Мургаш

4

Уже четвертый час мы лежим в кустарнике у Радиной реки, там, где она впадает в Бебрик. Трое из нашей группы притаились в дорожной канавке у Ботевградского шоссе.

Дан приказ, строгий партизанский приказ: соблюдать абсолютную тишину. Звезды повисли низко над холмами напротив, и только ветер порой шелестит в ветках деревьев и кустах.

— Бай Лазар, чего мы ждем? — В голосе Васко не только любопытство, но и какая-то глубокая обида.

Мы с Васко стали близкими друзьями. Он сопровождает меня почти всюду — штаб назначил его в мою охрану. Это дает ему право знать больше других, но я молчу. Приказано, пока не придет грузовик, никому не сообщать, зачем мы пришли сюда. Машина с оружием должна прибыть после полуночи.

Из Софии вернулся Велко. Все подготовлено, чтобы угнать грузовик, и только какая-нибудь нелепая случайность может провалить план. Бай Стоян остался в Софии, чтобы пригнать машину. Вот весь наш отряд и ждет его сейчас здесь в кустах у дороги.

Целый грузовик с оружием!

В инженерной мастерской работал унтер-офицер коммунист Атанас Хаджиянчев. Вокруг него сгруппировалось несколько честных, смелых и преданных ремсистов. Штаб зоны дал им задание вывести машину с оружием. Это было большое и важное задание. Подготовкой операции занимался начальник штаба зоны Здравко Георгиев, ему помогал весь аппарат штаба. Ночью грузовик должен был выехать из казармы.

— Бай Лазар, чего мы ждем?

Васко шепчет, а мне кажется, что он кричит.

— Заткнись! — ответил я резко…

…Группа Атанаса Хаджиянчева не раз обсуждала план операции. Уточнены были все вопросы — что взять из оружия, сколько палаток, медикаментов.

В этот день, 11 июля 1943 года, в мастерской дежурил сам Атанас. Грузить машину начали, как только стемнело. В горы должны были уходить Атанас, Бончо Радованов, Цано Вылчев и Васил Костов. По дороге к ним должна была присоединиться Санка — сестра Атанаса.

Покрытая брезентом машина задним ходом подрулила к складу. Одна винтовка, две, три… Затем четыре легких пулемета, гранаты, тысяча патронов, сапоги, шинели, куртки, палатки, пистолеты…

Вдруг вой сирен.

Воздушная тревога! В районе мастерских начинается беготня. Все спешат в бомбоубежище. Мелькнула мысль: ведь это нам на руку. Пока продолжается тревога, нас никто не побеспокоит.

Атанас Хаджиянчев дает знак, и погрузка продолжается. К одиннадцати часам все готово. За руль садится Цано, а через несколько минут рядом с ним оказывается бай Стоян, которого успел привести Атанас.

Благополучно миновав ворота у главного входа в мастерские, машина выезжает на дорогу.

Проходит полночь. Мы ждем.

— Бай Лазар…

Опять Васко! Мало мне своих тревог, а тут еще с ним надо возиться! И когда только он привыкнет к партизанской дисциплине?

— Бай Лазар… — Его голос дрожит. — Значит, ты мне не веришь… Тогда я убью себя!

Смысл этих слов не сразу дошел до моего сознания, а когда дошел, мне захотелось взять и избить этого малого.

— Сиди и жди. И не болтай глупостей. Неужели ты не понимаешь, что такое военная тайна? Или ты думаешь, я знаю все, что решают в штабе зоны?

Я смотрю на часы. Час ночи. Где сейчас наши?

Час ночи. Грузовик с погашенными фарами летит по шоссе. Вдруг за гулом мотора слышатся звуки сирен. Огни города гаснут.

Что это, опять ночная тревога? Приближаются неприятельские самолеты? А может быть, обнаружили исчезновение грузовика и организовали преследование?

Сзади вдруг слышится шум мотора. Он постепенно приближается, усиливается. Мотоциклист… Один ли он? Догоняет машину. Водитель увеличивает скорость. Стрелка спидометра стремительно летит вверх.

— Притормози, — шепчет бай Стоян.

Цано не слышит. Надо скорее оторваться от неизвестного преследователя.

Впереди в темноте появляются силуэты домов. Это село Долни Богров. Здесь шоссе делает крутой поворот.

— Притормози! Дай влево!

В сознании Цано звучит только последняя команда. Он резко поворачивает руль. Шины пронзительно взвизгивают, и грохот катастрофы оглушает всех.

Небо на востоке начинает белеть. Еще час — и станет светло. Грузовика нет. Мы вынуждены вернуться в лагерь, так и не дождавшись его. Оживление, царившее в партизанской колонне, когда мы уходили с Радиной реки, сменяется усталостью и апатией.

До подножия горы рукой подать. И в то же время так далеко…

При аварии никто не погиб, но ранения получили многие. Легкими ушибами отделались Бончо и Санка. Бай Стоян весь исцарапан, осколками стекла кабины ему изрезало лицо, у Васила вывихнута рука. Цано страдает от боли в израненных ногах, но не сдается. Тяжелее всего Атанасу: у него перебиты ноги и поломаны ребра. Но Атанас — командир и держится стойко.

— Санка и Бончо сейчас же должны вернуться в Софию. До рассвета есть время. Мы идем в горы.

Голос Атанаса спокоен, но сестру это спокойствие не может обмануть.

— Я останусь с тобой, — возражает она.

— Но ты обещала меня слушаться. Бончо, бери ее — и в путь!

Санка и Бончо исчезли в темноте. Атанасу стало легче. Одной заботой меньше — не надо беспокоиться за жизнь сестры.

Не удалось довезти все оружие до места, так надо хоть что-нибудь забрать с собой. Взяли два пулемета, четыре винтовки, гранаты, патроны. Пистолеты у всех были и раньше.

До гор не так далеко, но добраться до места надо затемно. В любой момент можно ожидать погони.

Первые триста шагов проделали за полчаса, следующие за час. Идти становилось все труднее. Бай Стоян решил спрятать пулеметы и винтовки на дне реки и оставить только гранаты и пистолеты. Утро застало Атанаса и его друзей в зарослях кукурузы. И вдруг — погоня.

— Вам надо идти! Оставьте меня! У меня гранаты и пистолеты! — решил Атанас.

— Я тоже останусь! — заявил Цано.

Раненые Атанас и Цано, конечно, не смогут идти достаточно быстро, чтобы успеть скрыться в горах, прежде чем группу догонит полиция. Лучше всего раненым где-нибудь спрятаться, а здоровым поспешить в горы.

— Стоян и Васил, вы идите! А мы с Цано останемся, — приказал Атанас. — А вечером пришлите за нами людей, мы где-нибудь здесь укроемся…

Бай Стоян и Васил уходят. Расставаясь, говорят: «До встречи». Им так хочется увидеться…

Останавливаемся на отдых. Только что одолели крутой пригорок. До лагеря еще далеко. Я усаживаюсь с остальными, хочется уже быть там, наверху. Почти уверен, что мы ничего не узнаем, но все же…

Отдых кончается. Уже становится светло и под ветвями старых буков.

Бай Стоян и Васил вздыхают с облегчением. Уже рассвело, но и до гор недалеко. Бай Стоян платком вытирает с лица запекшуюся кровь. Идет не торопясь. Вот и дорога от Сеславцев до Кремиковцев. Их догоняет какой-то мужчина. Он подозрительно оглядывает обоих. Бай Стоян поспешно заговаривает:

— Мы не ошиблись, эта дорога в Кремиковцы?

— Да, да, и я иду туда. Пойдем вместе.

Дойдя до середины села, человек неожиданно останавливается:

— Подождите. Я сейчас…

Бай Стоян смотрит по сторонам. На одном из домов вывеска — «Кремиковское общинное управление».

Человек с криком бросается бежать. Бай Стоян и Васил подняли пистолеты. Из здания выскочили вооруженные люди.

Надо стрелять быстро и точно. Один, два, три выстрела — и предводитель группы падает на землю.

Васил позади Стояна тоже стреляет. Представители общественной силы в панике бегут.

— Довольно! — останавливает Стоян товарища. — Надо беречь патроны.

Теперь путь свободен. Вскоре горы укрыли их от преследователей.

И вот мы в лагере Радина река. Штаб собрался на заседание. О чем говорить? Вышли, как было приказано, вернулись без результата. Почему? На этот вопрос никто не мог ответить. А оружие нам очень нужно.

Следующая операция по плану — нападение на макоцевский туннель. Там мы должны не только поджечь бензин, но и достать винтовки. Решено обеим четам готовиться в поход.

Время выхода — партизанское, вечером…

Противник снова открывает бешеный огонь. У Атанаса и Цано кончаются патроны. Хорошо, если сразу конец, а если тебя ранят и ты свалишься без сознания, а когда придешь в себя, увидишь, что взят в плен? Этого коммунисты не могут допустить.

— Цано!

— Что, бай Атанас?

— Гранату!

Руки Атанаса, сильные и спокойные, снова становятся ловкими. Он отвинчивает колпачок и дергает за веревку. Дано прижимается к нему. Это их последнее объятие…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ