Виктор Шендерович
- Автор: Виктор Шендерович
- Жанр: Юмористическая проза
- Дата выхода: 2005
Читать книгу "Виктор Шендерович"
Семечки
Индусьев ехал в метро и лузгал семечки. Он кидал их в рот горстями и размалывал зубами. Размолотое сползало по пищеводу, шелуха сдувалась наружу. Индусьеву было хорошо.
Ехал он давно и уже не помнил куда, потому что, когда долго лузгаешь семечки, в процесс включается и кубатура над челюстями.
Однажды ближе к вечеру семечки кончились. Индусьев пошарил в кармане, нашел пару предохранителей. Пошарил в другом — нашел пять шурупов и отвертку. Все это он слузгал. Больше в карманах ничего не было.
Индусьеву стало худо. Перетирать верхними зубами нижние ему было скучно, а совсем остановить процесс Индусьев не мог, потому что тогда бы вспомнилось, куда ехал и все подробности жизни.
Поэтому Индусьев взял сидевшего напротив гражданина и слузгал его.
На вкус гражданин оказался так себе. К тому же пришлось сплевывать шляпу, очки минус три, костюм и ботинки. Вынув изо рта последний шнурок, Индусьев поковырял между зубами дужкой от очков и поднял голову. Пассажиры смотрели на него во все глаза.
Сначала Индусьев смутился, а потом тоже начал смотреть.
Когда пассажиры все свои глаза отвели, Индусьев с облегчением рассмеялся и слузгал их в порядке живой очереди. Пассажиры оказались людьми тактичными, и даже те, кого Индусьев лузгал, старались не встречаться с ним взглядом.
Оставшись в одиночестве, Индусьев затосковал и начал лузгать сиденья. При этом обнаружилось, что переходить от одного вагонного бока к другому гораздо легче на четвереньках. Сиденья были мягкие, но Индусьеву не хватало человеческого тепла. Разворотив все, что можно, он обиженно вздохнул и начал лузгать собственную руку, но дошел до татуировки «Петя» и остановился.
Петей звали его самого.
Индусьеву вспомнилось двуногое детство. Вспомнилась сидящая на завалинке, с ногами в шелухе, Индусьева-мама, вспомнился Индусьев-папа — папе в горсть помещался стакан семечек...
Индусьев взгрустнул. Папа с мамой давно слузгали друг друга, оставив в наследство Пете мешок семечек и зуд в челюстях. Если бы семечки не кончились раньше зуда, жизнь Индусьева можно было бы считать совершенно счастливой.
На конечной его растолкали двое с крыльями.
Они подхватили Индусьева под руки и полетели наверх вдоль эскалатора. Наверху сидел большой, пожилой, весь в белом, со светящимся околышем над головой.
— Индусьев? — спросил пожилой.
— Индусьев, — сказал Индусьев.
— Семечек хочешь?
— Да!
— На, — печально сказал пожилой с околышем. — Подавись.