Марк Розовский

— А всего того, что вы сделали.

Вот коренной момент: если бы на каждое «нельзя» мы бы ничего не делали, мы бы действительно не сделали ничего из того, что можно и «невозможно». Мы бы давно погибли, успев только родиться.

— Это мы знаем не хуже вас, — говорит нам главк. — И потому у нас к вам лично очень хорошее отношение. Мы очень понимаем ваши трудности и потому вас строго не наказываем, а только объявляем вашему бухгалтеру выговор и директору начет. А так мы вас любим и желаем всего наилучшего в вашем очень нужном для всего советского театра эксперименте.

— Подождите, подождите! — кричим мы и кладем на стол им некое совершенно новое бумажное изделие нашего совместного производства.

Что это?

Это письмо завмуза.

А что пишет в нем наш замечательный, благородный зав муз?

Он пишет что не понимает, почему такой сыр-бор из-за какой-то трубы. Что тут какое-то недоразумение. Что это его личная труба и он дарит ее театру.

Таким образом, все мигом становится на свои места, и что самое приятное, все эти «места» теперь можно именовать «законными».

Итак, все хорошо, что хорошо кончается.

К тому ж последняя новость. Сегодня пришел ко мне завмуз и попросил флейту.

1990