Марк Розовский

Кудыкина гора

Мы сели в самолет и прилетели на Кудыкину гору. Минут через десять стало кидать в разные стороны, серебристая громадина закачала крыльями, да так лихо, что земля накренилась. Небо провалилось, а сердце захолонуло… Стюардесса вышла в проход и вцепилась в спинку кресла:

— Господа пассажиры!.. Застегните привязные ремни! Командир корабля летчик Тютькин просит у вас извинения за то, что он сейчас пьяный, передает вам привет и желает счастливого путешествия.

Затем она повторила все это по-английски.

Мне показалось, что я ослышался. Нет, воздушный корабль заскрежетал зубами, а потом затрясся всем телом. Значит, стюардесса не оговорилась.

— Позвольте… — сказал один из пассажиров. — То есть как?..

— А вот так. В стельку.

— Но…

— Что вас еще интересует?.. — Стюардесса выкатила огромные свои голубые глаза с поволокой, которые на земле, конечно, были не так заметны, как в воздухе.

— Но… мы падаем!..

— Вполне возможно. Однако наша аэрокомпания честно предупредила вас о некоторых чисто технических сложностях полета, который, между прочим, проходит в тяжелейших условиях. Мы входим в зону стабильности нашей турбулентности.

— Простите… — вмешался я, не выдержав. — Что вы там такое говорите?.. Ведь это же безобразие! Мы хотим жить, а не выживать.

— Да, — согласилась со мной стюардесса. — Но это наша данность.

— Какая, к черту, данность?.. Это преступление! Идти на грозу в пьяном виде!

— Совершенно верно, — улыбнулась стюардесса. — Хуже не придумаешь. Лучше околеешь. Могу предложить французскую парфюмерию по сниженным ценам.

В этот момент самолет ухнул в яму, мы все чуть не лишились дара речи. Многие в ужасе закричали.

— А ну, тихо!.. — строго сказала стюардесса. — Всем оставаться на своих местах до полного… полного…

Она не договорила. Наш самолет кувырнулся в воздухе и врезался в какое-то облако. Начался конец света, именуемый в просторечии разгерметизацией самолета.

— Господа! — закричал я. — Я требую…

— Поздно, — шепнул мне мой сосед.

— Я требую немедленного суда над этим Тютькиным!

Стюардесса захохотала мне в ответ каким-то сатанинским смехом.

— Прекратите дергать команду, — зашипел мой сосед. — Все равно уже ничего не исправишь.

— В самом деле… Дайте господину Тютькину немного времени, чтобы он протрезвел и довел машину до намеченной цели. Не нервируйте нашего командира! — раздался чей-то голос.

Тем временем самолет наш летел носом вниз — вот-вот мы должны были врезаться в землю.

— Все не так плохо, как вы нам рисуете! — сказал сосед. — Посмотрите в иллюминатор — видите, крылья еще не отвалились, мотор пока нормально дребезжит…

В следующий миг мы испытали удар страшной силы. За ним последовал взрыв, нет, серия взрывов.

Я открыл глаза — ноги стюардессы обнимали мои щеки.

— Где мы? — спросил я.

— На Кудыкиной горе, — ответила она. — Какие у вас претензии к аэрокомпании?

— Этот Тютькин… сволочь… жив?

— Что вы его ругаете?.. У человека вчера был день рождения… надо же было как-то отметить… Уважительная причина…

1997