Гаптика. Побочный эффект

— Точнее все их жизненные показатели максимально замедлены.

Я стоял и не верил собственным ушам.

"Она в своём уме? Какие, к хренам собачьим, жизненные показатели? Мы что с Жаном труп от живого человека не отличим? Это как же так спать-то надо?"

Ошарашено взирая на Лизу, сержант шумно выдохнул:

— В смысле спят?!

— Дыхание, сердцебиение, кровоток, практически отсутствуют, — чётко, словно на лекции в мед. институте, пояснила Оса, — но они живы. В любой момент тела их можно вернуть в прежнее состояние.

— С тобой всё в порядке? — Маротов первым подошёл ближе, — что за бред ты несёшь?

— Во-первых, это не бред, Жан, а одно из исцеляющих организм состояний. Правда, используемое сейчас для сдерживания агрессии, а не по прямому своему назначению. А во-вторых, я лишь озвучиваю информацию, которую сообщает мне Даринэ.

— Кто?!

Теперь уже оба мы шокировано застыли на месте. Похоже, подобный ступор последнее время становился у нас привычным явлением.

— Даша. Это её настоящее имя, — как, ни в чём, ни бывало, пояснила Воложина.

И тут разбросанная в моей голове не стыкующимися осколками мозаика произошедших событий стала медленно складываться воедино.

Обезвреженные странным "сном" немцы, необъяснимое спасение разведгруппы на лесной дороге, нелепое в здешних краях одеяние беглянки и не менее нелепые на нём письмена. В тот день, когда мы впервые её повстречали, увлечённые предстоящим заданием, попросту не обратили на это внимания. Восприняли девчонку, как пострадавшую от немцев местную.

"Тогда кто она на самом-то деле? Почему всё время молчит? И какие цели преследует?"

Желая получить ответы немедленно, я обошёл Лизу и уверенным шагом двинулся к машине. Однако не успел пройти и пары метров, как изумлённо застыл на месте. Даша или теперь уже, наверное, Даринэ, по-прежнему сидела на заднем сидении "Хорьха" и, закрыв глаза, что-то про себя бормотала. Её развёрнутые ладонями вверх руки, совершали в воздухе какие-то по-особому плавные действия. Медленные и загадочные. При этом часть кистей была белой, а часть светилась холодным, голубым сиянием!

— Охренеть, — выдохнул подошедший следом Маротов, — так Пётр выходит, прав был? Ведьма она?

— Не мели чушь. Или тоже в пехоту захотел?

Опередив нас, Воложина успела к машине первой. Захлопнула перед нами дверцу легковушки и, не давая приблизиться, закрыла беглянку собой.

Жан не нашёлся, что ей ответить. Честно сказать, на моей памяти такое было впервые.

— Просто Даша иная, — произнесла снайпер, — не такая, как мы с вами. Понимаете? Не отсюда.

— Чего уж тут не понятного. Ясно, что не отсюда. С Сосновки. — Маротов, недовольно поморщился.

— С хреновки, — не выдержала вдруг Оса, — вы, мужики, как обычно, дальше собственного носа не видите. Из другого мира она!

— Чег-о-о-о? — Сержант уже изумления не скрывал. — Это как это?!

— И может многое, из того, о чём мы с вами даже не подозреваем. — Не обращая внимания на вытянутую физиономию Жана, продолжила Воложина. — Командир вон, уже имел возможность в этом убедиться,

Теперь взгляды Маротова и Тимановского устремились в мою сторону.

— Правда, что ли, ком? — спросил молчавший всё это время "Паук".

— Похоже на то, парни. Кордон тот в лесу. Скорее всего, нас всех бы там перебили, — по моей скуле пробежал знакомый нервный тик, — я вдруг увидел, как будут развиваться события. Только, почему-то решил, что уже в них участвую.

— Это как это? — Жана словно заклинило.

— Не знаю, — честно признался я, — всё словно на самом деле происходило.

На миг поляну накрыла гнетущая тишина.

— Дела, — "Паук" озадаченно покачал головой.

Внезапно Лиза отошла от машины и посмотрела в направлении огневой точки немцев.

— Даша говорит, что долго держать их в таком состоянии не сможет, — сообщила она, — Дэвон или Тёмная сущность этих солдат необычайно сильна.

— Говорит? — переспросил Жан, — она, что с тобой разговаривает?

— Передаёт информацию, — поправилась Воложина.

Беглянка и правда стала вести себя беспокойно. Веки периодически вздрагивали, дыхание ускорилось, а движения тонких рук стали резче.

— Поехали, — приказал я, — мы и так потеряли здесь, слишком много времени.

Пара минут и "медведи" двинулись дальше. Немцев не трогали. Оставили всё как есть. Если это и вправду сделала Даша, то через некоторое время солдаты придут в себя и к охране дороги вернутся. Трупы на мосту нам сейчас точно ни к чему. Малейшая тревога на окраинах Суража, и охрана эшелона станет усиленной.

— Ван, Даринэ искренне пытается нам помочь. Я знаю это. Она пустила меня в свой мир. Мрачное зрелище. Там тоже идёт война. Даша потеряла родных, попала в плен и на рассвете её казнят, — Оса произнесла это так быстро, словно опасалась, что мы не дослушаем до конца, — а ещё она необычайно умна.

К моему удивлению Жан и в этот раз не проронил ни звука. Не задал уточняющих вопросов, не поставил слова Лизы под сомнение и даже не попытался иронизировать. Продолжая сосредоточенно вести автомобиль, сержант просто молчал!

— Что значит "пустила в свой мир?" — спросил я.

Вместо ответа, Лиза вдруг наклонилась к беглянке. Взяла её ладони в свои и посмотрела прямо в глаза девушки. Я заметил, как дрожали в этот момент их сжатые вместе пальцы.

— Покажи ему, Ладария. Он поможет, — неожиданно мягко попросила Воложина.

Не ясно, о чём конкретно шла речь, но в следующую секунду разведчица обратилась уже ко мне.

— Дай руку, командир.

С трудом протиснув кисть себе за спину, я вдруг ощутил, как её охватили тёплые Дашины ладошки. Маленькие и нежные. Как бывают у девочек подростков. Прикосновение вышло столь трепетным, что я непроизвольно прикрыл глаза.

Или всё так и было задумано? Не знаю. Как бы там ни было, секунду спустя в машине осталось только моё физическое тело…

*************

Огромная, усеянная людьми в странных одеждах площадь. Деревянный помост в центре гудящей толпы. Какие-то безобразные, облачённые в прочные панцири, насекомые с короткими усами на яйцеобразных мордах. И человек с пергаментом в руках. Он явно собирается что-то сказать. Мужчина поднимает вверх руку, и гул разномастной толпы стихает разом.

Глашатай читает с упоением, выводит слова каким-то особым, гортанным произношением. Они выходят тяжёлыми, давящими своей интонацией, но я понимаю каждое. По какой-то причине я здесь Воин. Безоружный, закованный в прочные кандалы. Стою у переднего края помоста, в шеренге таких же, как сам, стянутых общей цепью, мужей. И слышу каждый, доносящийся сверху звук.

Даринэ также закована в кандалы. Менее громоздкие, чем мои, но не менее прочные. Сжатые холодным железом лодыжки девушки кровоточат. На лице запеклись сгустки крови. Длинные, некогда светлые волосы вымазаны грязью и перетянуты на затылке грубой ременной лентой. И хотя вид наследницы вызывает сочувствие, девушка не сдаётся. Глядя воительнице в глаза, понимаю, что в жалости та не нуждается. Похоже, единственное, о чём она сейчас сожалеет, это о скованных металлом руках. Окажись те свободными, ещё парочка мерзких инсектоидов отправилась бы в преисподнюю. Или как там она у них называется?

Меж тем судилище продолжается. Я отчётливо осознаю, что на следующее утро, облачённую в покаянное рубище девушку выставят на всеобщее обозрение. Расписанное символами Хардов одеяние гласит, что с этого дня Даринэ лишается всех своих почестей, регалий и титулов. Бывшая Наследница трона переходит в статус военного трофея. У неё нет более ни народа, ни страны, ни собственного волеизъявления. И тот, кто станет её обладателем, сделает с девушкой абсолютно всё.

Чтец вдруг замолкает, выдерживает короткую паузу, а затем с насмешкой, словно всё давно уже решено, добавляет:

— Как водится, хозяин трофея определится в поединке.

Глашатай дочитывает условия Спора до конца, и переходит к списку претендентов на лакомую добычу.

— Урбад, — сообщает он.

Народ на площади замирает. Настолько стремительно, что становятся неразличимы даже шуршания громоздких одежд. В ожидании последующих имён, я вместе с другими смотрю на мужчину, но тот молчит.

— Если среди вас найдутся желающие, пусть скажут это сейчас, — с видом огромного одолжение произносит, наконец, человек с пергаментом, — или не говорят никогда.

Я знаю, что после того, как Закон будет соблюдён, двое крепких Хардов вручат Даринэ в лапы огромной арахны из окружения Правителя. Встав на задние лапы, чудовище поднимет девушку над землёй и продемонстрирует её окружающим. Рёв глоток сотен завоевателей усилит кульминацию момента. Отныне о судьбе Наследницы трона будут знать все. Ко всему прочему сей факт ознаменует собой и ещё одно важное событие. С этой минуты Ладуши, как Общность, существование своё прекратят. Без вождя народ в здешних мирах считается павшим. Закон обретёт окончательную силу по истечению срока Спора.

Я не пытаюсь что-то "понять" Не задаю вопросов: "почему?" Не выясняю, как сюда попал. Я просто знаю, Зачем я здесь…