Гаптика. Побочный эффект

Наклон влево. Ствол в головы находящихся за спиной Жана фрицев и два парных нажатия на курок. Маротов без заминки снова всё повторил. На сей раз, мы сработали практически одновременно и с задачами своими справились на ура. Кулями повалившись на пол, солдаты перекрыли собой оба прохода.

— Тяжёлый, сука.

Я с трудом сбросил с себя Вёлера.

— Ты как? — Жан подполз ближе, — в крови весь.

— Немца это. В порядке.

— Ну что, ком? Как выбираться будем? Выстрелы наши снаружи явно услышали.

Спорное утверждение. Такие вагоны, как этот, в большинстве своём имели отличную шумоизоляцию. К тому же со стороны коридора окна наполовину были зашторены. Услышать шум, конечно, могли, но точно определить, что происходит внутри, было трудно.

— Давай за мной.

Я указал на приоткрытую в купе форточку.

— Навестим их с другой стороны.

Единственное, почему снаружи всё ещё было тихо — Оса с Тимановским явно боялись нам помешать и отрабатывали свою роль до последнего.

И тут нам повезло ещё раз. Судя по отсутствию с обратной стороны эшелона охраны, Дитрих ситуацию недооценил. Либо не верил, что мы окажем сопротивление, либо всё-таки считал, что произошла ошибка и перед ним настоящие немецкие офицеры.

Пробраться незамеченными меж колёсных пар труда не составило, так что, спустя пару минут, мы с Жаном оказались за спинами, стоявших у входа в вагон эсэсовцев.

— Hey! — Маротов направил свой "Люгер" в ближайшего.

Солдат резко обернулся. Торчавший в лицо ствол оптимизма явно ему не добавил. Но вместо того, чтобы сдаться, немец зачем-то попытался вскинуть вверх автомат.

Спуск. Пистолет в руке Жана на миг ожил, выплюнул в голову противнику вращающийся в воздухе свинцовый цилиндрик и вновь обездвижился. Затаил в себе смерть для следующего непонятливого фашиста. Неуклюже дёрнувшись, солдат осел на колени, а затем рухнул лицом в песок.

В подобных случаях срабатывает инстинкт самосохранения. Понимая, что шансов нет, оставшиеся в живых, чаще всего опускают оружие. Однако стоявшие перед нами фрицы, в число здравомыслящих, видимо не входили.

Секунда и MP ближайшего к машине солдата ответил рваными очередями. "Медведи" повалились в дорожную пыль, а Маротов успел ещё раз нажать на спуск. Сержант снова решил "прокачать маятник", отклонился влево и тут же выполнил кувырок вперёд. И в этот момент одна из пуль всё же его задела. Жан ухватился за плечо, но стрелять не бросил.

Тем временем, немец выпустил из виду Осу. Увлечённый азартом боя, он попытался было изменить позицию и соперника своего добить, вот только сделав неверный шаг, сам на линии огня оказался. Ясно, что Лиза не колебалась. Выстрел и пуля отбросила фрица назад, опрокинула на спину. Третьего, короткой очередью в упор, обезвредил «Паук».

Из покорёженного стрельбой бака "Zundapp" теперь тоненькими струйками вытекал бензин. Каким чудом он не взорвался сразу, оставалось только догадываться. Убедившись, что других немцев поблизости нет, я бросился к Жану:

— Что с плечом?

Продолжая зажимать обильно кровоточащую рану, сержант усмехнулся, по-особому, сквозь зубы, сплюнул.

— Всё, командир. "Маятники" не моё уже. Реально для них старпёр.

Понимая, что правды от него не дождаться, я убрал руку и разорвал на плече китель.

— Да нормально всё, — отмахнулся боец, — заживёт, пока вернёмся.

На его счастье, пуля прошла по касательной. Разорвала ткани, но, что самое важное, сустав не задела.

— Валим отсюда. Бинт в машине. На ходу тебя заклеим.

Дважды повторять не пришлось. Бросив ненужный теперь мотоцикл, "медведи" погрузились в "Хорьх" и Тимановский сорвал автомобиль с места.

— Подремонтируй, — я достал из переднего отсека и бросил Лизе аптечку.

Стащив с Жана китель, та принялась накладывать на плечо повязку.

— Ну, что командир? Взяли "Шёпот"? — она орудовала бинтом настолько ловко, как будто всю жизнь только этим и занималась.

Я коротко кивнул.

— Один.

— А с учёными как?

— Умерли.

Оса не закончила перевязку.

— В каком смысле умерли?

— В прямом. Когда мы вошли, жива была только женщина. Но не долго.

Воложина перекусила зубами остатки марли, собрала их в тугую ленту и, фиксируя повязку, затянула потуже.

— И что теперь?

— Обратно идём. Здесь нам больше нечего делать. Дашку заберём только. Как обещали.

Спиной почувствовал, насколько недовольно отреагировал на мои слова Жан. И как разведчик, я отлично его понимал. Никто ведь не знал, что ждёт впереди. Лишний, а уж тем более абсолютно не подготовленный к войне человек "медведям" там точно не нужен. В трудную минуту, сам того не ведая, весь отряд может подставить. Логичным было бы оставить девчонку на попечение Пелагеи, а затем доложить о ней командованию. Осознавал, что так и следует поступить, но зачем-то иначе распорядился.

— Сдюжим.

Оса злобно взглянула на Маротова и предсказуемо быстро встала на мою сторону.

«Паук» тем временем вырулил на центральную улицу, но вместо того, чтобы двигаться прямо, вдруг резко свернул в соседний проулок.

— Вот же, суки, засуетились уже! — Он выразительно кивнул за окно.

В дальней части дороги прямо на нас неслись два, ощетинившиеся пулемётами BMW и дребезжащий раздолбанными бортами грузовик с солдатами.

Не смотря на некоторое преимущество в скорости, бежать, теперь было бессмысленно. Соединённые меж собой переулки сходились всё к той же центральной улице Суража.

— Давай сюда.

Я указал на полуразрушенное, расположенное рядом со старой пожарной каланчой, кирпичное здание. Да и сама колокольня выглядела не лучшим образом. Обрушенная крыша, останки деревянных перекрытий и торчащие в небо голые стены, составляли всё её жалкое «убранство».

Не успели проехать и половины пути, как позади нас раздалась длинная пулемётная очередь. Вспарывая землю в пыльные фонтаны, пули легли в опасной близости от машины.

— По колёсам, падлы, бьют — сообразил «Паук». — Не иначе, живыми взять хотят.

Он ещё раз вывернул руль влево. "Хорьх" взревел мотором и, не разбирая дороги, протаранил поросший зелёным мхом, шаткий забор. Влетел на лужайку перед разрушенным домом, а затем беспомощно остановился. Ехать дальше стало некуда.

— Хватаем оружие и за стены!

Я присел на колено, дал по немцам несколько прицельных очередей. Докучавший нам пулеметными трелями мотоциклист тут же упал на руль. Вильнув коляской, его BMW попытался было замедлиться, однако, наскочив на валяющийся в колее булыжник, без шансов ушёл в кювет. Потеряв головного, темп атаки фашисты заметно сбавили. Второй мотоцикл юркнул под защиту деревьев, а солдаты, рассыпавшись по укрытиям, мгновенно кузов грузовика покинули.

"Медведи" меж тем перетащили в развалины весь, имевшийся в машине арсенал: пару MP-40, патроны к ним, десяток немецких гранат, взрывчатку и СВМ убитого на хуторе фрица.

— Ну что, "мишки", повоюем?

Привычно припав к окуляру, Оса выставила механизм на ноль, подкорректировала люфт барабанов поправок и, лишь затем, поймала в перекрестье первую цель. Долговязый немецкий офицер, высунул из-за машины голову, и тщательно выговаривая слова, закричал по-русски:

— Ви окрушены. Слошить орушье. Иначи ми вас убиват. Яволь!

— Придурок, — прошипела Лиза, мягко потянув курок.

Над головой немца взметнулся фонтанчик крови и тот, потеряв всяческий к нам интерес, мешком осел на землю.

— Девяносто восемь. — Оса бережно опустила в карман только что отстрелянную гильзу.

В ответ фашисты словно обезумели. Выкатив в прямую линию MG, принялись заливать наши позиции шквальным огнём. Пули вспарывали песок возле дома, отбивали от стен куски ломаного кирпича, впивались в стволы растущих рядом деревьев. Ещё минуту назад заброшенный и позабытый всеми на свете, дикий пустырь, превратился теперь в кипящий свинцом и камнем, кромешный ад.

— Это ж надо, злые какие, — удивился Маротов, — столько шума из-за одной то маленькой побрякушки.

Опустошив ленту, пулемёт наконец-то сдох. Лиза мгновенно сменила позицию и просигналила нам о новых целях.

— Закроют они нас тут, командир, — неожиданно грустно произнёс Жан, — видно не на шутку разозлились. "Flüstern" не отдадут. Пока будут стены крошить, другие подтянуться. Тогда уж точно не выберемся. Сейчас валить надо.

Идея была здравой. Если не вырваться из западни в ближайшее время, пиши, пропало.

— Осталось придумать как, — отозвался я.

— Есть мыслишка одна, вот только придётся вам гансов наших отвлечь на часик.

— Ты в своём уме? Какой часик? Они вот-вот в атаку пойдут.

— Ну, так переговоры что ли с ними затей. Раньше не управлюсь.

Маротов покопался в боеприпасах, подтянул к себе саперную лопатку и, хлопнув меня по плечу, произнёс:

— Не поминай лихом, командир, если что.