«Все против всех»

Глава 26

— Видишь, десятник, насколько плохи фитильные устройства на ваших пищалях в сравнении с этой простейшей переделкой. Теперь у стрельца нет нужды направлять ствол куда попало, и при этом тыкать другой рукою тлеющим фитилем на пороховую полку. Так что лучше поставить вот такие иноземные замки на все пищали — кремень зажат между двумя губками, при ударе об огниво высекается искра на полку и следует выстрел. Это намного лучше вашего фитиля. Я тут немного с пищалью этой поработал, улучшил, так сказать, сам можешь сравнить.

Иван двумя руками поднял пищаль, захваченную у разбойников (или повстанцев, как написали бы в советских учебниках) — весила она восемь килограммов, полпуда, больше чем полутораметровая «дура» с полупудовым весом, чуть ли не втрое тяжелее ружья.

«Детище» отечественной оборонки, захваченное трофеем у бандитов, а тем явно досталось оно от стрельцов, его ошарашило. Калибр как у башенного орудия БМП-2, солидный такой, и абсолютно бесполезный в бою, к тому же с отдачей, что плечо вынесет, раздробив косточки, если полный заряд пороха насыпать. Такое ощущение, что технологией не пахло — пищаль словно отковывали вокруг лома, «оборачивали», ствол внутри неровный, что говорило о том, что о сверлении тут даже не думали. А это скверно — калиберными пулями стрелять нельзя — разорвет к такой-то матери. Можно взять пулю меньше размером, обернуть ее в бумагу или ткань, дальность выстрела увеличится, но ненамного, а точность никакая будет. Со ста шагов во всадника с лошадью попасть можно, и то не с первого раза, но вот дальше стрелять проблематично, пуля недалеко улетит, и непонятно куда попадет. Это одно сводит на «нет» все преимущества огнестрельного оружия перед метательным, типа лука или арбалета. Единственное, где эти пищали хорошо использовать, так только исключительно в ближнем бою — пальнуть в упор вязаной картечью (опять, ее нужно изготовить, не палить ведь каменным дробом), и браться за бердыши или сабельки, пойти в рукопашную схватку. Ибо перезарядить такое «уродище» долго, вместо шомполов тут палки, на длинное древко бердыша цепляют вязками.

Но был совершенно иной пример, прямо противоположный. У разбойников отобрали два пистоля явно иноземной работы, уж больно качественно были изготовлены, с клеймами мастеров «забугорных». Стволы необычайно длинные, в десять и двенадцать дюймов, если округлить, и при этом приличного качества, учитывая здешние технологии. Стрелять из них пулями было возможно, но опять — требовалась проверка. А вот замки интересные — один колесцовый, где пружина взводилась с помощью «ключика», а второй ударного действия, с кремнем в «губках». Вот этот замок Иван и снял, тщательно изучив заморское «ноу-хау».

Нет, в сравнении с пищалью это был не шаг, рывок вперед, но даже то, что у него получилось после пары дней упорного труда, разительно отличалось по надежности. Вот потому собственный замок он поставил на пистоль, а заморский приспособил на пищаль. И теперь оный «агрегат», в облагороженном виде, с нововведениями в виде замка и простейшего прицела, показывал стрельцу, который внимательно изучал представленный образец. Не охал мужик, молчал, почесывая пальцами седоватую бороду, и слушая пространные объяснения.

— Вижу, боярин, что пищаль наша, вот только как стрелять будет с твоими хитрыми новинами. На мушкетах, из которых «немцы» палят, такие же замки стоят. Наши ремесленники пока их не делают, — степенно ответил бородатый десятник Василий с забавным прозвищем «Полено». Но как целиться то, по планкам твоим мудреным? Так мы просто стреляем — ствол навел на ворога и пальнул от души.

— Дробом или картечью просто — часто ли пулями попадаете? Сколько шагов дальность⁈ Вот то-то — впустую свинец тратите, а наемники из своих мушкетов вас с расстояния валят, а вы в них случайно попадаете. Ладно, впустую то говорить — пойдем испытания проводить, чего языки впустую чесать, делом займемся. Только уговоримся сразу — если такая пищаль стрелять будет лучше, то я вас буду учить так, что пищать начнете!

— Не начнем, боярин, не услышишь, — уверенно ответил десятник, Иван только хмыкнул, прекрасно зная результат будущего состязания…

Настроение было прекрасным, хотя плечо ощутимо побаливало, но синяк уже сходил — все же третий день пошел после учения. Отдача даже при неполном заряде пороха оказалась сильной, хорошо, что наскоро подушечку для амортизации подложил. Зато разжился порохом, хорошей дозой, с консервную банку объемом. Пусть дымный, и не «зер гут», зато на халяву, а она завсегда сладка. Стрельцы после состязания выглядели растерянными, не понимая, как из точно такой же пищали можно палить гораздо точнее. Из трех выстрелов Иван попал дважды в мешок, а еще расщепил дерево чуть выше. А десятник, считавшийся лучшим стрелком, из пяти выстрелов только одной пулей зацепил набитую травой дерюгу, подвешенную на вкопанный столб. Пришлось всем объяснять необходимость прицельных приспособлений, вот тут слушали его очень внимательно.

Стрельцы набирались из посадских людей, знакомых с ремеслами, так что напросились в помощники. Ивану такое рвение понравилось, помогали они усердно, зато теперь у всех были «модернизированные» пищали, опробованные нынче на учении, результаты которого вдохновили всех. А к нему в «служилые» запросился один из местных, что усердно махал топором на строительстве усадьбы. Пришлось взять — добровольцы, к тому же такие здоровые, как этот Угрюм, бобыль (что хорошо, семья горевать не станет, если убьют) нужны. И за два дня мужик стрелять научился, что удивительно. Теперь собственный «стрелец» появился, для «разводу» как выразительно изрек Лукьян, взявшийся за его обучение.

— Лед тронулся, господа присяжные заседатели, — пробормотал Князев, отдыхая в тенечке — полдень, в такую жару все укладывались по освященной традиции спать. Но не успел поддаться сну, как тут же вскочил на ноги — далеко за лесом, там, где село, донесся звон набата, и загремели приглушенно звучащие из-за расстояния выстрелы. Вот только вся штука в том, что у местных смердов огнестрельного оружия нет. Так что вариантов немного — или ляхи, либо сторонники самозванца, не станут же московские стрельцы свое же село громить. Понятно, что в драку придется идти, как мужиков бросишь, куда они с топориками и кольями — побьют их там без всякой пользы. А ведь они на него работали, оставив без защиты семьи, а потому ему и спасать несчастных жителей — иначе не поймут…