Ключи от Бездны

- Так ты, уверен, дольешь хозяйской медовухой, когда пена осядет, - Чумп раздраженно потряс бурдюком. - Ты ж понимаешь, что это все во имя и благо.

- Видится мне, у вас что-то не складывается, - подал голос кнез, устав наблюдать за этой маловнятной пантомимой. - Могу ли я вам чем-то посодействовать? Хотя б для того, чтобы мои же ворота закрыть?

- Деда мне срочно надо навестить, - объяснил Чумп, сверля Хастреда мрачным взором. - Тут неподалеку дед мой корни пустил, а если вы войну воевать с лесными разбойниками метитесь, то от меня на той войне толку все едино никакого не будет. Служение стихиям не терпит, знаете, суеты. Я лучше с дедом переведаюсь — он у меня такой, придур... то есть эксцентричный, присмотра требует... Вся история его — история болезни. А здесь мы сторговаться пытались, как находить друг друга станем, если сейчас разбежимся.

- Аааааа, - понял наконец Хастред. - Вона чего.

Как будто нельзя было сказать нормальным языком. Естественно, Чумп должен был постараться извлечь из окружающего мира максимум спонсорской помощи! Разведчик Капеллы грозился содействием, если станет точно известно обиталище разбойников. На карте его указать Чумп не мог бы, но при помощи пучка волос или пробирки крови всякий практикующий маг легко установит местоположение их обладателя, который как раз к тому времени будет в самом что ни на есть эпицентре или на подходе к нему.

Конечно, терять единственного, кому можно доверить прикрытие спины, не хотелось бы, но кроме Чумпа вряд ли кто-то сумел бы организовать подкрепление. Правда, так ли оно нужно? Имели уже дело с теми разбойниками, и уж наверное не с самыми из них слабыми — не произвели впечатления, а с целым кнезовым отрядом поддержки, если он способен хотя бы составить стену из щитов, два десятка захваченных врасплох помехой не станут.

Но Чумп смотрел по-прежнему холодным уверенным взглядом. Может, не хочет сам о разбойников руки марать, а может, рассчитывает извлечь из Вольного Корпуса еще какие-то преференции за содействие? Вот никак не может без усложнений!

Отпихнув бурдюк, который Чумп упорно ему протягивал, Хастред пробежался по газырям, нашитым на доспешный пояс, и выдавил из одного из них маленькую, на пару унций, металлическую баночку. Делали их ему по спецзаказу дварфы, поскольку емкости стеклянные у него бились, а деревянные ломались еще быстрее, чем приходили в негодность топоры. По большому счету, полдюжины этих мензурок предназначены были для походных эликсиров, но алхимики и маги-зельевары попадались редко, а срок годности насыщенного волшебством эликсира до обидного короток, так что Хастред давно перестал иметь их в виду, а баночки заполнял старым добрым крепким алкоголем. Однако за последние годы доспех надевать не приходилось, старые запасы были выглотаны, а наполнить пробирки новыми порциями как-то из головы вылетело. Что ж, теперь пригодились.

Задрав раструб левой перчатки и оттянув рукав, Хастред легонько полоснул клинком скрамасакса по руке ниже кисти. Поперечный надрез хорошо кровит, но самоубиться через него не получится, а повреждать пальцы или ладонь, которым сегодня еще за топор браться, себе дороже; да и забинтовать в этом месте удобнее. Кровь мягким ручейком побежала в баночку.

- Это, милостивые мои государи, уже чернокнижьем каким-то повеяло, - заметил кнез неодобрительно. - Ежели затеваете какую-то кровавую магию, так знайте, здесь вам не тут, в смысле не там, - он резко дернул головой в сторону заката, в боковинскую, стало быть, сторону. - Такого нам Темный князь завещал не делать... разве что за редким исключением, испросив и получив льготы в одном государственном учреждении. А так — любые обескровливания только через счета типа С... то есть, я хочу сказать, под бдительным присмотром аттестованного лекаря.

- Да какая у нас магия, ваша светлость, - отмахнулся Чумп вполне естественно. - У нас заговоры разве что, да и то все больше на пиве, чем на крови какой. Нет, это старикану гостинец... переливание крови ему порой делаем от этого, молодого да умного, чтоб хоть на краткий срок дурить перестал.

- Пробовали и от внучка, да только хуже становится, - подключился Хастред, который мог пропустить фехтование на клинках, но никак не на словах и особенно не на облыжных оболгательствах. - Ума не прибавляется, зато столь придается энергии и предприимчивости, что верхом на санитаре из палаты ускакивает.

Нацедив баночку наполовину, книжник заткнул ее пробкой и кинул Чумпу. Тот изловил сосуд на лету, изящно поклонился кнезу, буркнул Хастреду по-гоблински:

- Смохни!

(что, как легко переведет вам любой лингвист, значит «Смотри не сдохни»)

...и, развернув коня, припустил его между полузадвинутых воротных створок. На краткий миг Хастреду, взявшемуся зализывать рану, показалось, что за темными глазами кнеза сошлись какие-то грозные вихри, и он сейчас завопит, приказывая всех держать, не пущать, а по возможности даже и валить — но кнез то ли сдержался, то ли просто не поспел вовремя. Чумп проскочил за ворота и дальше пустил коня на юг мощным неудержимым галопом, пригибаясь, чтобы не сшибло потоком встречного ветра.

- Достойный внук энергичного деда, - откомментировал его отбытие Габриил. - Эй, закрывайте там! Ну-с, а вам, друг мой, могу ли я оказать какое-либо содействие?

Хастред на мгновение задумался.

- Перевязаться бы мне, глотнуть чего покрепче, и еще я бы с огромным интересом послушал эту историю, про то, чего делать не надо ни в коем случае... естественно, чтобы ненароком не затеять ничего особо возмутительного.

Кнез вздохнул замученно, махнул Иохиму.

- Проводи сударя к знахарю, там ему со всем помогут.

А сам развернулся и неспешной походкой отправился в свой терем.

- Так точно, ваша светлость, - выгнулся вдогонку дружинник. - Слышь, с коня-то слазь, не то пожрет он там у знахаря все его травки. Примите поводья, бестолочи!

Бестолочи слетелись на поводья, как на бесплатную выпивку, а Хастред свалился с седла, чувствуя себя подуставшим и не вполне готовым прогибать под себя миры, пусть бы даже и изменчивые. Рыцарь, как он отметил, успел впарить труженикам кузницы свой изувеченный панцирь и теперь вился возле хижины, откуда доносились мощные удары по металлу. На очереди был шлем, до того помятый, что того гляди просто не наделся бы обратно, а если по большому счету, то и три четверти остальных пластинчатых элементов доспеха остро нуждались в выправляющем молоте. Понятна была напряженность Напукона, отдал доспех каким-то глухоманным гвоздекуям, которые поди и цены-то ему не знают — ну как отвернешься на секунду, и распустят на подковы и шкворни?

- И как себя показал рыцарь? - поинтересовался Иохим с деланной небрежностью.

- Справился, - отрапортовал Хастред кратко. - Я б на твоем месте не связывался.

Дружинник неопределенно хмыкнул из-под шапки и, сделав знак следовать за ним, повел в обход терема. Будь он лет на двадцать моложе, Хастред бы задумался, на кого из этих двоих ставить: вымотать и запалить рыцаря, перегруженного своим железом и сегодня уже успевшего крепко выложиться, не так и трудно. Но в свои пятьдесят с лишним седоусый Иохим, пожалуй, себе повредит колени прежде, чем такая тактика даст плоды. А что саблей не вскрыть пластинчатого доспеха, хоть в какую руку ее возьми — это уж к гадалке не ходи, тут не в руке дело, а в сабле, приспособленной вспарывать, но не раскалывать.

Впрочем, пусть пытается, если есть охота.

Дружинник довел гоблина до длинной низкой хибары, откуда остро пахнуло травами и сухим теплом, пихнул дощатую дверь и кивнул внутрь.

- Здесь наш знахарь. А я вот... долги — дело чести, не так ли?

Он выудил из-за ремня приятно звякнувший кошелек.

- Семь тыщ семьсот дроблей в уссурских монетах, по нынешнему курсу.

- Вроде ж кнез с утра говорил, что по семьдесят?

- Дык, курс скачет, что твой архар. Опять какой-то столичный меняла не сбыл валютную выручку...

Хастред со всем возможным уважением принял кошелек.

- А как вы тут курс узнаете, вдали от мира?

- Поживи с мое, - вздохнул Иохим устало. - Начнешь жопой чуять. Навроде ревматизьму, по которому дождь предсказывают.

Что ж, подумал Хастред потрясенно, бывают на свете таланты и умения удивительной ненужности. Не хотелось бы самому таким обзавестись! Ведь мало того что наблюдать, как твои сбережения обесцениваются, весьма печально и удручающе, так еще и не поспишь толком, то и дело до потолка подпрыгивая от очередного осознания...

- Да шучу я, - буркнул дружинник, прерывая его размышления. - Приказчик наш часа полтора тому вернулся из города, с новыми списками цен и сводками курсов.

- И его по пути разбойники не обеспокоили?

- Так говорил же тебе его светлость, что наших трогать разбойники остерегаются.

- А если б эти, тиуновы, не сами собой ехали, а присев на хвост тому же приказчику?

Иохим моргнул — и отвел взгляд, вроде как небрежно, но Хастред почуял, что попал куда-то, куда стоило, хотя и не понял — зачем именно. Кнежий муж пожал плечами — мол, не проверишь, не узнаешь. Крикнул в дверной проем:

- Эй, старый! Займись воином.

И решительно вышел из неудобного разговора, направившись в сторону своего отряда, что мыкался у кордегардии, подгоняя доспехи и развешивая по поясам оружие.

- Интереееесно, - проворчал ему вслед Хастред, прикидывая варианты. Если бы боярин Феодул со своей компанией присоединился к местному неприкосновенному приказчику, на них могли бы напасть точно так же, и тогда кнез принял бы обиду на личный счет; лично ему, Хастреду, от этого были бы сплошные выгоды, потому что не приходилось бы записываться в карательную операцию едва ли не острием атаки. Могли бы с Чумпом и в сокровищницу за скрижалью слазить, пока служивые справедливость восстанавливают. Либо же бандиты пропустили бы до кучи всю кавалькаду, что опять же облегчило бы его участь и избавило от необходимости сражаться с ограми и разбойниками. Как-то так некрасиво получилось, что поспешание боярина вылилось в чрезмерную суету именно для гоблинов. Пожалуй, стоило бы из этого сделать выводы, когда более очевидные проблемы будут благополучно урегулированы.

- Чем помочь тебе, юноша? - дребезжащим голосом вопросили из хижины. Хастред пригнулся, чтоб притолока не мешала заглянуть в дверной проем, и увидел в глубине хижины очень маленького старичка в долгополой рясе. Настолько маленького, что сперва заподозрил гномьи корни... но нет, показалось, старичок был нормальный хумансовый, просто, видать, с детства хронически недокормленный.

- Руку вот малость порезал, - признался книжник, демонстрируя располосованное предплечье.

Старичок близоруко прищурился, видимо не разглядел, так что махнул приглашающе.

- Заходи, присядь. Сейчас сделаем.

Хастред вошел, поднырнув под притолоку, и плюхнулся на лавку возле длинного стола, избежав таким образом битья головой о потолочные балки. Перчатки он стянул с рук и бросил на стол. На правой, непорезанной руке набухали гроздья густых кровоподтеков от намотанной на руку цепи... даже сейчас, сидя тверже некуда, гоблин вынужден был приложить усилия, чтобы придержать желудок на месте при одном воспоминании о бездне под ногами.