Связной [1974, худож. Д. Штеренберг]

* * *

Сила вошел в усадьбу и через весь двор направился к навозным ямам, за которыми стоял дом для батраков.

Из свинарника выглянула мать, в резиновых сапогах, в грязном фартуке и выцветшем платке, который когда-то был черным.

Сила только и видит мать, что у этого свинарника, вечно у этого свинарника! Сила скривил рот и сплюнул сквозь зубы.

— Хорошо, что пришел! — крикнула мать. — Не забудь боровка накормить! И принеси картофеля из ямы!

— Верона, Верона, где ты? — раздался голос молодой хозяйки из красной кирпичной пристройки. — Иди сюда живее!

Вот так всегда. Не успеют они с матерью словом перемолвиться, как тут же подаст голос старая хозяйка или молодая, а то и сам хозяин.

Не то чтобы Сила собирался сказать матери что-нибудь важное. Они и дома-то не больно разговорчивы, когда остаются вдвоем и никто им не мешает. А все же ему хотелось хоть что-нибудь сказать матери. Хотя бы то, что картофель он натаскал из ямы сразу по приходе из школы. Что боровка он и так не забудет накормить; слава богу, не маленький, сам знает, что нужно сделать по хозяйству.

Но мать уже исчезла в чулане, где стоят два пузатых котла, в которых мать парит картофель для свиней Грофика.

«Верона, поди сюда! Верона, поди туда! Верона, поросята визжат! Верона, где же картошка?..»

И все живо-живо, шевелись, не стой!

И Верона бегает, носится как белка в колесе от зари до зари. Спешит с ведрами помоев, подтаскивает картошку к котлам, чистит лопатой свинарник, моет водопойные корыта. А свиньи, огромные, с глазами, заплывшими от жира, всё жрут да жрут. И хрюкают, хрюкают…