Предрассветный час

– Прошло десять дней, – так же тихо и спокойно сказал Шио, собирая с пола осколки. Я принялась ему помогать. Ничего себе. А мне казалось… в общем, чувство времени куда-то пропало. Выбросив черепки чашек, я взглянула в зеркало над раковиной. Лицо было перебинтовано, часть волос на голове сбрита, часть спереди отрезана, видимо осколками пули. И тут наконец на меня накатило понимание, я полностью осознала, что произошло. Десять дней назад, на набережной реки Гутты, был убит выстрелом в затылок популярный блогер, известный под псевдонимом Неро, чему мне не посчастливилось быть случайным свидетелем, и более того, записать преступление на камеру. Осколки пули попали в меня и изувечили и без того не особо привлекательное лицо. Я схватила грязный кухонный нож и принялась срезать бинты. Шио заметил, подбежал, чтобы остановить меня, но было поздно. Из зеркала на меня таращились два серых больных глаза, чудом уцелевшие на испещрённом огромными шрамами лице. Один, особо крупный, тянулся ото лба, рассекал бровь, нос, щеку и спускался к шее. Ещё один украшал другую щёку от переносицы до самой ключицы. Третий разрезал висок и часть уха. Остальные шрамы расползались по лицу, словно мелкие черви. Лицо было похоже на изрытую пьяным пахарем землю. Я упала на колени, закрыв обезображенную маску из шрамов руками и зарыдала. Затем я резко вскочила, оттолкнув подбежавшего соседа, и, спотыкаясь, помчалась к себе в комнату, заперев дверь на засов. Я нашла свои маски, нитки и иглу. Самую толстую. Я успела сделать всего две стежка. пытаясь пришить маску к лицу, затем я услышала звук срывающейся с петель двери. Не стоит недооценивать силу программиста. Шио вколол мне что-то в руку, после чего мне резко захотелось спать. А ещё сильнее – послать всё к чёрту. Он всё шептал:

– Тебе не о чем горевать. Ты ничего не потеряла, ничего.

А внутри у меня разрасталась пустота. Только отзывался навязчивым эхом какой-то безвыразительный, загробный голос:

– Наши лица не наши. Они упадут. Не наши. Упадут.