Лицедей. Траурный эндшпиль

Глава одиннадцатая. Не то, чем кажется

/17 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Васильевский остров, Коммуна/

— Тут не меньше четырёхсот пятидесяти метров, — скептически покачал головой Берсон. — Думаешь, попадёшь в голову?

— Четыреста семьдесят три метра, — усмехнулся я. — Смотри.

Мы сейчас лежим на крыше дома Эйлера, а на том берегу Большой Невы шастают зомби. Двигаются крупными косяками туда-сюда, просто убивают время, наверное…

Я приспособил к своему АК-103 самодельные универсальные сошки, которые изготовил из крепления для фонаря и двух алюминиевых планок. Так себе решение, но зато быстро и, вроде как, работает.

Шлем подсказал правильное наведение и даже визуализировал примерную траекторию пули. Выбранный мною зомби стоял на месте, прямо на капоте сгоревшей Тойоты, медленно раскачиваясь.

Интерфейс был уверен, что если характеристики оружия верны и я сделаю всё так, как он велит, то будет попадание точно в голову. Стреляю на выдохе.

Пуля преодолела отмеренное расстояние меньше, чем за секунду, и врезалась точно в голову зомби. Остальные заволновались и обратили свои взоры в сторону источника очень громкого звука.

Маски на мне не было, поэтому я почувствовал нехилый такой прилив могущества, будто до этого вообще никогда не убивал зомби.

Все мертвецы, до этого занимавшиеся своими делами, поплелись к берегу. Они заняли всё свободное пространство и упёрлись в ограждение набережной. Но давление не ослабевало и они начали падать в реку, которая сразу подхватывала их течением и уносила в залив. Кто-то зацепится и выйдет на другом берегу, но большинство, неизбежно, отправится покорять Европу…

Охваченный нездоровым энтузиазмом, я вновь приник к механическому прицелу и начал отстрел зомби, очень удачно приблизившихся на максимально доступно близкую дистанцию. Пусть часть из них падала в воду, но основная масса стояла в полусогнутом положении, упершись поясом в оградку.

— М-м-м, промазал… — процедил я после следующего выстрела. — Ладно…

— А мы так и будем тут лежать и тупить? — спросила Шув. — Ты нас сюда посмотреть позвал?

— Вы тут нужны для безопасности, — ответил я. — Ну и вообще, это боевой выход, поэтому зачтётся Коммуной. А то мы, в основном, сидим на жопе, кушаем задарма…

— Как вчера, ха-ха? — хохотнула Шув.

— Вчера — это приятное исключение, — пожал я плечами, после чего вновь начал целиться. — Надо настрелять побольше зомби, а то стрелок из меня, как из говна пуля. Есть время и возможность чуть улучшить ситуацию…

— А как ты убил своего первого зомби? — поинтересовалась Шув, после того, как я сделал следующий удачный выстрел.

— Прямо на сцене, — ответил я. — В первый же день. Стоял на точке, уже полностью настроился дать постановке всё, что у меня есть из актёрского таланта, а потом занавес открылся и на сцену почти сразу полез недовольный зритель…

— Пх-хах! — поперхнулась Шув слюной. — Так ты играл прямо в момент начала апокалипсиса⁈

— Как думаешь, я получил свою сверхспособность? — спросил я. — Ударил зомби по голове бутафорским палашом, после чего из него выпала сфера. Не знаю зачем, но я поднял её и положил в карман, потом утащил со сцены своего коллегу… Эх, такое ощущение, будто это было в прошлом году, а не полтора месяца назад…

— М-да… — вздохнула Шув и решила поделиться своей историей. — А я в это время дома была. Ждала доставку пиццы, должны были прийти девчонки…

— Так вы жили своей обычной жизнью, а потом это просто началось? — недоуменно спросил красноармеец Осип Берсон.

— Да, — подтвердил я. — Вам было чуть легче, чем нам, ведь вы уже были на войне, а для меня война началась сразу, без подготовительных переходов. Секунду назад ты был восходящим на вершину театрального Олимпа актёром, любимцем публики, знаменитостью международного масштаба, а уже в следующую секунду ты просто чмо со сверхспособностью, перспективы которого зависят исключительно от случая и того, как долго ты будешь готов цепляться за жизнь.

— А ведь я тоже чувствую себя чмом со сверхспособностью, — усмехнулась Шув. — Чем мы заслужили то, что до сих пор тратим кислород и болтаемся тут, как говно в проруби? Были ведь и получше люди…

— Не могу согласиться, — покачал я головой. — То, что мы живы спустя полтора месяца — это показатель того, что мы лучшие. Хотя бы тем, что удачливее вон тех. Другое дело, что ещё ничего не закончилось и как оно будет через неделю или две — только боги знают.

— А вот эти твои боги, кстати… — вспомнила что-то Шув. — Мне ночью снился сон, где была та здоровая баба в доспехах…

— Это не значит ничего хорошего, — усмехнулся я. — Богиня насилия и жестокости — это не к добру.

— Насколько я помню, ты её чпокнул, — резонно заметила Шув.

— Было дело, — не стал я отрицать. — Но сны — это другое.

— О, смотри, — указала Шув куда-то в толпу мертвецов. — Это же маскот «Четвёрочки»!

Действительно, через толпу пробивался зомби в костюме цифры четыре, причём упорно и целенаправленно. Это явный шустряк, который выглядит так, будто знает, что делает.

Зомби прорвался по головам своих соратников и сразу же нырнул в реку. И, вопреки ожиданиям, он не начал тонуть, а показал неплохую плавучесть. Более того, он задрыгал ногами и руками, наметив движение перпендикулярно неслабому течению реки. Эта тварь хочет на нашу сторону.

В движущуюся мишень стрелять сложнее, но зато дистанция сокращается.

Перевожу автомат на автоматический режим и начинаю палить по маскоту.

— Чего это он? — спросила Шув.

Тут из толпы вылезли другие шустряки и тоже нырнули в реку. Эти, из-за отсутствия объёмного костюма, сразу пошли на дно, но видно, что они тоже движутся к другому берегу.

— Шув, снимай, — велел я. — Это ценная информация. Не знал, что шустряки способны так лихо форсировать реки.

— Нам подсобить? — предложил Козьмин.

— Желательно, — ответил я и дал короткую очередь.

Маскота я доставал, но, преимущественно, в тело, а не в голову. Кажется, сильно повредил правую руку, потому что он начал крутиться юлой, но упорно продолжал плавание.

Шув записывала происходящее на камеру телефона, добавив оптического приближения.

— Вот сука… — процедил я, когда отстрелял серию из трассирующих.

Верный традиции, я заряжал три трассирующих самыми первыми, чтобы потом не щёлкать затвором и не хлопать глазами. Перезаряжаю оружие и продолжаю огонь.

Маскот уже начал забираться на набережную, когда я достал его голову. Гнилые мозги улетели в Большую Неву, а следом за ними туда же упало тело в изорванном зелёном костюме. Я же испытал новое для себя чувство — запредельный экстаз от ощущения могущества.

— О-о-ох… — выдохнул я. — Твою ж…

Шустряки, как я понял, ценятся гораздо больше. В масках этого не замечаешь, им хоть кого будет мало, а вот настоящему мне даже шустряк за мировой рекорд.

Оправляюсь от шквала эмоций и начинаю стрелять по остальным шустрякам.

Эти двигались на дистанции метров пять-десять друг от друга, но скорость держали, примерно, одинаковую. Из-за того, что они шли на глубине около полуметра. Я видел в тепловизор, как пули отклоняются при соприкосновении с водой, и летят по крутым траекториям. Вода всегда была врагом меткой стрельбы…

Берсон и Козьмин стреляли из своих автоматов, причём куда лучше, чем я — сказывался богатый стрелковый опыт, обретённый на настоящей войне. Практики у меня было мало, очень мало.

Быстрые мертвецы забрались на набережную и помчались к нашему зданию.

— Холодное оружие к бою, — велел я. — Берсон, Козьмин, надевайте маски.

Козьмину досталась маска Ахилла, а Берсону маска Октавиана. Завязав тесёмки масок на затылках, они уверенными движениями извлекли мечи и заняли боевые стойки. Я же вооружился двумя обрезами и приготовился.

Снизу донёсся стук конечностей по отливам и облицовке дома, после чего четверо шустряков буквально вспрыгнули на крышу.

Групповой поединок начал я, разрядив обрез в исцарапанную и гниющую морду шустряка в некогда деловом костюме. Картечь разворотила ему лицо и гарантированно уничтожила мозг, а я испытал экстаз, из-за которого с трудом удержался на ногах. К такому и привыкнуть можно…

Козьмин лихим движением срезал голову своему оппоненту, а Берсон сначала обездвижил своего врага уколом в колено, после чего повалил подсечкой и закончил всё уколом в левый глаз.

Шув же применила экзотический приём «ножницы», срезав голову движением своих гросс-мессеров.

Но это было не всё, потому что я услышал доносящиеся снизу частые стуки мёртвых конечностей, а через секунды на крышу забралось ещё трое шустряков. Мы привлекли внимание всех быстрых тварей, что были в этой орде мертвецов?

Второй обрез был разряжен в морду ближайшего шустряка, а с остальными расправились красноармейцы и Шув. Работа непыльная, если подумать…

Тем не менее, это тоже было не всё. Я, параллельно перезаряжая обрез, выглянул с края крыши и увидел, что к нам подбирается ещё шесть шустряков.

Двоих я завалил последовательными выстрелами из правого обреза, а остальных расстреляли мои напарники. Шув пристрелила двоих из пистолета, а Берсон и Козьмин прикончили по одному, из своих автоматов. Всё, больше шустряков нет.

— Надо перейти на соседнюю крышу, а то тут уже воняет… — произнёс я.

Осмотрел толпу зомби из тепловизора. В подавляющем большинстве своём холодные, как окружающая местность, но среди них выделяются уникумы, которые излучают какое-то слабое тепло. Что это может быть?

Переходим на соседнюю секцию крыши и я вновь залегаю с АК-103. На фоне, к набережной стягиваются привлечённые выстрелами зомби, тем самым постепенно формируя очень большую орду. Найдись сейчас у них способ перебраться на Васильевский остров, такую орду смогла бы остановить только танковая дивизия или бабуля собственной персоной.

Кстати, слышал я мельком, якобы они собираются завладеть Елагиным островом, раз он теперь в руках врага, после чего облучить мосты мощной радиацией. На мертвецов она, как уже установлено действует с высокой эффективностью, поэтому подобное заражение местности может считаться отличным решением по надёжному заграждению безопасных территорий от посягательств извне. Любых посягательств, от кого угодно, кроме тех, кто умеет плавать или летать.

Над нами пролетел маломощный дрон, после чего вернулся и завис метрах в пяти. Зазвонил телефон.

— Да, бабуль? — ответил я.

— Что за самодеятельность? — спросила бабушка.

— Ведём посильную зачистку местности, — ответил я. — Малой кровью, как говорится, на чужой территории.

— Прекращайте немедленно, — велела мне Агата Петровна. — Вы напрасно баламутите орду, а это никогда не заканчивается ничем хорошим. К тому же, время Новой Голландии ещё не пришло, поэтому оставьте это. Если действительно хочешь помочь, то иди в северо-восточную часть Васильевского — мост Бетанкура набит мертвецами и мы не имеем в достатке людей, чтобы зачистить его.

— Резонно, — согласился я. — Ладно, пойдём туда.

/17 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Васильевский остров, мост Бетанкура/