Жаркое лето Мариуполя

– Глаза открой! Ну все, пи. ц тебе, – Слава выдернул пистолет и передернул затвор. Андрей не успел даже удивиться, как Торшин вскинул пистолет к голове пленного и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Пуля прошла впритирку с головой Товкуненко, буквально прочесав кожу на щеке… Пленный отшатнулся испуганно и завыл.

– В глаза смотри, сука! – заорал Слава и ткнул стволом пистолета пленному в нос. – Где оружие, тварь! Убью!

Второй выстрел. Теперь пуля взбила фонтан земли с другой стороны головы пленного.

– Аааааа!!! Я, ххррр, не знаххрю!!! Я все хррр отдал!!!

– Кому?! Кому ты отдал!? Сука! Отвечай!!! – Торшин был страшен. Жилы на шее вздулись, лицо превратилось в ужасную маску. – Завалю, тварь!!!

– Корню!! Корню я отдал!! Неделю как!!! – просто хрипел Товкуненко.

– Кто такой?! Где искать?! – с каждым вопросом Слава тыкал стволом в лицо, разбивая в кровь нос, губы, разрывая щеки.

Захлебываясь от пены, которая шла горлом, пленный постепенно рассказывал все, что интересовало Торшина.

– А теперь, ну-ка спой, где сидел? Как звали кума? – продолжал давить он.

Товкуненко назвал и это.

– А псевдоним у тебя какой был? – убирая ствол, почти ласково поинтересовался Слава. И тут же снова взорвался криком и выстрелом у головы. – Говори, сука!

– «Цветной»! Агент «Цветной»! – сквозь рыдания вытолкнул из себя задержанный.

– Ну вот, – пряча пистолет в кобуру, умиротворенно произнес Торшин. – Хороший мальчик. А теперь давай-ка спокойно и подробно выкладывай мне все, что меня интересует.

Он отвернулся, прикуривая сигарету, и Андрей увидел, как мелко подрагивают у него пальцы. Шевченко отошел в сторону, а Слава присел у пленного, достал блокнот и принялся записывать информацию, периодически переспрашивая и уточняя.

– Да, ну вы даете, – уважительно покачал головой подошедший Грек. – Нам такого даже израильтяне не показывали. А мы думали, вы типа нежные, пальчиком никого не трогаете лишний раз.

– Было бы чем гордиться, – отстраненно произнес Андрей, покусывая травинку. – Думаешь, нам нравится это? Весь вопрос в информации…

– Ну, это понятно, – охотно согласился Грек.

Спустя минут 10 к ним подошел Слава.

– Ну, вроде все. Грек, есть что выпить? Самого трясет, противно…

– Неа… надо в магазин ехать.

– Ладно, хрен с ним. На обратной дороге заскочим, – скривился Торшин. – Значит так. Оружие у него было. Притащили после разгрома воинской части его кенты по отсидке, попросили спрятать. Он какое-то время держал, даже пару стволов успел толкануть. А неделю назад за стволами приехали, дали ему денег за хранение и все вывезли. Говорит, повезли во Львов, тамошней братве. Имена, погонялы – все дал.

– Думаешь, не врет? – усомнился Андрей.

– Мы заставили его признаться в том, что он работал на оперчасть на зоне, назвать свой псевдоним. А для «синей масти» это серьезный косяк. Такое не прощают. Тем более он мне поведал, кого он куму на последней отсидке сдал, по внутрикамерной теме. Дал ему бумагу, подписку мне написал, теперь все художества свои пишет.

– Ты что, его вербовать собрался? – удивился Андрей.

– А что с ним делать? – вопросом на вопрос ответил Торшин. – Здесь его закопать? У него следы удушения на теле, гематомы, следы от пуль. Куда я его, в больничку что ли отвезу? Будет стучать как миленький…

– Как знаешь, – пожал плечами Андрей. – Только результата все равно нет.

На базу они вернулись уже после обеда.

Впрочем, обедать Андрею как раз не хотелось. Кусок в горло не лез.