Хиппи в СССР 1983-1988. Мои похождения и были

«Турист» на улице Кирова. Женя Беляевская

«Русский чай» на Кировской прикрыли под предлогом ремонта, и мало-помалу определились два основных места встреч – кафе «Турист» напротив «Русского чая», где усатые кавказцы меланхолично варили кофе по-турецки в раскаленном мелком песке (не знаю, есть ли подобный где-нибудь теперь в Москве, а вот в Париже пока так и не встретил), и «Джанг», между которыми лежал благословенный Чистопрудный бульвар с лавочками и аллейками. Я заметил, что сейчас москвичи и приезжие наконец-то по достоинству оценили это место, и в солнечные дни с весны по осень все лавочки заняты, народу гуляет много, и многочисленные (не то что в наши времена!) кафе в округе, являясь достаточно симпатичными, не пустуют. А тогда на дорожках было безлюдно, и мы могли наслаждаться покоем и междусобойным общением. Оттуда же приезжие из других городов хиппаны разъезжались по гостеприимным (в отличие от снобистского Питера) флэтам поздно вечером в разные концы Москвы, в том числе в южном направлении – Беляево, Коньково и Теплый Стан. Вписывались к Андрею Беляевскому с его разбитой ментами и не закрывающейся от этого входной дверью, ко мне, совсем редко к Грише Шлягеру, Андрею Дубровскому изредка, к кому-то еще и к девочке Жене.

У «Туриста»

К этой Жене, вышедшей впоследствии замуж за Йорга Зайферта и уехавшей в Германию, когда она жила в Теплом Стане, меня впервые привез Никодим. Я удивился тогда, что большую часть времени он общался с папой Жени, который так и метал угощение за угощением и готовил места для ночлега. Странно это было потому, что Никодим был крайне ограниченным человеком и очень косноязычным, с трудом слагавшим сложные и внятные предложения. Женя жила потом в Чертанове с Йоргом, а я после их отъезда в Германию снимал ее оставшуюся квартиру.

Недавно списался с Женей, которая живет в Германии с пятью сыновьями. По ее словам, дело было так. У Жени умерла от рака мама, девочка была в страшной депрессии, наелась с горя таблеток и поехала на тусовку, на которой была до этого один-два раза всего. Далее цитирую:

«9 октября 1985 года. По дороге выяснилось, что именно сегодня день рождения Леннона – и не просто день рождения, а круглая дата (45 лет!). И еще выяснилось, что пиплу негде было это праздновать – и тут я такая подруливаю на тазепамовской кочерге, папа на работе (был программистом и очень любил работу, поэтому домой никогда не спешил), мама в небе, ощущение свободы и полной независимости! И предлагаю отпраздновать днюху непосредственно у меня. Я не знаю, как передалась информация, по каким тайным каналам и проводам, ибо никакой мобильной связи не существовало тогда и в помине. Но, вероятно, телефонные будки за двушку тоже сыграли благотворную роль в сборе народа на праздник. Я знаю, что мы примерно вдесятером поехали ко мне – Никодим, Боров, ты, Принц, там тоже был… а к 8 вечера трехкомнатная квартира была забита до отказа (70 человек). Народ валил и валил. Лифт только и успевал, что перемещаться с первого этажа на седьмой. Сейшна как такового не было, в смысле организованного концерта, – пели каждый в своей комнате кто во что горазд. Пели весь репертуар “Битлов” – кто что знал. И помню, выходя из моей квартиры, хором распевали Yellow Submarine».

Из записей моего пипл-бука: «9 октября 1985 г. взяли да устроили День Рождения Леннона. Все говорили, что клевый чувак и надо отпраздновать (напомню, что его убили уже лет пять к тому времени, и он сильно этим повысил свою и без этого немалую культовость). О’кей! У Дженни на Беляево собрались 70 человек, и до тех пор, пока не привезли гитару, само собрание такого количества пипла и было главным кайфом. Андрюльник Бодлер читал стихи, хорошие стихи, которые ему давались с трудом, так как он не выговаривал сразу 3 или 4 буквы. До Беляева обратно шли пешком, и менты сделали доброе дело, остановили нас, подождали, пока все подтянутся, поговорили, а потом заставили идти по двое-трое, и мы растянулись на целый километр».

Помню, что я шел с Владом, похожим на Бельмондо поэтом, который жил тогда у меня, и он, почитав свои стихи, почему-то вдруг стал называть меня богом…