Капитуляция Японии во Второй мировой войне. За кулисами тайного заговора

Глава 8. Божественный император

Чарли и Эмма — так называли их иностранные журналисты в Токио в 30-х годах. Не важно, был ли он богом или нет, но император и императрица внешне выглядели как типичные представители среднего класса; это касалось и их отношения к окружающим людям, и их поведения. Они напоминали, скорее, респектабельную пару, страстно отдававшуюся чайным церемониям, садоводству, занятиям акварельной живописью, одевавшуюся консервативно, без какой-либо индивидуальности.

Твердо намеренные поступать только правильно, они играли в гольф, но не ради получения удовольствия, гладили по головкам императорских детей, но никогда не сажали их на колени, занимались ловлей карпов и утиной охотой просто потому, что так было принято. Про них можно было сказать — это истинный японский обыватель и его жена. Их западная одежда и манеры были далеки от элегантности и аристократизма. Даже в своем военном мундире главнокомандующего Императорской армии Японии Хирохито в 30-х годах выглядел как студент-второкурсник, появившийся в первый раз на вечеринке во взятом напрокат фраке.

Однако не надо забывать, что Хирохито был императором Японии, с титулом Тэнно, главой Небесного Дома, который вел свое происхождение от богини Солнца, и его род был столь древним, что у его членов не было фамилий. Не было равного ему монарха в любой иной стране мира. Он был до мозга костей японцем, олицетворением японской культуры, религии, этики и морали.

Хирохито был невысоким и хрупкого телосложения; при росте 168 сантиметров он весил около 64 килограммов. Заботы военного времени привели к бессоннице и нервному истощению, в результате чего он похудел до 55 килограммов; а лицо в области носа, рта и вокруг глаз изрезали глубокие морщины. Его густые черные волосы начали седеть и редеть, когда ему было всего 44 года. В густых усах над слегка поджатыми губами тоже начала пробиваться седина. На лице, имевшем форму овала, выделялись густые соболиные брови. Кожа щек была дряблой; под глазами набрякли мешки, намечался второй подбородок. Хирохито был смуглым, словно все время проводил на солнце и ветре; цвет его лица резко контрастировал с белыми зубами. Круглые очки с толстыми линзами подчеркивали симметричные черты лица.

Западная одежда не скрывала его округлые плечи и короткие ноги, что были незаметны, когда император носил традиционные одеяния, надеваемые во время церемониальных приемов. Голова Сына Неба, казалось, была немного великоватой для туловища, хотя была не большей, чем у миллионов его подданных.

Вкусы и пристрастия Хирохито имел отнюдь не императорские. Его потребности в действительности были простыми, и не то чтобы он был беден — его состояние было одним из крупнейших в мире. Трудно представить, что его предки в эпоху Колумба жили в нищете. Один из его предшественников в то время, император Го-Цутимикадо, скончался, и у его семьи не было денег, чтобы похоронить его; поэтому тело сорок дней, разлагаясь, стояло у ворот императорского дворца. (Средства на похороны наконец его наследник занял у буддийских монахов.) Потом возникла проблема с престолонаследием, что было очень дорогостоящим мероприятием, и поэтому выбор наследника пришлось отложить на двадцать лет из-за нехватки наличных денег и невозможности взять кредит.

История рассказывает о японских императорах в прошлом, которые едва сводили концы с концами. Нет сведений, что они следовали примеру Калигулы, но они реализовывали различные отнюдь не императорские проекты. Один просил милостыню. Другой переписывал поэмы, будучи прекрасным каллиграфом. Третий приторговывал своими автографами. Еще один зависел от родовитого друга, который снабжал его продовольствием и давал одежду. В 1690 году придворные мужчины и женщины плели корзины из соломы и продавали их. Хотя условия жизни императора значительно улучшились к началу правления Хирохито, еще его прапрадед император Комэй, по сведениям, любил вино, «но был слишком беден, чтобы позволить себе пить что-либо иное, кроме воды».

К 1945 году перемены были феноменальны. Министерство императорского двора, обслуживающее нужды венценосной семьи, имело 5000 служащих. Годовой бюджет равнялся 1 млн 600 тысячам долларов (за вычетом подоходного налога), площадь земельных владений составляла 6 тысяч квадратных миль (на 25 % больше площади штата Коннектикут). Министерство владело тысячами акций ведущих предприятий и акционерным банковским капиталом. (Годовая зарплата премьер-министра была 2250 долларов, генералы и адмиралы получали 1520 долларов.)

Но несмотря на свое огромное состояние, Хирохито требовал ото всех проявлять бережливость, ведь простой народ жил в условиях жесткой экономии. Он использовал для письма даже обрывки бумаги, причем обе стороны листка. Карандаши были стерты до короткого огрызка, а ластики — в пыль. Он придерживался спартанской диеты; и рассказывали, что нижнее белье его было все в заплатках. Сообщали, что Хирохито испытал облегчение, когда здание дворца сгорело в мае 1945 года. Как он объяснил, теперь люди могли видеть, что он разделяет несчастья тех, чьи дома стали добычей огня.

Хотя его величество был человеком спокойным, он обладал резким характером. Однако он был обязан подавлять свои эмоции на публике. Известно, что до 1868 года считалось преступлением и каралось смертью, если человек позволял себе посмотреть в лицо правителю. Дед Хирохито, император Мэйдзи издал эдикт, что простой народ обязан глядеть на него. Однако даже сейчас, когда Хирохито появлялся среди подданных, верхние этажи зданий освобождали от народа и шторы опускались, чтобы никто не мог взглянуть сверху на священную особу.

Иногда доходило до абсурда. Существовало всеобщее поверье, что даже портрет императора был священным изображением и на него не могли смотреть простые смертные. В 1936 году в журнале «Тайм» на обложке был помещен императорский портрет. Посольство Японии в Вашингтоне быстро пригласило издателей и попросило их обратиться со специальным посланием к читателям журнала с целью не допустить десакрализации священного лика, то есть не ставить никаких предметов на обложку или не переворачивать ее портретом вниз!

При появлении на публике император был обязан соблюдать величие и бесстрастность. Но во время физических занятий на свежем воздухе Хирохито умел расслабляться. У него была фигура атлета-любителя. Он был прекрасным пловцом: мог плыть на спине и одновременно держать пальцами ног зонтик от солнца! Нет никакого сомнения, что он был в своей стихии, когда нырял с небольшой лодки, охотясь за обитателями моря в своем загородном имении в заливе Сагами прямо при входе в Токийский залив.

Потомок богини Солнца интересовался естествознанием, к явному неудовольствию милитаристов и фундаменталистов, которые смотрели на эти его занятия биологией как внушающие сомнения в его сверхъестественном божественном происхождении. Тем не менее у Хирохито была небольшая лаборатория на территории дворца, в которой его можно было часто застать вместе со стариком профессором, склонившимся над микроскопом. В конце 30-х годов он опубликовал книгу о грибах (под именем своего научного руководителя), а его труд по морской микробиологии снискал ему уважение международной научной общественности.

Его лаборатория была уставлена бюстами Дарвина, Линкольна и Наполеона. Бюст великого полководца он приобрел инкогнито в одном из антикварных магазинов в Париже во время своего европейского турне в ранге кронпринца.

Император любил западную классическую музыку, вкус к ней он получил, прослушивая в основном пластинки на фонографе. Концерты в театре были редки, и, даже когда в Токио приезжали мировые звезды-исполнители, императору было запрещено посещать театр. Ему приходилось прослушивать концерты в записи. Это были суровые 30-е годы, когда японские солдаты умирали в Маньчжурии и Китае, отдавая жизни за его императорское высочество.

В либеральные 20-е Хирохито увешивал стены своего летнего дворца картинами западных художников. Позднее их передали на хранение, и вернулась аскетичная японская традиция: голые стены, за исключением одного почетного места — токономы, или ниши в стене, украшенной бумажным свитком, вазой или цветами.

Умеренность распространялась и на его личную жизнь. Его прапрапрадеды могли иметь одну жену-императрицу, девять женщин высокого положения и двадцать семь низкого и восемьдесят одну наложницу. Вдобавок существовали придворные дамы. В окружении его деда Мэйдзи было всего двенадцать дам двора, одна из которых была бабушкой Хирохито. Но у его величества была только одна женщина — принцесса Нагако Куни, его супруга.

Однако было время, когда у армейских офицеров и ультраправых деятелей такое самоотречение вызывало глубокое беспокойство, и они предлагали ввести правило, согласно которому император мог иметь наложниц. Это предложение появилось после рождения второй дочери, затем родилась третья; и — о, небеса! — родилась четвертая. Однако — поистине удивительно! — у императора родился мальчик. По крайней мере, один кризис удалось предотвратить. (Позднее появился на свет и второй сын.)

Никакого подобного давления на отца Хирохито не оказывалось. Хирохито родился год спустя после свадьбы своего отца императора Ёсихито.

Всего лишь три месяца прошло со дня его рождения в 1901 году, когда Хирохито был взят из семьи, как предписывала традиция. До 4 лет он жил в доме придворного виконта старика Кавамуры, добрый характер которого и счастливая семейная обстановка положительно сказались на характере будущего императора.

Затем ребенок был отдан на попечение генерала Ноги, героя Русско-японской войны, победителя в сражениях за Мукден и Порт-Артур. Ноги был самурай старой школы; два его сына отдали свои жизни во время кровавой осады Порт-Артура. Генерал был строг, требователен и прекрасно осознавал высокую ответственность за воспитание своего подопечного. Будучи истинным самураем, Ноги строго соблюдал традиции: культивировал чайную церемонию, искусство бонсай, занимался каллиграфией. Между учителем и учеником установились тесные взаимоотношения; у молодого принца словно проснулось сыновье чувство, поскольку встречаться с отцом ему доводилось не часто.

Но когда великий император Мэйдзи умер в 1912 году, генерал Ноги, один из его близких и верных слуг, совершил сэппуку вместе со своей женой. Молодой Хирохито тогда был отдан на попечение адмирала Того, другого великого героя Русско-японской войны. Отец Хирохито в 1912 году был провозглашен императором и получил тронное имя Тайсё — «Великая справедливость». (Тайсё, как уже упоминалось, был сыном Мэйдзи и старшей фрейлины императорского двора. Императрица родила супругу 14 детей, среди которых было четыре сына, но все они умерли в детстве.)

Тайсё царствовал всего несколько лет, когда всем стало очевидно, что с его умственным состоянием, а возможно и физическим, не все в порядке. Эта новость вышла за стены дворца. Когда император пришел в парламент для оглашения своего послания, он использовал свиток как подзорную трубу, начав рассматривать в нее лица законодателей. Такой поступок возмутил нацию и удивил представителей дипломатического корпуса, что привело к потере Японией своего лица в международном масштабе. Тайсё быстро убрали, и Хирохито стал принцем-регентом.