Под тенью века. С. Н. Дурылин в воспоминаниях, письмах, документах
- Автор: Автор неизвестен
- Жанр: Биографии и Мемуары / Православие
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Под тенью века. С. Н. Дурылин в воспоминаниях, письмах, документах"
* * *
1928 год. 25 декабря
(7 января н. с.). Рождество
Тихая морозная ночь. На улицах движение, звон колоколов раздается. <…> В храме было тихо, народу не так много. Свой порядок у старообрядцев: никто не толкается, не теснится. Для меня все было ново. <…> Напев своеобразный, тягучий и скорее грустный, а не радостный, как в нашей церкви. Кончилась утреня, и мы пошли домой. <…> Сергей Николаевич шел молча и только дома развеселился, когда я ему «славила Христа». Я спросила, отчего он сегодня так молчалив. «Я думаю о тебе: завез за тридевять земель. Тебе скучно будет, ты ведь веселая у меня». — «Вот и хорошо, коли я веселая, нам будет весело». В два часа дня бежит почтальон, фамилия его была Человечкин. <…> Веселый румяный мужчина-почтальон сразу говорит: «Я вам денежки принес!» Так радостно сказал, как будто это он получает эти денежки. «А вот вам на посылочку извещение». Глаза Сергея Николаевича засияли. «Спасибо, спасибо. Чаю попейте», — и смотрит на меня, угощу ли я чаем. Я знала, что Сергей Николаевич очень любил угощать, а почтальонов особенно, так как они целый день на ногах и на холоде. От угощения наш Человечкин отказался, так как дома сегодня хорошо встретил праздник. <…> Сергей Николаевич любил и умел все принимать с радостью и радовался самому пустяку.
Посылочка была от его учениц, девочек Нерсесовых. В ней лежали коробочки с надписями: от Рины, Маши, Зины, Шуры[279], Биби[280] и других. «Скорей давай чай пить! Смотри, сколько тут всего!» — радовался Сергей Николаевич. <…>
Через два месяца мы нашли новую комнату на окраине города, большую, веселую. Солнышко стало греть нас в окна, а солнце Сергей Николаевич любил, кажется, больше всего на свете. <…>
Как всегда и везде, в Томске у нас была елка. <…> Я принесла маленькую елочку, которую мне дали, не взяв денег, уж очень она была маленькая. Я пристроила ее на столе в чурочке, чтобы она казалась высокою и чтоб кошка могла ходить под елкой. Сделали мы немного игрушек с Сергеем Николаевичем. Купила одну свечку, порезала ее на 4 части и привязала к елке. <…> Был тихий морозный вечер, ярко горели звезды. Сергей Николаевич показывал мне Млечный Путь, рассказывал про звезды, называя их.
Я спала на столе, так как кровать поставить было негде. Постелила постель и оставила кусочек стола, чтобы Сергей Николаевич мог писать. Он сказал мне: «Ложись, а я посижу еще, почитаю». Сначала мы разговаривали, а потом веки упали, и я уснула крепким сном. Утром в 4 часа Сергей Николаевич проснулся и будит меня: «Все ты проспала, был Дед Мороз и развесил тебе подарки на елке». И… действительно, развесил! На елке висели яблочки — краснобокие, величиной чуть побольше грецкого ореха, и так было красиво: зажжены были 4 кончика свечей (когда и где он купил?). Я, конечно, сейчас же по-старинному прославила Христа с припевом, что очень понравилось Сергею Николаевичу.
Это было наше первое Рождество в 1928 году, и гостем был у нас только почтальон, да и тот не сел за стол, сказав, что он хорошо разговелся дома и даже чуточку выпил.
Следующая елка, вторая, была украшена пряниками, испеченными по форме и выкройке Сергея Николаевича. Каждый пряник был раскрашен и представлял собою актера в роли, которую он исполнял в пьесах, которые мы смотрели: «На всякого мудреца довольно простоты», «Собака на сене», «Мертвые души». <…>
Сергей Николаевич ознакомился с томской фундаментальной библиотекой и стал туда ходить заниматься. <…> Это сразу примирило его с жизнью вдали от родной Москвы. А для меня, чтобы я не скучала, писал стихи, рассказы и т. д. <…>
Сергея Николаевича часто видали в библиотеке[281], обращались к нему за консультацией по разным вопросам; таким образом завелось знакомство с сотрудниками библиотеки, с некоторыми профессорами и в том числе с директором фундаментальной библиотеки, который предложил ему службу в ней. Но от службы пришлось отказаться[282], так как Сергей Николаевич был нездоров, у него что-то было с ушами, плохо слышал, и ему делали электризацию. <…>
Все, с кем Сергей Николаевич успел познакомиться в библиотеке, знали, что нам трудно живется материально, и решили дать возможность подработать. Предложили составить проект занятий на целый учебный год в университете, для утверждения его в Москве. Задача была не легкая. Я уговаривала не браться за такое трудное и спешное дело. «Нам ведь заплатят». — «Мы проживем понемножку и так, ты ведь нездоров, не берись».
Приехала сама Вера Николаевна Широких[283] и стала просить помочь им. А «помощь»-то состояла в том, что все должен был сделать Сергей Николаевич, а они только подпишутся. Но Сергей Николаевич согласился, познакомился с предыдущими планами. А на этот год нужен был совсем новый план, так как менялись директивы работы. Проработав три дня, Сергей Николаевич составил план годовых университетских занятий. План был отправлен и утвержден в Москве, а ему за все заплатили 10 рублей! Я с ужасом сказала ему: «Отдай назад, уж лучше ничего не надо, по крайней мере, будет считаться, что ты так сделал». — «Нет, это мои кровные, трудовые деньги, я их возьму». И взял. <…>
Прошло немного времени. Сергей Николаевич возвращается из библиотеки и говорит мне весело: «Ну, давай открывать содовые болота». — «Какие это еще открытия ты взял на себя? Занимайся, пожалуйста, своими делами». — «А я уже взялся <…> у нас с тобой будут денежки». 3 дня ходил на квартиру к новатору-профессору, открывающему содовые болота. Потом взял множество книг из библиотеки и начал работать. <…> Проект на открытие содовых болот был принят и одобрен. Летом были начаты работы. Поехать на эти работы был приглашен и Сергей Николаевич, но он не согласился. <…>
[Продолжение см. в главе «Киржач».]