«Все против всех»

Глава 44

— Без царя «земле» нашей не быть, никак нельзя, — негромко произнес князь Дмитрий Шуйский, а Иван внутренне напрягся — начало было многообещающим. Неужто, сейчас уговаривать его будет царя Василия признать, взамен всякие «плюшки» обещая. Но так номер не пройдет, он о том четко патриарху Гермогену сказал. Старый интриган свое отыграл, он политический банкрот, и фактически нигде, окромя Москвы и нескольких городов уже не правит. Да и те грады уже готовы «переметнутся», идут их посланцы в Дмитров, как ходоки к Ильичу в революцию. Да и самой столице Шуйскими недовольны — блокада свое дело совершила, жители голодовать стали. Нет, он в помощи не отказывал, хлеб слал, но население уже четко усвоило, кто их кормит — агитация велась всесторонняя.

— А потому брат мой немощен, а держава в крепких руках должна быть, — тут Шуйский низко поклонился, коснувшись рукою пола — отвесил «земной поклон», что в принципе из родовой спеси невозможно — так князь князю не кланяется, невместно ущемление «чести». А вмести с князем дружно поклонилась вся прибывшая с ним свита. Весьма многолюдная, человек двадцать пять, включая трех архиереев, причем не только бояр и дворян, но «именитых гостей» также — «выборных» от горожан.

— Зовет тебя, государь, народ православный и брат мой царство на себя принять, а патриарх тебя шапкой Мономаха увенчает в Успенском соборе — ты плоть от плоти, кровь от крови государя Иоанна Васильевича Великого, и токмо тебе державу принять надлежит, о чем мы все челом бьем! А более тебя никого достойного нет — так что государь царствуй над нами по древнему праву своему, а мы все тебе слуги верные.

Шуйский снова земно поклонился и протянул грамоты, увитые шнурками с печатями. Их принял стоявший чуть позади Ивана князь Одоевский, живо развернул, окинул взглядом — и застыл, пряча удивление. По всей видимости, там было написано гораздо больше того, о чем поведал царский посланец и брат. Князем сохранял каменное выражение на лице, и в то же время лихорадочно соображал, что к чему.

«Василий Шуйский добровольно мне уступает царский венец с бармами — да быть того не может! Здесь какой-то подвох присутствует, его просто не может не быть, но какой и где спрятан⁈»

Понятно, что Шуйские вполне трезво оценили сложившуюся ситуацию и решили уступить престол без борьбы. Но ведь он предлагал им не это, а гораздо меньшее — после изгнания самозванца с поляками собрать Земской Собор и выбрать царя, рассчитывая, что первым кандидатом станет он, на безальтернативной основе, само собой разумеется, как серьезный претендент. Ведь за ним будет армия, а ее выбор по нынешним временам самый главный. Да и кто со служивыми в здравом рассудке спорить будет⁈

«Двинули сразу в цари, без предварительного обсуждения кандидатуры. И делают все, чтобы я как можно скорее взял на себя всю полноту власти. Без всякого Земского Собора — тут мое полное право на трон имеется, как князя Старицкого. Хм, а ведь всех устроит такой вариант, и меня тоже. Все просто — власть лежит, я ее поднял — кто с утра встал, того и тапки. Но в чем подвох то — я его пока не вижу, а он точно есть!»

— И служить твоему царскому величеству мы будем верно, как и надлежит верным подданным, что крест тебе в том целовали. А похочешь — от трудов удалимся в удел, что ты нам всем назначишь. Брат наш Василий Иванович стар уже и немощен, но мы послужить готовы!

«Не придерешься к нему — Василия грамотно сразу отвели в сторону — невместно бывшему царю служить новому, тут обида. Хотя в монастырь его запирать уже нельзя, не поймут. Так что нужно прилюдно выполнить обещание, данное патриарху, да и в грамоте о том отписал. Нехорошо выйдет, если откажусь, очень нехорошо, не стоит и думать».

— Дарую вам в удел Шуйское княжество, где государем Василию Ивановичу быть, как старшему в роду князей Шуйских. С городами Шуя, Юрьевец, Кинешма и Плес, а вы сами определитесь, кому, где и какими вотчинами владеть, и грамоты о том на утверждение представить. А княжеством сим прямым наследникам по мужской линии править токмо!

Такое уточнение было не лишним, Иван точно знал, что у трех братьев Шуйских быть мальчиков не должно. У младших жены к этому уже неспособны, а молодая супруга старого царя, вернее уже бывшего монарха, раз грамоты написаны и переданы, родит только девочек, которые умрут в младенчестве. Так что удел как вымороченный, в казну отойдет. Одоевские тоже удел свой обратно получили, но род у них многочисленный, сыновей много. А вот Старицкий удел в казну теперь отходит — так как он фактически царем является с этой минуты. Потому что формальное «венчание на царство» только в кремлевском Успенском соборе произойти может, и проводить его патриарх будет, и лишь после этого все вопросы отпадут.

Вот только когда он в Москву попадет — одному богу известно!

«Может быть тут собака зарыта? Царем мы тебя признали — изгоняй самозванца с ляхами! А если не сможешь, то, стало быть, ты не природный государь, а самозванец. Шуйским я обязан службу дать, иначе не поймут, но какую — держать при себе ядовитых змей опасно!»

Иван оторвался от размышлений — нужно было торжественно оканчивать аудиенцию. Но внутри царило смятение — он не мог понять, где подвох, и какую «подляну» ему эти скорпионы приготовили…