Капитуляция Японии во Второй мировой войне. За кулисами тайного заговора

В Японии господствовал особый образ жизни. Семейная жизнь протекала в ограниченном перенаселенном пространстве, поэтому практически не существовало понятия «частная жизнь», не говоря уже об отдельных комнатах для каждого члена семьи. Один известный современный японский архитектор утверждает, что единственным убежищем для человека в доме была туалетная комната (бэндзё), где можно было выплакаться, дать выход своему отчаянию и своим самым интимным чувствам.

К тому же из-за конструктивных особенностей японских домов — тонких бумажных раздвижных стен — любое произнесенное слово можно было легко услышать. И неизвестно, кто мог подслушивать. Это также было стимулом к «общению без слов» вместо вербального общения.

Судзуки, находясь под мощным давлением непреклонной оппозиции военных, но продолжая следовать своему курсу на скорейшее окончание войны, был вынужден прибегать к тактике харагэй, надеясь на лучшее.

Однако принимать участие в политических схватках и спорах было не в его характере. Исповедующий учение о дао, последователь китайского философа Лао-цзы, он часто погружался в чтение его трудов за своим рабочим столом в премьерском кабинете. Дома Судзуки любил в одиночестве раскладывать пасьянс, но на работе его преданными компаньонами были книги по истории, мемуары и труды даосизма.

Хисацунэ Сакомидзу, секретарь премьера, часто находил его за рабочим столом за чтением Чжуан-цзы; он жадно поглощал текст, при этом его кустистые брови приподнимались, а подбородок вытягивался вперед. Чжуан-цзы был известен теорией, что счастье можно достичь только при условии свободного развития человеческой натуры и что лучший способ управлять — это не участвовать в управлении.

Судзуки постоянно пополнял свою библиотеку, в которой насчитывалось более 20 тысяч томов, он часами просиживал над ними, раздумывая над философскими умозаключениями, над тем, что, в частности, бездеятельность более сильна, чем деятельность.

Это было серьезной проблемой: двор и Кабинет министров не были уверены, где он в данную минуту находится. В то время как он колебался, Японию ровняли с землей.

Поле зрения Судзуки практически закрывало одно препятствие — активная оппозиция экстремистов в армии и на флоте. Кидо и Того предпринимали попытки провести старого адмирала мимо этой грозившей ему опасности. Но каждый раз, когда они направляли его на верный путь, военный министр и его сподвижники снова блокировали его. Теперь, когда русские перешли в наступление, настало время положить Лао-цзы на полку и сосредоточиться на Потсдамской декларации.