Предрассветный час

Пока я ела, мне пришлось молча наслаждаться сценой, в которой герои передачи решили определить несущего вахту ночью с помощью старой детской считалочки…

Впервые за долгое время я почувствовала себя в своей тарелке. Хорошо, что у меня есть друзья и они рядом, что бы там не плёл мой сосед, о том, что люди не нужны друг другу, мне, сейчас – нужны.

Стройная блондинка, с удивительно приятным личиком, вскочила и запищала нарочито детским голосом, поочерёдно тыкая окрашенным в ярко-зелёным ногтем в своих коллег по цирку:

– Раз, два!

Мальчик закрыл глаза.

Три, четыре!
Спрятался в странном он мире.
Пять, шесть!
Ищущих его не счесть.
Семь, восемь!
Мальчика в беде не бросим.
Девять,
Поиск в лесах затянулся.
Десять,
Сгинул он и не вернулся.

Дежурить у костра выпало полноватой девушке с ярко-зелёными волосами.

– Ну ничего, такая без проблем без еды неделю протянет, – заметила я, – Вернее протянула бы, будь это по-настоящему.

– Ну и зануда ты, – бодро заметила Тина, – к тому же она не толстая, а беременная.

Я усмехнулась.

– И они хотят заставить нас поверить, что отправили беременную женщину на произвол судьбы?

– Ну, да, тут соглашусь. Какой муж подверг бы опасности жену и ребенка? – сказал Лео, обнял Тину за живот и поцеловал.

У меня внутри всё словно оборвалось.

– Тина… а ты часом не… беременна?!

Они замерли и переглянулись. Все мы резко замолчали. Потом Лео осторожно сказал:

– Мы не хотели пока тебе говорить. Ты и так много пережила, а тут Тина забеременела, да ещё и…

Он снова замолчал.

– Мне нравится это «Ещё и…» – серьёзно сказала я, повернувщись к Тине.

– Мы переезжаем, – тихо сказала она.

Выстрел. Громкий взрыв. Не лицо. Грудь. Прямое попадание, не осколки. Тина и Лео долго говорили что-то там про заграницу, что хотят, чтобы у ребенка было второе гражданство, и для этого нужно на время уехать. На время. А может, и навсегда. Понятно теперь, почему они последнее время были так озабоченны моим холостяцким положением. Знали, что уедут. Так их меньше бы терзала совесть. Я бегом пустилась к выходу, словно спасаясь. Они пытались схватить меня, но на сей раз мне удалось вырваться. Я даже куртку не взяла, так и выбежала на улицу в футболке. Несмотря на заморозки, заметила отсутствие верхней одежды я только дома.

Нет, я прекрасно понимаю, что винить тут некого, кроме себя самой, но от этого не легче. Значит, вот он, настал наконец. Час расплаты. Суд. Экзамен. Не знаю, как ещё назвать мои тогдашние ощущения. День, когда мне придётся или измениться, или погибнуть. Рано или поздно перед каждым из нас возникает такое препятствие. И лучше рано. Лучше его даже приблизить, но у меня смелости никогда не хватало. Придя домой, я выключила телефон и заставила себя заснуть. Мне снились люди в разноцветных масках и чёрных капюшонах. Они бродили по мрачным подземным парковкам и роняли свои маски, но под ними оказывались тоже маски, только изображающие другие эмоции.

– Лица упадут, лица упадут, – бормотали они, – Когда мальчик будет найден, лица упадут.

И тут я проснулась. Точно. В тот день, когда безумный проповедник нёс свою околесицу, он вроде говорил что-то о потерянном мальчике. Во вчерашней передаче была упомянута старая детская считалочка о пропавшем в лесу мальчике.

Я тут же вскочила и включила компьютер. Мозг мгновенно переключился с режима «жалость к себе» на режим «поиск информации». Да, правильно, наверное, кто-то сказал, что работа – лучшее лекарство от хандры. Надо будет поговорить с Шио, когда он проснётся, действительно ли ещё его предложение. Итак, оказывается, история детской считалочки уходит корнями в глубокую древность и касается истории нашего города.