Виктор Шендерович

Баллада об авокадо

Когда услышал слово «авокадо»

впервые, в детстве... нет, когда прочел

его — наверно, у Хемингуэя

(или Ремарка? или у Майн Рида? —

уже не помню), — в общем, с тех вот пор

я представлял тропическую синь,

и пальмы над ленивым океаном,

и девушку в шезлонге, и себя

у загорелых ног, печально и

неторопливо пьющего кальвадос

(а может, кальвадос). Я представлял

у кромки гор немыслимый рассвет

и черно-белого официанта,

несущего сочащийся продукт

экватора — нарезанный на дольки,

нежнейший, бесподобный авокадо!

С тех пор прошло полжизни. Хэм забыт,

кальвадос оказался просто водкой —

на яблоках, обычный самогон.

Про девушек я вообще молчу.

Но авокадо... — боже! — авокадо

не потерял таинственнейшей власти

над бедною обманутой душой.

И в самом деле: в наш циничный век,

когда разъеден скепсисом рассудок,

когда мамоной души смущены,

потерян смысл и врут ориентиры —

должно же быть хоть что-то, наконец,

не тронутое варварской уценкой?!

И вот вчера я увидал его —

в Смоленском гастрономе. Он лежал,

нетронутый, по десять тысяч штука.

Но что же деньги? Деньги — только тлен

и я купил заветный авокадо,

нежнейший фрукт — и с места не сходя,

обтер его и съел...

Какая гадость!

-- Фотоальбом 2 --

Япона жизнь