Лицедей. Траурный эндшпиль

Глава семнадцатая. Старомодное письмо

/28 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Васильевский остров, Тучков мост/

— Не так быстро! — Шув перехватила шустряка петлёй шеста для отлова диких животных.

Шесты у нас не фабричные, а сделанные силами мастерской Пронина — особые зомби гораздо сильнее диких животных, поэтому тросик имеет не четыре миллиметра алюминия, а восемь миллиметров стали. Ещё сам шест тоже исполнен из стали Ст3, имеет длину полтора метра и снабжён механизмом для стягивания петли — тяжёлая штука, зато делает свою работу надёжно и качественно.

— Тащи его сюда! — позвал я свою напарницу.

У нас снова дуэт, потому что желающих идти с нами на весьма небезопасную деятельность не нашлось. Козьмин и Берсон снова в гарнизоне Коммуны, уже участвуют в зачистке юго-востока острова, где до сих пор встречаются недобитки из «Бригады», а также косяки зомби, и, как я понимаю, ни о чём не жалеют.

Шув приволокла шустряка и я оперативно проткнул ему суставы рук и ног специальным ножом, сильно напоминающим мизерикордию. (1) На самом деле, это заточенный и закалённый отрезок стального прута с широкой самодельной гардой, который непригоден для использования в бою, но приспособлен для специфической задачи, стоящей перед нами.

Тыкать палашом в каждого отловленного зомби — это неудобно. Гораздо сподручнее повалить его на землю, после чего, пока Шув держит его шестом, проколоть ему этой «мизерикордией» сначала колени, а затем и локти, потом хомутать и грузить в кузов «Газели».

— Волоки его слегка, — сказал я Шув.

Супер потащила шустряка шестом, его ноги вытянулись и я схватил их, после чего быстро проколол по три раза. Всё, нервной связи там больше нет, и ножки больше никогда не заработают, как прежде. Далее я перехватил его правую руку и проколол её в локтевом сгибе, а следом взялся за левую руку.

Захваченный шустряк лишь вяло дёргал нейтрализованными конечностями и пытался изогнуться, чтобы укусить меня, но Шув крепко держала его шею.

Специальными хомутами связываю шустряка, затем надеваю ему пластиковый намордник, как у Ганнибала Лектера, только без отверстий для дыхания, а после всех этих процедур тащу его в «Газель».

Транспорт мы взяли для одноразового использования, потому что в кишки каждому пойманному зомби не заглянешь, а ведь эти твари склонны срать в самый неподходящий момент. Всё-таки, есть у них какие-то пищеварительные процессы, благодаря которым они переваривают человечину. Правда, чёрт его знает, для чего им это. Впрочем, мы их и ловим специально, чтобы узнать о них побольше…

Методика отлова шустряков у меня патентованная, то есть я лично разработал её и применил на практике: дожидаемся прибытия на Тучков мост новой орды зомби, сносим их «авангард», шумим взрывчаткой, а затем отступаем, чтобы шустряки из орды кинулись за нами на новую баррикаду, тоже патентованную.

Перед этим, конечно, пришлось зачистить весь мост, что слегка приблизило меня к следующему уровню потенциала маски Тесея, а затем мы с Шув кропотливо расставляли брошенные автомобили, чтобы замедлить орду зомби и вынудить двигаться по намеченному мною сценарию.

Методика работала как швейцарские часы, это четвёртый шустряк, пойманный нами. Только вот мы были вынуждены убить аж восьмерых шустряков, пришедших вместе с ним — Кандинский требовал их в целом виде, а не порубленных на куски. И последнего мы собирались брать совсем целым, для чего у меня есть наручники для особо опасных преступников.

— Опять зачищать… — посетовала Шув, когда я захлопнул дверь «Газели».

— Зато артефакт достойный, — усмехнулся я. — Кстати говоря!

Вскидываю левую руку, сжимаю её в кулак и направляю на старательно переставляющего ноги зомби. Усилие воли и из синего сапфира кольца вырывается активно парящий снаряд изо льда. Он врезается в грудь зомби, после чего взрывается внутри ледяными осколками — ну, я предполагаю, что взрывается, потому что осмотр жертв после испытаний показал, что очень холодные осколки льда обнаруживаются в органах в радиусе тридцати-сорока сантиметров вокруг места попадания. И пробитие полутора миллиметров гомогенной стали — это тоже уже установленная истина, только вот разлёта ледяных осколков в этом случае не наблюдается.

Зомби, грудь которого пронзил ледяной заряд, остановился, опустил взгляд себе на грудь, после чего рухнул, как подкошенный. Полагаю, достало позвоночник, а ведь ледяные осколки прямо очень холодные и не спешат таять в плоти.

«Хорошая штука», — посмотрел я на кольцо. — «Жаль, что не перезаряжается до полного исчерпания заряда».

Пятьдесят зарядов должны перезарядиться за пять суток, но только после достижения нуля — сейчас зарядов двадцать шесть и я не буду спешить их использовать, а то мало ли…

— За работу, — позвал я Шув. — Закончим с этими и надо звать новую орду.

— А может, среди этих тоже притаился шустряк? — предположила она, срубая голову приблизившемуся к нам зомби.

— Вылез бы уже, — скептически покачал я головой. — Посмотрим.

Врезаюсь в толпу зомби, неспособных со мной ничего поделать, и рублю их палашом Мученика Кассиана. Не знаю, в чём дело, в жертвах ли или в том, что я сам нехило усилился, но частота инфразвуковых импульсов несколько возросла. Природа этих импульсов мне непонятна, это ведь просто высококачественный сплав железа, хрома, никеля, углерода, молибдена и, как уверяет меня Побожий, скандия.

Скандий — это обалденно редкая штука на планете Земля и я очень хочу найти её. До вот этого всего, килограмм окиси скандия стоил в районе четырёх тысяч долларов США, нередко пересекая этот рубеж, потому что его всегда мало. Сейчас он не стоит вообще ничего, кроме усилий, чтобы притащить его ко мне.

Я вижу великолепный потенциал скандия в сплаве с бериллием и алюминием — можно получить сплав потрясающих прочностных характеристик, которые пусть и будут сильно хуже того, что носили хай-тек французики, но лучше и легче, чем даже стальные броневые пластины.

«Скандий бы где-нибудь достать…» — мечтательно подумал я, срезая часть черепа очередному зомби. — «Ведь должно же быть где-то в Питере какое-нибудь производство?»

— Дим, шустряк! — привлекла моё внимание Шув.

Оглядываюсь на неё и вижу, что она указывает куда-то в толпу мертвецов. Смотрю в указанном направлении и замечаю, что через неплотные ряды бредущих к бесплатной трапезе зомби прорывается крупный шустряк в обрывках военной экипировки и в целёхонькой каске.

Форма была не наша, как и каска, поэтому полагаю, что это неудачливый попаданец или кто-то из выживальщиков, закончивший свой выживальщицкий путь очень печально.

Тепловизор показывал, что он очень тёплый, как и все шустряки. И бежит он стремительно, задерживаясь лишь на короткие столкновения со своими не очень поспешными собратьями.

— Я сшибаю, а ты хватай его петлёй, как обычно, а не как в прошлый раз, — произнёс я и ударом ноги сшиб шедшего на меня обычного зомби.

Шустряк проявил недюжинную прыть и бросился на меня в прыжке. Я быстро сделал два шага влево, после чего повернулся и рванул обратно, врезаясь в бок падающего шустряка.

Не ожидавший ничего подобного, мертвец упал на асфальт, оставив на нём фрагменты облезлой кожи с кусочками плоти, после чего попытался встать, но Шув уже была тут как тут и ловко накинула ему на шею петлю.

— Тащи! — скомандовал я и начал истреблять подступающих зомби.

Самое главное — успевать убивать их быстрее, чем они успеют накопиться для создания необоримого натиска. Один зомби не может почти ничего, им самое то воевать против вопящих в ужасе гражданских, но достаточно крупными скоплениями они могут останавливать танки…

Шув утащила брыкающегося шустряка к баррикаде, в которой мы оборудовали стальные ворота. Зайдя за них, она придержала створку, в которую уже пробежал я. Накидываю затвор и перехожу к отработанной практике обездвиживания шустряков.

С проколотыми суставами шустряк уже был не так крут, поэтому я легко схомутал его и оснастил пластиковым намордником. Из-под снятой каски выпал какой-то конверт.

— Хм… — озадаченно произношу я, после чего внимательно осматриваю конверт.

Он белый и чистый, совсем не похож на такой, каким должен был быть после ношения неизвестное количество времени под каской. Это значит, что это сюда кто-то подложил и сделал это относительно недавно. Надо быть аккуратным.

— Тащим его в «Газель»? — спросила Шув. — Это же последний на сегодня? Что за бумажка?

Не отвечая, я вынул кинжал Рагнара и перевернул конверт. Вроде бы, слишком плоский, чтобы содержать взрывчатку, а с сибирской язвой и прочими способами изощрённого убийства слишком долго и сложно возиться — не в наших реалиях. Поднимаю голову и осматриваю небеса.

— Так и знал, — произнёс я, увидев в тепловизоре небольшое пятнышко тепла в небесах.

Дроны, как и любой аппарат с двигателем, выделяют тепло, которое отлично видно через достаточно мощный тепловизор. У меня тепловизор из не очень прекрасного и очень далёкого будущего, до которого мы теперь едва ли доживём, поэтому шлем даже выделил объект в небесах, определил расстояние и пометил как дрон неизвестной модели. Барражирует на высоте два с половиной километра — это доказательство того, что оптика на дроне не гражданская и сам дрон отнюдь не мирный.

— Некромант… — процедил я и поднял конверт.

Внутри содержалось письмо, написанное аккуратным, явно женским, почерком.

Дорогой мой Дмитрий,

Приношу свои извинения за столь экстравагантный способ передачи письма и за то, что передаю тебе сообщение столь старомодным способом, но мне всегда казалось, что электронные способы общения недостаточно личные.

Мне хочется поговорить с тобой, чтобы обсудить наши взаимоотношения, которые начались не с того, продолжились не тем и обещают чересчур пикантный финал, которого я бы не хотела ни для тебя, ни для себя.

Я твоя давняя поклонница, обожаю твои театральные работы и тепло отношусь к серии фильмов, которые сделали тебя по-настоящему знаменитыми. Мне хотелось бы исправить всё, что произошло между нами, загладить вину за попытки убить тебя, а также предложить тебе сотрудничество.

Нашу знаменательную встречу я предлагаю провести в Петропавловской крепости, в Ботном домике.

А чтобы ты не вздумал пренебречь моим приглашением, я передаю с этим трупом некоторое количество сфер, а также прямым текстом заявляю тебе, что у меня сейчас гостит сама Анфиса Демиденко. И если ты всё ещё питаешь к ней хоть какие-то чувства, приди и я передам тебе её. В ином случае же, её ждёт очень печальная судьба.

Навеки твоя, Некромантка.

— У меня фанатов, как у Джонни Деппа… — пробурчал я. — Куда ни ткни, везде фанаты…

Шув подошла и взяла у меня письмо.

— Что это за… — дочитала она письмо. — Хм…

— Вот именно, — усмехнулся я. — Хочет заманить меня в ловушку, пользуясь непроверенными данными из жёлтой прессы. Но это может быть интересным.

В этот момент, у меня в голове промелькнула мысль о том, во сколько будет оценена богами Некромантка. Сильный супер, повелевающий мертвецами, как послушными марионетками — это даже звучит дорого.