Виктор Шендерович

ВЫСОКИЙ. Это да. Посмотреть останешься?

ХРОМОЙ. Что ты, только душу травить...

ВЫСОКИЙ. Тогда изыди.

ХРОМОЙ. Уже изошел практически. Ну, до новых встреч в эфире. (Уходит и тут же возвращается.) А славно было бы... Всех разом. А? (Исчезает.)

ВЫСОКИЙ. «Всех разом»... Может, и стоило бы. Расплодились, размножились, теперь до каждого не доберешься... А доберешься — и сам не рад. Характер дурной, самомнение вселенское... Вот хоть этот, прокаженный... как же его... а, не важно. Пользы ему, видите ли, нету! А я не зубная паста! (Пауза.) И зачем я опять с ними связался? Теперь диспут устраивать, общественное мнение организовывать, апокриф создавать... На что вечность уходит, а? Иной раз думаешь: а не послать ли все... к этому? Но нет, нельзя. Кто придумал сюжет, тому и отвечать за развязку. И потом: они же верят! Не все, конечно, но многие... как ни странно... Теперь уже ничего не поделаешь. (Тяжело вздыхает.) Ну, пора. А то ляпнет еще чего-нибудь сгоряча, потом греха не оберешься... Эй, ты! внизу! тебе говорю! Как тебя там? Ионов! Это я. «Кто, кто»... Я!

Гром и молния.

Занавес

Реплики в антракте

Бессмертные все умерли. Осталось два-три долгожителя.

Эволюция началась с того, что обезьяна почувствовала себя человеком.

Когда истину долго отстаивают, вера выпадает в осадок.

Я и сам думал, что Харе Кришна, а оказалось — Аллах акбар!

Церковь поставила божий промысел на попа.

Относительно маятника Вселенная все время мотается туда-сюда.

Богов много, а мы одни. Пора поставить крест на Голгофе!