Фронт в тылу вермахта

В начале августа началась высадка организаторских партизанских групп в район Ирдынского леса в Полтавской области. 2 августа самолетом с группой 10 человек вылетел Я. И. Сиворонов. Несмотря на то, что о местности, куда высаживались партизаны, имелись лишь общие сведения, группа приземлилась благополучно. А вот грузы попали к противнику, так как во время выброски по дороге, пролегавшей неподалеку от леса, шли немецкие машины. В эту ночь сюда десантировалась еще одна группа из 10 человек во главе с Г. П. Преймаковым. На этот раз партизаны приземлились менее удачно. Они оказались в 30 километрах от Ирдынского леса близ села Орловец. Часть партизан упала с парашютами прямо на село, где стоял гарнизон противника. Сюда же попали и грузы. Однако партизанам все же удалось оторваться от преследования и уйти в Ирдынский лес.

Спустя три дня в тот же район десантировались еще две группы во главе с Н. П. Михайличенко и И. П. Медведенко. Несмотря на то что уже имелась связь с Я. И. Сивороновым и сигнал-костры выкладывались на месте ожидаемого приземления ежедневно, группа Н. П. Михайличенко, как и группа Г. П. Преймакова, приземлилась в селе Большое Староселье, где находился гарнизон врага. Туда же попали и грузовые мешки. Из-за того что выброска произошла на село, из 11 человек собрались лишь девять. Партизан Кравцов оказался в руках гитлеровцев и под пытками сошел с ума. Отбилась от группы и медсестра Будыльская.

— Когда группа собралась, — рассказывал после выхода из вражеского тыла Н. П. Михайличенко, — и обнаружилось, что нет Будыльской и Кравцова, мы решили сделать дневку в огородах неподалеку от Большого Староселья. День прошел в напряжении, ио благополучно. Ночью перешли в лес, стали искать своих товарищей, но вместо них встретили несколько молодых рабочих из лесничества — жителей села Большое Староселье.

Михайличенко представился им как летчик с подбитого советского самолета, разыскивающий членов своего экипажа. Других десантников парни не видели. Ребята охотно согласились помочь «летчику». Договорились, что они поездят по селам, узнают, не слышно ли что о его «экипаже» или каких других советских парашютистах. Условились о «почтовом ящике» в лесу, если по каким-либо причинам встретиться больше не удастся.

Пока партизаны ожидали своих посланцев, в лес нагрянули гитлеровцы и полицейские.

— Когда послышались немецкая речь и еще чей-то говор, — рассказывал Н. П. Михайличенко, — мы приготовились к бою. Немцев и полицейских оказалось многовато. Тогда и пришла мне дерзкая мысль атаковать противника первыми, создав в его рядах панику. Это удалось. Бросив в цепь гранату и открыв огонь, я стал подавать команды членам своей группы: «Первая рота справа, вторая слева…» После этой команды мы сразу открыли огонь с флангов из всех видов оружия. Эффект превзошел все ожидания. Словно договорившись, немцы с полицаями шарахнулись в кусты, не сделав ни одного ответного выстрела. Бежали они до самой деревни. Мы захватили трофеи и углубились в лес.

Тут партизаны и нашли медсестру Будыльскую, которая трое суток бродила одна по лесу, встретив на пути партизана Касьяненко, отбившегося от другой организаторской группы. А спустя еще некоторое время наши десантники обнаружили в «почтовом ящике» записку. Ребята сообщали, что карательный отряд, который бежал от партизан, насчитывал 107 человек: 80 немцев и 27 полицейских. В село привезли 19 убитых.

Группа П. П. Медведенко приземлилась близ узкоколейной железной дороги у станции Ирдынь, однако обнаружена не была и благополучно ушла в лес. Пропал лишь командир группы Медведенко.

Постепенно все сброшенные в Ирдынский лес группы установили между собой связь. 22 августа 1943 года они соединились в одном лагере, о чем и сообщили в штаб партизанского движения фронта. Узнав о приземлении советских парашютистов, в Ирдынский лес потянулись местные жители. Вскоре здесь уже стало действовать семь полнокровных партизанских отрядов. Все они вошли в партизанское соединение, командиром которого был назначен Я. И. Сиворонов. Комиссаром соединения стал Н. П. Михайличенко, а начальником штаба Г. П. Преймаков. При штабе были созданы группа связи с четырьмя радиостанциями и разведывательно-диверсионная группа под командованием помощника лесничего Ирдынского лесничества В. Ю. Страхова. Были установлены тесные связи с подпольной организацией города Черкассы во главе с Лазебным. Впоследствии подпольщики влились в соединение Я. И. Сиворонова, получившее наименование «Грозный», как и партизанский отряд, который в свое время возглавлял Яков Иванович.

Соединение Я. И. Сиворонова развернуло боевые действия в районе Белая Церковь — Знаменка — Черкассы. Под ударами партизан оказались железнодорожные магистрали Белая Церковь — Мироновна — Бобринская*— Знаменка, Бобринская — Черкассы, Христиновка — Цветково и др. Уже 28 августа 1943 года на участке Сотники — Корсунь партизаны пустили под откос эшелон противника с танками и орудиями. 30 августа, 5 и 7 сентября были подорваны еще четыре воинских эшелона. Один из них оказался с инженерным имуществом и техникой, другие — с живой силой и техникой. 11 сентября партизаны взорвали эшелон с горючим, 15 сентября— эшелон с железнодорожным инвентарем, 17 сентября — эшелон с зерном и лесоматериалами, шедший со станции Перегоновка. В этот же день на станции Хировка, разобрав стрелку, группа Страхова произвела крушение пассажирского поезда, в котором ехали в отпуск фашистские офицеры и солдаты. Разбилось восемь вагонов, четыре вагона было повреждено. Свыше 400 гитлеровских вояк не доехали до Германии.

Ирдынский лес оказался столь надежным убежищем партизан, что соединение Я. И. Сиворонова базировалось в нем вплоть до октября 1943 года — до ухода в длительный рейд в Житомирскую область. Все это время в двух километрах от партизанского лагеря располагалась строительная организация фашистов, где постоянно работало до 500 немцев. В трех километрах находились крупные торфоразработки и станция Ирдынь. Всего 13 километров было до города Смела и столько же до железнодорожного узла Бобринская. В 20 километрах находился город Черкассы. Лес со всех сторон окружали крупные населенные пункты, в которых стояли гарнизоны гитлеровцев. И враг не знал, что под самым носом у него действовала бригада, насчитывавшая около 800 партизан. Больше того, в непосредственной близости от партизанского лагеря наши самолеты регулярно сбрасывали взрывчатку, боеприпасы, питание для радиостанций, а однажды в Ирдынский лес десантировались даже печатники с походной типографией.

Довольно удачными были заброски и в Лубненский лес Полтавской области. Сюда также десантировалось несколько партизанских организаторских групп. Подобно высадившимся в Ирдынском лесу, они были преобразованы в крупный партизанский отряд, командиром которого стал М. Р. Соболев. По решению штаба партизанского движения отряду предстояло перебраться в днепровские плавни, до которых было более 150 километров, и оттуда наносить удары по противнику. Однако неожиданно к партизанам пришел местный житель, узнавший о приземлении парашютистов, н рассказал, что в их селе гитлеровцы забрали весь скот, зерно, а теперь отбирают детей и хотят увезти их в неметчину.

— Спасите, товарищи, детей, — молил он.

Было принято решение переход в плавни отложить и выручить детишек. Операция удалась. Внезапным ударом партизаны разгромили гарнизон врага. Однако, узнав о нападении на село, фашисты блокировали Лубненский лес. Партизаны заняли оборону и отбили первые атаки врага. Тогда гитлеровцы стали подтягивать подкрепления. Парашютисты отошли к болоту и заминировали его берега, а сами углубились в топь. Шесть дней они провели там и лишь на седьмой нашли место обхода вражеских застав.

Десантники несли двух тяжелораненых. Еда кончилась, остатки продуктов были переданы раненым. Питались корнями камыша. Преодолев на пути еще несколько водных преград, партизаны оказались в степи. Здесь они натолкнулись на крестьян, работавших в поле. Появились продукты, медикаменты, перевязочные средства. Достигнув днепровских плавней, отряд М. Р. Соболева обосновался там и, установив прочные связи с подпольщиками и населением, успешно проводил операции по нарушению коммуникаций врага, разгрому вражеских комендатур, штабов воинских частей.

Уже 1 сентября 1943 года наш штаб принял радиограмму о том, что на перегоне Страстной — Лозовая пущен под откос эшелон противника. Уничтожены паровоз и 11 вагонов с боеприпасами. 2 сентября на перегоне Орелька — Кузьминовка по железнодорожной линии Красноград — Лозовая был пущен под откос еще один эшелон врага с 17 платформами с автомашинами. Через день на перегоне Шляховая — Кягичевка партизаны уничтожили девять вагонов с боеприпасами. 9 сентября в другом месте вновь пошел под откос воинский эшелон врага. За полтора месяца — с 14 августа по 30 сентября 1943 года — отряд М. Р. Соболева подорвал еще несколько эшелонов противника, а также, действуя в основном в Чернобаевском и Золотоношском районах, уничтожил сотни фашистских солдат и офицеров. В период отступления гитлеровцев было спасено от отправки в Германию 8357 жителей этих районов, а также отбито у врага 3110 тонн зерна, 635 рабочих лошадей, 884 вола, 777 голов продуктивного скота, 133 свиньи, 100 свиноматок, много тракторов, комбайнов, молотилок и т. п.

И все же выброска людей и грузов в густонаселенные районы Украины, где нередко стояли крупные вражеские гарнизоны, оказалась куда более сложной, чем в свое время полеты в Партизанский край в Ленинградской области. Там самолеты приземлялись на не занятой врагом земле, их встречали свои. В новых условиях, особенно на первых порах, трудно было предсказать, куда угодят наши парашютисты, в какой обстановке окажутся, с кем столкнутся.

Группе Муханова из 12 человек предстояло выброситься на парашютах недалеко от города Знаменка Кировоградской области. Десантники должны были передать местным партизанам и подпольщикам, о которых в свое время говорил Т. А. Строкач, боеприпасы, взрывчатку, типографский шрифт, после чего уйти в другой район для выполнения своих задач. В группу была включена и комсомолка Мария Приходько, овладевшая перед вылетом в тыл врага специальностью наборщицы походной типографии. Маша, которой шел восемнадцатый год, была подготовлена также как боец-автоматчик и как разведчица. Приходько сама попросилась в тыл врага, хотя в штабе ее и отговаривали, так как нам самим нужны были наборщики, по Маша настояла на своем. И вот теперь она стояла в строю десантников — маленькая, хрупкая, со светлыми косичками, аккуратно перевитыми голубыми ленточками, с парашютом, до отказа набитым вещевым мешком, автоматом на ремне. Груз прямо-таки давил на ее плечики, но Маша держалась твердо, по-военному.

По-человечески мне было жаль направлять Машу в тыл врага, и я осторожно сказал ей:

— Не отложить ли все-таки твой полет? У тебя здесь есть дело не менее важное, начнем на днях обучать новую группу наборщиков.

— Вы не надеетесь на меня, товарищ полковник? — дрогнувшим голосом спросила девушка. — Поверьте, я не могу больше оставаться в тылу. Здесь учителя найдутся, а там нужен наборщик. Я ведь еще и воевать могу, не подведу вас.