Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Скандальные пасквили

Самая неожиданная особенность списка бестселлеров – по крайней мере в той его части, которая менее всего известна современному читателю, – это бросающееся в глаза изобилие текстов, резко направленных против Людовика XV, его любовниц и его министров. Как я уже объяснял в предыдущих главах, где часто заходила речь о жажде книготорговцев заполучить их, публикация всех этих текстов после 10 мая 1774 года, когда король скончался, подстегивалась стремлением публики к сведениям о тайнах версальского двора, предположительно полученным из первых рук. Помимо соблазна, вызванного возможностью подглядеть за сильными мира сего сквозь замочную скважину, была в этом стремлении и своя политическая составляющая. Памфлеты выставляли на всеобщее обозрение ту практику коррупции и злоупотреблений властью, которая пронизывала все это царствование, с 1715 по 1774 год. Кроме того, главным объектом внимания в них был политический кризис 1771–1774 годов, связанный с правительством Мопу, которое уничтожило политическую власть провинциальных парламентов, отчего сама монархия в глазах множества современников приобрела очевидные признаки деспотизма. Многие из этих libelles заимствовали сведения из нелегальных новостных листков, популярных куплетов и сплетен, переписанных от руки на клочке бумаги, которые продавались из-под полы вплоть до 1774 года, а затем были переработаны в псевдоисторические нарративы285.

Впервые познакомившись с этой литературой, с тех пор едва ли не полностью позабытой, я решил, что в предреволюционные годы она представляла собой достаточно мощное оружие286. Но теперь, получив возможность оценивать ее в контексте всего корпуса заказанных книготорговцами текстов, я вынужден скорректировать свою точку зрения. Одна проблема связана со специфическим характером заказов, поступивших из Лудёна, от Малерба, который специализировался на запрещенной литературе куда более плотно, чем любой другой из постоянных клиентов STN. Он заказывал эти книги в больших количествах – гораздо больших, чем то было принято среди солидных книготорговцев, которые редко позволяли себе идти на риск, связанный с торговлей нелегальным товаром. По правде говоря, общая структура торговых операций Малерба настолько серьезно отличается от того, что мы можем наблюдать на примере других владельцев книжных магазинов, что у меня даже было искушение вовсе исключить его из выборки. Но делать этого я не стал, поскольку именно его предприятие дает представление о том, чем торговали многочисленные книгоноши, а их деятельность следует принимать в расчет, если мы собираемся изучать не только основные распределительные каналы, но и куда более разветвленную капиллярную систему. Однако явное предпочтение памфлетам в заказах Малерба искажает общую картину спроса на этот вид литературы287. На его заказы приходится 278 из общего числа в 1001 экземпляр затребованных книг, которые занимают первую строчку в списке «бестселлеров» (если не считать псалмов в различных изданиях, которые предназначались для читателей-гугенотов). Кроме того, он заказал 268 из 324 экземпляров «Мемуаров аббата Террэ» и 110 из 294 экземпляров «Исторического дневника о перевороте, произведенном в устройстве французской монархии месье де Мопу». Конечно, серьезный спрос на эти издания наблюдается и со стороны более консервативных и «солидных» книготорговцев, таких как Риго в Монпелье, Мосси в Марселе, Бержере в Бордо и Шарме в Безансоне. Но в расчет следует принять и еще одно соображение: даты заказов. Все пасквили, имеющие отношение к Людовику XV, были заказаны с 8 ноября 1774 по 3 декабря 1777 года, за исключением одного крупного заказа на «Частную жизнь Людовика XV» от Шарме в 1781‐м. Бóльшая часть заказов приходится на 1775 и 1776 годы. Если верить Шарме, ближе к 1780‐му спрос на подобного рода литературу резко пошел на спад. В свете этих данных я склоняюсь к тому, чтобы отказаться от своей прежней точки зрения и выдвинуть предположение несколько менее радикальное: скандальные пасквили произвели на французскую читающую публику колоссальное впечатление в середине 1770‐х, но если рассматривать весь период с 1769 по 1789 год, то доля их окажется далеко не такой заметной, так что в моем списке бестселлеров они занимают незаслуженно большое место.