Академик Г.А. Николаев. Среди людей живущий

Уроки мастерства

Кончина Георгия Александровича Николаева была воспринята — без преувеличения — как личное горе. Во время панихиды народ переполнял актовый зал, до самого окончания стоял во всех коридорах, на всех этажах. Гроб с телом Г.А. Николаева деканы факультетов подняли и пронесли на руках по внутреннему двору Училища, установили на катафалк. Траурная процессия профессоров, преподавателей, сотрудников и студентов направилась на Елоховскую площадь — к главному кафедральному собору России. Вся 2-я Бауманская улица была заполнена людьми. Запомнилась при выходе процессии из ворот Училища рыдающая женщина-вахтер... Отпевал покойного Его Святейшество Патриарх московский и всея Руси Алексий II.

Николаева похоронили на Рогожском кладбище, рядом с матерью. На его могиле установлено небольшое очень красивое надгробие: беломраморный бюст Г.А. Николаева на постаменте из красного мрамора. На плоскости постамента высечены изображение Золотой Звезды Героя Социалистического Труда и личная подпись Г.А. Николаева. У подножия постамента — камень с лаконичной надписью: «Академику Георгию Александровичу Николаеву от МГТУ им. Н.Э. Баумана». Памятник выполнен знаменитым скульптором, членом Академии художеств России Л.Е. Кербелем. Портрет Г.А. Николаева находится в галерее основоположников научных школ нашего университета. Мимо него ежедневно проходят тысячи студентов, сотрудники, профессора. Многие останавливаются, делятся воспоминаниями...

Некоторые встречи с Николаевым остались и в моей памяти. Вот одна из них. В 1986 году мне поручили организовать прием делегации студентов из Магдебургской высшей технической школы им. Отто фон Герике. Едва делегация прибыла, последовало приглашение в кабинет ректора. Георгий Александрович встал из-за стола, улыбаясь, пожал руки немецким студентам и преподавателям, радушно пригласил к чаю.

Состоялась длинная беседа на немецком языке. Такое глубокое знание ректором российского вуза их родного языка приятно поразило гостей. А я гордился тем, что наш вуз возглавляет столь высокообразованный руководитель. В конце беседы Г.А. Николаев обратился ко мне и спросил, каким иностранным языком владею я. Услышав, что это английский, он извинился, что-то сказал гостям по-немецки, а затем еще в течение пятнадцати минут разговор продолжался на английском языке.

Второй случай, о котором хотелось бы рассказать, произошел в 1989 году. Я был недавно назначен деканом факультета, а Г.А. Николаев уже сложил с себя полномочия ректора и заведовал кафедрой сварки. Мне было необходимо по какому-то поводу с ним посоветоваться, я позвонил ему с просьбой о встрече. В ответ услышал: «Через пять минут я буду у вас». Я долго пытался убедить Георгия Александровича, что сам приду к нему в кабинет, однако в телефонной трубке всегда доброжелательный голос приобрел металлические нотки. Пока я приходил в себя, в дверь моего кабинета постучали, и вошел Георгий Александрович. Он крепко пожал мне руку — у него всегда было крепкое рукопожатие — и сказал: «Никогда не делайте то, что вы пытались сделать. Вы начальник, вы более других заняты, поэтому подчиненных вызывайте к себе».

У Г.А. Николаева была хорошая, цепкая память. Кажется, после первого же разговора он запоминал имя и отчество своего собеседника навсегда. Хорошее впечатление о людях у него оставалось надолго, плохое он подвергал постоянному анализу. Г.А. Николаев часто повторял: «Бауманский — это особый мир, с помощью бауманцев можно сделать невероятное, надо только найти подход к людям. С теми же, кто активно противится бауманскому духу, надо расправляться быстро и решительно».

И сейчас, спустя почти двадцать лет после смерти Г.А. Николаева, я благодарю судьбу за то, что мне посчастливилось работать в родном Училище-Университете с Георгием Александровичем Николаевым.

Александр Григорьевич Колесников, профессор, руководитель Научно-учебного комплекса «Машиностроительные технологии»