Дипломаты в сталинской Москве. Дневники шефа протокола 1920–1934

…И теперь бояться нечего

Заголовком к этому разделу послужили слова первого китайского посланника в Москве Ли Тья-Ао: «У нас за тысячу лет до Рождества Христова был коммунизм, но ничего не вышло. Так и теперь бояться нечего»[471].

Ли Тья-Ао был пожилым и мудрым человеком, прекрасно сознававшим тщетность надежд на создание справедливого общества. Но считал, что пробовать надо, и такие попытки нужно поддерживать. Он провел в Москве около двух лет (с 1923 по 1925 годы), это был сложный период в развитии советско-китайских отношений. Страны обменялись официальными представителями (в Пекин отрядили Льва Карахана), правда, долго не могли установить дипломатические отношения. Поэтому официально Ли Тья-Ао именовали «главой китайской делегации». Правительство Северного Китая, которое он представлял, опасалось революционных протестов, которые усиленно подогревал Карахан. Только в мае 1924-го было заключено двустороннее соглашение, означавшее взаимное признание.

Хотя в Пекине, мягко говоря, не одобряли коммунистические идеи, Ли Тья-Ао прослыл в московском дипкорпусе убежденным сторонником СССР. При всем своем скепсисе ему, судя по всему, нравилось дразнить высокомерных западников и пользоваться расположением советского руководства. На память о пребывании в СССР он увез портрет Чичерина и золотой портсигар, подаренный ему коллегией НКИД.

Получив назначение в Финляндию, Ли Тья-Ао прибыл в Гельсинфоргс (в НКИД использовали это шведское наименование Хельсинки) и произвел на тамошнюю публику неизгладимое впечатление своими «советофильскими демонстрациями». Китайский посол «начал еще на вокзале, бросившись к т. Кол-чановскому[472] и игнорируя встречавших его финнов. На следующий день он сделал визит в полпредство (советское – авт.)

и лишь затем отправился к министру иностранных дел». При вручении верительных грамот говорил по-русски, и текст своей речи направил в финский МИД на русском языке. Его убеждали, что выступать нужно на английском, но Ли Тья-Ао на голубом глазу утверждал, что полностью забыл английский. В в конце концов, поддавшись на уговоры, дипломат произнес свою речь на китайском. И «обратился к президенту со своеобразной тирадой на китайском языке, в которой честил самыми скверными словами глупых финнов, не позволяющих ему произнести свою речь на понятном для обеих стран языке. Говорят, что китайский посланник, присутствовавший при этом неслыханном инциденте, решил, что Ли Тья-Ао сошел с ума». Однако новый посол решил, что для эпатажа сделано недостаточно и после вручения грамот во время частной аудиенции снова выступил, чтобы окончательно смутить президента Финляндии.

«Вы служили в русской армии, а потому говорите по-русски. Как приятно, что я могу вести с вами беседу на этом языке».

Президент, однако, предпочел говорить по-фински[473].