди не убивали себя? Самоубийство входило в пятёрку самых распространённых причин смерти, ты забыла? А если бы хотели убить нас – давно бы это сделали.

– Так что им нужно? И кто они, в конце концов?

– Это явно не те вопросы, которые тебе стоит задавать. Спроси лучше себя, что тебе нужно, и кто ты, в конце концов.

– Какая глупая тривиальщина. Я знаю, кто я, я Сальвия Альба, обычный человек, нелепая смесь разума и инстинктов. И хочу я одного – чтобы мне было хорошо. А мне плохо. Так плохо, как никогда не было в мире до Внедрения. Но прямо сейчас я желаю одного – заснуть и не видеть снов, если только они не будут похожи на тот, что настиг меня на пляже. И если мне не суждено укрыться навечно в спасительном мире галлюцинаций, я хочу заснуть и не просыпаться никогда.

С этой мыслью Сальвия заснула. Без снов, как она и хотела.

Проснулась она точно на рассвете, под крики чаек и плеск волн, яростно обрушивающихся на многострадальный пляж. Сколько он выдержал ударов беспощадной стихии! А на вид всё такой же, как всегда, хотя на самом деле море постоянно отрывает от него куски. Оно берёт и отдает, приносит новые камни, ракушки, песок. И однажды море поглотит его целиком, или пересохнет, и тогда пляж победит, но и он не будет тут вечно.

Сальвия размышляла об этом, пока завтракала на веранде бутербродами со свежей рыбой, которые как по волшебству оказались в холодильнике номера.

Эти мысли её утешали. Раз даже само море не вечно, то и ей переживать особо не стоит. И звёзды со временем гаснут.

Покончив с завтраком, Сальвия решила не убирать за собой, и сразу отправилась в путь. Она шла вдоль берега, чтобы лучше слышать шум волн и чувствовать запах моря. Все ещё было темно и на небе виднелись звёзды.

А вот интересно, если бы я не знала, что такое звезды, что бы я о них думала? Так. Светящиеся точки, появляющиеся в небе по ночам. Почему по ночам? По ночам горят фонари, их зажигают люди. Значит, наверное, и звёзды кто-то зажигает? Наверное, там, наверху, есть города, и в них неведомый народ зажигает фонари или свечи. Или это просто дырки в небесной тверди, сквозь которые просачивается свет… хотелось бы мне забыть ответ на вопрос, что такое звёзды. Я могла бы с большим удовольствием любоваться ими, гадать, что же это за чудо…

И, стоило ей об этом подумать, как она и вправду забыла. Она остановилась, завороженно разглядывая предрассветное небо. Звезды казались ей живыми. Как в детстве. Они шевелились, они словно пели, и хотя их пения было не слышно, Сальвии казалось, что это лишь потому, что они очень далеко. Но их синхронное неслышное пение отражалось у неё в сердце и вселяло необъяснимые радость и надежду. Она знала одно – они живые, и они все вместе поют ей, они воспевают жизнь и весь мир. Но вот показалось солнце, и небесная тьма отступила, и мир утонул в свете, но Сальвия знала, даже ночью свет не исчезнет, звёзды продолжат петь и жизнь не отступит.

И вдруг, так же внезапно как и появилось, ощущение пропало. В сознании Сальвии вновь появилось знание о звёздах, казавшееся ей теперь совершенно не нужным и испортившим всё.

Сальвия расстроилась, однако путь продолжать всё-таки было надо.

И наконец на горизонте показался изолятор, вызывающий у Сальвии ассоциации с футуристической тюрьмой. Сам изолятор был накрыт куполом из неизвестного прозрачного материала, пространство метрах в двухста от него было огорожено высоким забором с колючей проволокой, а рядом стояли вышки для вооруженной охраны. Смотрители ввели запрет на оружие, потому говорили, что изоляторы охраняют люди, вооруженные винтовками с транквилизатором. Никто не знал точно, кто их построил, но мало кого на самом деле это волновало, разве что не вставал вопрос о попадании в это непонятное место. Что происходило за стенами изоляторов никто не знал. Даже критерий отбора оставался не совсем ясен. Все думали, что изоляторы для сумасшедших, но ходили слухи, что иногда туда отправляли вполне себе здоровых психически людей. Поговаривали даже, что кто-то отправлялся туда добровольно. Но последнему Сальвия не особо верила.

Изолятор Арканы был построен на берегу моря, видимо во имя экономии стройматериалов и колючей проволоки.

До изолятора оставалось метров пятьсот, но подходить ближе Сальвия не спешила. Она присела на корточки и достала бинокль из рюкзака.

Чёрный металл сторожевых вышек был покрыт корочкой льда, поблёскивающей в лучах утреннего солнца. Но охраны нигде не было видно. И вообще никого в округе. Сальвия решила осмотреть купол, и она увидела огромную дыру в куполе, в месте, где он сходился со стеной. Да и сама стена была основательно разрушена во многих местах. Сальвия убрала бинокль, встала и громко закричала:

– Эй! Есть кто живой?

Её крик эхом прокатился по округе, смешался с шумом волн и затих. Ответили на него лишь чайки, недовольно крича, они выпорхнули откуда-то из под стены и бросились в разные стороны. Одна из них пролетела над головой Сальвии, продолжая пронзительно кричать. Сальвия проводила её взглядом, и ей показалось, что клюв её в крови. Впрочем, когда она подошла к месту, откуда взлетели испуганные птицы, выяснилось, что ей не показалось: стая чаек только что лакомилась трупом человека. Осталось от него уже не много, в основном одни кости. Труп лежал на громадном валуне, примыкающем к серой стене, прямо под громадной пробоиной в куполе изолятора, из чего можно было сделать вывод, что бедняга скончался от падения. Скорее всего покончил с собой. Но Сальвию эта картина даже успокоила, ведь, судя по всему, тут давно уже никого не осталось, а значит, она может, не опасаясь нарушить запрет, смело ступить за стену.

Когда стало известно о существовании изоляторов, Сальвия представляла себе что-то вроде военного лагеря: палатки, вооруженная охрана, костры, снова палатки, бараки, решётки… каково же было её удивление, когда за воротами изолятора взору открылся обычный город. Дома, здания магазинов, библиотека, парк… словно обычная часть её родного города Арканы. Но кое-что (помимо почти прозрачного купола над головой) всё же разбавляло обыденность картины. Небольшие чёрные деревья опутывали длинными ветками здания, фонарные столбы, они словно вырвались из-под земли и пытались утащить всё, до чего могли дотянуться их цепкие ветви в преисподнюю. Их ветви и впрямь были похожи на руки с длинными пальцами. Сальвии стало жутко и она мельком вспомнила, что, кажется, недавно уже видела нечто подобное, но не могла вспомнить, где и когда. Герман сказал ей искать самую большую многорукую сосну. Но какое-то время она стояла, не в силах сделать ни шага. Ей казалось, что бы здесь ни произошло, это словно застывший во времени последний миг мира людского. Несколько недель назад это зрелище повергло бы её в шок, и она бы в панике убежала отсюда куда подальше. Но сегодняшняя Сальвия была уже какая-то другая. Она и сама не понимала, что в ней изменилось, почему вдруг она смирилась с происходящим и решила перестать плевать против ветра. Но ясно было одно: такая позиция куда более комфортна, так что она не стала сопротивляться новым ощущениям и медленно двинулась вглубь, внимательно осматривая всё, что видит.