Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Единственным тулузским книготорговцем, который активно работал с STN, был Николя-Этьен Сан. В сентябре 1778 года Фаварже оценил его не слишком высоко, поскольку фирма, в деловых письмах именовавшая себя «Сан и компания», при ближайшем рассмотрении выглядела скромнее. «Единственная компания, которой может похвастаться Сан, – это его жена». В 1774 году Сан прошел процедуру частичного банкротства, то есть приостановил все платежи по векселям, убеждая кредиторов дать ему отсрочку, достаточную для восстановления платежеспособности. Согласно сведениям, полученным от информантов Фаварже, снова встать на ноги у него более или менее получилось, однако они советовали STN не продавать ему ничего, кроме как за наличные деньги.

В первый раз Сан связался с STN в октябре 1776 года. В качестве доказательства своей состоятельности он предложил издательству связаться с несколькими лионскими книготорговцами и с его шурином, Мишелем Годом, владельцем самого значительного книготоргового предприятия в Ниме. В последнее время книжная торговля впала в состояние настолько жалкое, добавил он, что ему приходится совмещать привычный род деятельности с букинистической торговлей, для чего он скупает на аукционах книги из частных библиотек. Однако перспективы взаимодействия с STN представляются ему многообещающими, если издательство согласится взять на себя все расходы и риски по доставке товара в Лион. Получив положительный ответ, он написал, что особенно заинтересован в получении «любых философских и галантных книг, которые есть у вас в наличии». Еще он хотел меняться книгами и в качестве примера того, что есть у него на складе, предложил «Философские письма» (Lettres philosophiques) Вольтера, в количестве от ста до двухсот экземпляров, и порнографический «бестселлер» «Тереза-философ» в том же количестве.

Из STN ответили, что издательство не будет ввязываться в обменные операции на таком большом расстоянии, и выслали список livres philosophiques, которые у него можно было приобрести. В результате едва ли не большую часть первого заказа от Сана составляли строго запрещенные книги. Кроме того, он попросил в качестве платежей принимать от него векселя со сроком погашения от полутора лет до двадцати одного месяца, объяснив эту просьбу тем, что он сам вынужден продавать книги на основе долговременного кредита, «поскольку город у нас небогатый». В STN уже имели представление о том, насколько трудно бывает получить деньги с мелких провинциальных книготорговцев, которые специализируются на запрещенных книгах, и, сталкиваясь с подобной риторикой в переписке, понимали, что следует проявить осторожность. Сану они ответили, что ему придется скреплять свои платежные документы (как правило, речь шла о векселях на предъявителя с подписью должника) дополнительной подписью какого-нибудь из книготорговцев с устойчивой репутацией, вроде того же Года.

В таком случае, написал Сан с явной ноткой раздражения, он намерен отменить свой заказ. «Поразмыслив над теми опасностями, что сопряжены с продажей некоторых философских книг и других книг подобного рода, мы изменили свое мнение и не станем их брать, особенно с учетом того обстоятельства, что они несовместимы с нашим образом мысли». К тому же, добавил он, едва ли не все предложенные STN книги он может получить от других поставщиков. Но книги были отправлены за пять недель до того, как он выступил с угрозой расторгнуть сделку. А потому в конце концов он согласился с условиями заказа и развеял опасения STN, предложив расплатиться звонкой монетой с шестипроцентной скидкой, как это было принято, если речь шла о наличном расчете.

Этот ответ и в самом деле успокоил STN, которое продолжило снабжать Сана книгами; а тот, в свою очередь, раз за разом пытался склонить издательство к обмену товаром. Особенно ему хотелось избавиться от излишнего количества экземпляров «Терезы-философа» и «Философских писем». В письме из Лиона, датированном 4 ноября 1777 года, он известил STN о том, что только что прибыл туда из Парижа и вскоре намерен отправиться в Авиньон для пополнения книжных запасов. Он узнал, находясь в столице, что правительственные эдикты вступят в силу в ближайшее время. А потому он предложил STN как можно быстрее переправить ему большое количество своих пиратских изданий, чтобы он мог проштамповать их, воспользовавшись тем временем, которое еще оставалось на это.

Хотя этот замысел так и не был осуществлен, STN успело обратиться за помощью к своим обычным партнерам-контрабандистам в Лионе, а Сан пообещал защиту со стороны своего союзника Лапорта, только что вступившего в должность синдика в реорганизованной тулузской палате. В сентябре 1778 года Фаварже счел благоприятными условия для продолжения торговли с Саном. Но доставка по-прежнему была сложной задачей. Тюк, отправленный STN в июне 1777 года, прибыл только в сентябре, и в 1779 году Сан окончательно оставил попытки наладить постоянный канал по доставке книг из Нёвшателя.

Поскольку заказы Сана делались на протяжении короткого времени и речь в них идет о небольшом количестве книг, достаточно сложно сделать по ним какие-то выводы относительно того, как вел дела Сан. Важную роль в его ассортименте явно играла запрещенная литература: труды Вольтера, такие либертенские эротические романы, как «Тереза-философ» (Thérèse philosophe), и полемические памфлеты Симона-Николя-Анри Ленге («Философский опыт о монашестве» (Essai philosophique sur le monialisme), «Письмо от г-на Ленге г-ну графу де Вержену» (Lettre de M. Linguet à M. le comte de Vergennes)). Заказывал он также в относительно большом объеме некоторые романы («Жезенемур» Луи Себастьена Мерсье и «Жертвы любви» (Les Sacrifices de l’ amour) Клода-Жозефа Дора) наряду с травелогами («Путешествие на Сицилию и Мальту» (Voyage en Sicile et en Malte) Патрика Брайдона190) и протестантские книги (издания псалмов).

Отношения между STN и тулузскими книготорговцами производят впечатление сплошной череды упущенных возможностей. Спрос был огромным и на самые разные книги, в особенности если речь шла о дешевых пиратских изданиях, но сделкам мешали постоянные конфликты между книгопродавцами и, прежде всего, те трудности, которые возникали из‐за слишком больших расстояний. Даже если оставить в стороне опасности контрабандной переброски через границу груза, который к тому же мог надолго застрять в Лионе, и путевые расходы, издатель-оптовик должен был быть уверен в надежности своих клиентов. Конечно, можно было навести справки у местных предпринимателей или положиться на сведения, собранные торговыми представителями во время предпринимаемых время от времени поездок, подобных той, что совершил в 1778 году Фаварже, но чаще суждение приходилось выносить, опираясь только на ту обрывочную информацию, которую можно было почерпнуть из деловой переписки.

Последнее из тулузских досье, посвященное фирме «Берже и компания», служит примером подобной дилеммы. В письме Берже, отправленном на адрес STN 26 мая 1781 года, говорится, что он долгое время не получал от издательства никаких известий. Он также был рад сообщить, что только что приобрел в Бордо у вдовы Калами большой запас театральной литературы. Если судить по приложенному образцу размером в половину страницы, качество бумаги и печати было великолепное. Берже был готов расстаться с этими книгами по оптовой цене в 30 ливров за сотню фунтов, в тюках, бесплатную доставку которых до Лиона он берет на себя. Кроме того, он предложил меняться книгами и прислал каталог тех изданий, которые были в его распоряжении: труды по медицине, учебники, научные трактаты и огромное количество запрещенной литературы вроде «Разума по алфавиту» или «Истории отца Б…, привратника картезианцев». Если STN предпочитает купить эти книги, он сделает им скидку в пять процентов от цены, указанной после каждого названия, и даст рассрочку на год.

Издательство выразило готовность к переговорам и отправило в Тулузу собственный каталог. Берже сделал крупный заказ, выбрав книги популярных авторов: тридцать наименований общей стоимостью в 864 ливра. Помимо этого, он показал хорошую осведомленность об уровнях продаж и о том, что можно достать через других поставщиков. Например, он упомянул о том, что Жан Абрам Нуффер из Женевы продает собственное издание «Философской истории» Рейналя по 24 ливра, включая атлас, с 25-процентной скидкой и бесплатным экземпляром на каждую заказанную дюжину. Берже уже успел заказать пятьдесят экземпляров – а еще он, кроме того, не собирался покупать изданный STN «Мемуар для короля об устроении провинциальной администрации» (Mémoire au Roi sur l’ établissement des administrations provinciales) Неккера, поскольку «его напечатали неподалеку отсюда и Тулуза этой книгой переполнена». Книги у него расходились хорошо и помногу, причем не только в Тулузе, но и в Бордо, как он объяснил в письме от 23 июля 1781 года, и он был готов наладить постоянные поставки от STN и осуществлять их, пока «Общество» будет сохранять «гибкость в условиях продаж». «Мы только что напечатали новый вариант каталога и включили в него некоторые из ваших книг, как вы сами сможете убедиться, получив экземпляр, которым наш торговый представитель – сейчас он в Париже, но в следующем месяце будет ездить по вашим кантонам – вас снабдит».

Приняв заказ от Берже, STN попросило извинения за некоторую задержку, поскольку требовалось время на то, чтобы собрать все перечисленные книги. Между тем директора STN связались с Шору, тулузским купцом, который обеспечивал их информацией о платежеспособности местных книготорговцев, и спросили, стоит ли им распространять свое «доверие» на Берже и если да, то в пределах какой суммы. Шору ответил, что такого предприятия вообще не существует. Берже работал приказчиком у Сакру и Мула, где обучился разным книготорговым хитростям. А затем предпринял попытку одурачить издателей, чтобы те начали присылать ему книги, которые он затем продал бы из-под полы. Его разоблачили, и с тех пор он скрывается: «У этого молодого человека нет ни единого су, и если его все-таки поймают, то весьма вероятно, что вы лишитесь всего, что доверили ему».

Но попытка была весьма убедительной. Берже овладел стилистикой деловой переписки, вплоть до крайне значимой «подписи» владельца предприятия в конце: она неизменно отличалась от того обыденного конторского почерка, которым какой-нибудь клерк переписывал всю основную часть письма. Он обладал точными сведениями о текущих ценах на книги. Он знал, как можно выторговать выгодные условия сделки и как расставить силки на издателя и оптовика, который заинтересован в том, чтобы сбыть книги с рук. И тем не менее все связанное с ним представляло собой чистый блеф: каталог, торговый представитель, переписка с другими фирмами и его собственное предприятие. Мошенники подобного рода появляются и в других документах в архиве STN, и некоторые из них добились успеха. Книготорговля в XVIII столетии была занятием весьма непростым на всех уровнях без исключения, от издателей и типографских подмастерьев до владельцев книжных магазинов и приказчиков, которые в этих магазинах работали.