Виктор Шендерович

(Маленькая бюджетная трагедия)

1.

В башне. Лившиц (Рыцарь) один у зеркала, с сюртуком в руках.

ЛИВШИЦ.

Ну вот, опять: сюртук, побитый молью!
Что твой бюджет — кругом сплошные дыры...
Побит насквозь, испорчен. Невозможно
Его надеть! Достать мне надо новый...
Сюртук, бюджет? Эхма, что там, что тут —
Сплошной прорыв! Кряхтят заимодавцы,
Расходов — тьма, доходов с гулькин нос,
И нитками все белыми пошито!
Так, может, плюнуть да включить станок —
Да понеслась? Чур, чур меня, нечистый!
Уж лучше в нижнем походить белье.
Хотя — уж если в Нижнем, то с Немцовым...
От бедности мутится разум мой.(Отражению.) Что смотришь, брат?
Прослыл, дурашка, честным —
Вот взяток-то никто и не дает!
Ну почему я не Шамиль Тарпищев
Или, сказать конкретней, Сосковец?..
Что стоило бы развязать войну
И капельку на ней подзаработать?
Эксперты говорят: одной Чечни
Хватает на Сейшелы и Канары...
Чур, чур меня! Уж лучше все как есть!
Но кстати, о еде: опять тощиться
На хлебе и воде? Сидеть, как мышь
Церковная — голодным и бесправным?
Да чтоб еще пинали всей страной
И крыли предпоследними словами?
Беда! Одно название, что рыцарь,
И то — средневековый. Кстати, тут
У нас как раз уже средневековье:
Зарплат не платим, пенсий не даем.
Вассалы пашут, феодалы лижут...
Вот взять папашу. Сам на сундуках
Сидит, как пес, а держит в черном теле
Меня, как будто я и не родной!
В Парижском клубе кабы капуцины
По-рыцарски себя не повели,
Так все бы тут от Вязьмы и опухло
До Колымы включительно! А он,
Папаша, все сидит на сундуках,
Наследства не дает... И не болеет!
Надежды нет. Я к Герцогу пойду.
Он выздоровел вроде, слава богу!
Пускай барона вызовет. Пускай
Велит ему мне дать бюджетных денег!
А если что, так прямо и скажу:
Делиться надо! Надобно делиться!
Не даст — я выйду к людям, и рвану
Я на груди последнюю рубаху,
И закричу последнее «прости»
На языках народов эсэсэра!..
Авось, глядишь, и выпрошу аванс
За май — июнь трудящимся России...
Так решено — пойду! Сомнений нет,
Вот только бы найти сюртук без дырки!

2.

Подвал. Сундуки.

ЧЕРНОМЫРДИН.

Как молодой политик ждет свиданья
С каким-нибудь чумным подкомитетом
Иль фондом безналоговым — так я
Весь год минуты жду, когда сойду
Неспешным шагом в нижнюю палату,
Чтоб федеральный утвердить бюджет.
На этот раз, конечно, наши лорды
Для виду кочевряжились слегка,
Два дня изображали слуг народа
И требовали кадровых кровей —
Иначе, мол, запрут бюджет навеки!
Да не впервой мне знаться с этим сбродом,
Их вожаки давно на поводке:
Чуть побузят — и снова тише мыши,
И счастливы обедом дармовым...
Удачный день! Могу сегодня я
Еще на год продлить свое блаженство
На кованых бывалых сундуках!
Не много, кажется, но понемногу
Сокровища растут. Читал я сам,
Насчет первоначальных капиталов,
Что-де преступным нажиты путем...
Но это странно. Где же преступленье,
Когда приходит в руки все само?
Еще читал я: некий древний царь
Велел земли снести по горсти в кучу,
И гордый холм возвысился — и царь
Залез наверх и там сидел до смерти.
Вот так и я залез на самый верх
Практически. Конечно, можно выше,
Но там чуть что — засыплют с головой!
А тут — сижу при сундуках, при власти,
И не позволю в очередь себя —
Кого, за кем, кому... Не принимаю —
И не приемлю!(Открывает сундук, перебирает золото.)
Кажется, не много,
Каких-то триллионов восемьсот,
А сколько человеческих забот,
Обманов, слез, молений и проклятий.
Лоббирования по пустякам!(Открывает другой сундук.)
Вот тут — пятнадцать миллиардов.
Их просили у меня вчера шахтеры,
Писали транспаранты, голодали
И касками стучали об асфальт...
Да хоть бы головой! Я не отдам
Заветные пятнадцать миллиардов.
Они нужны на конную статую
В честь битвы при Цусиме.(Открывает следующий сундук.)
Вот другой
Кусок бюджета — бедные врачи
Стояли на коленях и вопили:
Отдайте нам его, а то помрем —
И некому лечить вас будет! То-то,
Что некому! Не надо нас лечить!
Все, кому надо, те уже здоровы,
А остальным уж поздно... Вот еще
Статья — на социально неимущих...
Зачем им жить, ума не приложу!
Да если бы все слезы, кровь и пот,
Пролитые за все, что здесь хранится,
Из недр земных все выступили вдруг,
То был бы вновь потоп — я захлебнулся б
В своем «Газпроме», верно... Но — пора(Закрывает сундук.)
Руководить. Тем более что — вторник.
Пойду-ка встречусь с Герцогом.
Теперь Свиданья эти мне ласкают сердце...

3.

Приемная Герцога. Лившиц стоит у домофона.

ЛИВШИЦ (кричит в домофон).

Поверьте, государь, терпел я долго
Стыд горькой бедности. Когда б не крайность,
Вы б жалобы моей не услыхали!(Пауза, апарт.)
Молчит. Не слышит. Или слышит и
Молчит. Тогда уж лучше бы не слышал
И вовсе! Осерчает — отберет
Последнее. Он может. (В домофон). Государь,
Вы там? Вы где? Ответьте что-нибудь!
Вы там? (Апарт.) Его там нет. Какое счастье!(Поворачивается, чтобы уйти.)

ГОЛОС ЕЛЬЦИНА.

Давай, входи. (Щелчок замка.)

ЛИВШИЦ.

О боже, дай мне сил! (Входит.)

У окна стоит Ельцин (Герцог).

Поверьте, государь, терпел я долго
Стыд горькой бедности.
Когда б не крайность, Вы б...

ЕЛЬЦИН.

Слышал, не глухой. Чего тебе? Короче.

ЛИВШИЦ.

Денег.

ЕЛЬЦИН.

Денег — это можно.
Вот только, понимаешь, где ж их взять?

ЛИВШИЦ.

Собрать налоги.

ЕЛЬЦИН.

Так никто ж не платит!

ЛИВШИЦ.

Заставить заплатить.

ЕЛЬЦИН.

Тогда убьют.

ЛИВШИЦ.

Кого?

ЕЛЬЦИН.

Тебя.

ЛИВШИЦ.

Меня?

ЕЛЬЦИН.

Ну не меня же!
Ты, значит, сыбражай, что говоришь.

ЛИВШИЦ.

Простите, государь, мутится ум.
Пускай барон окажет мне поддержку...
Моральную хотя бы. Ведь вассалы — Они же без зарплаты целый год!
Когда вассалы долго без зарплаты — им голодно!

ЕЛЬЦИН.

Да ну, не может быть.
С чего бы вдруг?

ЛИВШИЦ.

Не знаю. Только чую:
Вот-вот опять я крайним окажусь!

ЕЛЬЦИН.

Окажешься. Затем и взят на службу!

ГОЛОС ЧЕРНОМЫРДИНА ИЗ ДОМОФОНА.

Откройте, Герцог. Вторник. Это я.

ЕЛЬЦИН.

Давай договоримся: он — во вторник,
А деньги — после дождичка в четверг!(Нажимает кнопку. Щелчок замка.)

Входит Черномырдин.

ЧЕРНОМЫРДИН.

Ты здесь, сынок?

ЛИВШИЦ.

Я здесь.

ЧЕРНОМЫРДИН.

Ступай обратно.

ЛИВШИЦ.

Мне некуда идти. Меня съедят.

ЧЕРНОМЫРДИН.

И правильно съедят. Ведь мы не можем,
Не хочем, не допустим, наконец,
Чтобы народ совсем уже... Нельзя
И, я считаю, мы тут все... — не надо!

ЛИВШИЦ.

Чего-то я... Простите, государь...
Стоять я не могу... мои колени
Слабеют... душно...(Черномырдину.) Русский подучи! (Падает.)

ЕЛЬЦИН.

Что он сказал?

ЧЕРНОМЫРДИН.

Не понял.

ЕЛЬЦИН.

Как успехи?

ЧЕРНОМЫРДИН.

Да все путем.

ЕЛЬЦИН.

Чего он тут лежит?

ЧЕРНОМЫРДИН.

Устал, видать.

ЕЛЬЦИН.

Ну, раз устал, то ладно —
Пускай себе... Но, значит, тут не пляж, Чтоб, понимаешь...(Всмотревшись). Вот что: он, я вижу,
На нашей ветке власти не жилец!

ЧЕРНОМЫРДИН.

Разрез ума, несовместимый с жизнью.

ЕЛЬЦИН.

Ужасный век — и слабые сердца!