Том I. Стихи, рассказы, сказки

Енот-полоскун

С детства запомнилось, с довоенных времен. В Москве, в уголке Дурова, я видел симпатичного зверька, который все время что-то стирал. Зверек-прачка!

Симпатичный, с коротким туловищем, стоячими ушами, одетый в желтовато-серый мех, а на лбу и на кончике носа темно-бурые пятна. И хвост большой, но короче, чем у белки, в черных кольцах. Мне сказали, что это — енот.

И что его так выдрессировали, что он умеет стирать белье.

Еноту подбрасывали разные тряпочки, какое-то кукольное бельишко, и он моментально хватал все в свои передние лапы, опускал в воду и потом забавно тер, стирал… При этом без конца поглядывал на нас, посетителей, словно хотел похвастаться: «Вам нравится? Вот я какой!»

В уголке Дурова я с той поры не был, а вот недавно в Нью-Йорке опять встретился с енотом.

Как-то вечером мы были в гостях у одного рабочего. Принимали нас хорошо, много спрашивали о России, которую в Америке до сих пор плохо знают.

А потом хозяин сказал:

— Хотите, я вас сейчас чуть позабавлю? Познакомлю вас со своим Джоном!

Он вышел из комнаты и вскоре принес в руках желтовато-серого мохнатого зверька с хвостом в черных кольцах. Жена хозяина помогала ему. На полу оказался тазик с водой.

— Енот! — сразу же догадался я.

— Угадали, енот! — ответил хозяин. — Оказывается, вы, русские, все знаете. А ко мне дружки заходят и не все соображают, что за зверь…

Зверек с любопытством посмотрел на стол, на нас и суетливо забегал по комнате. Потом подбежал к окну, поднялся на задние лапы, уцепился за занавеску и начал качаться, склонив голову набок и хитро поглядывая на нас.

— Давай, Джон! Давай! Покажи свое искусство! — говорил хозяин.

И Джон показал свое искусство. Подбежал к столу и по скатерти забрался в руки хозяина. Выхватил из его рук кусок пирога, передвинул фужер с вином, понюхав содержимое, а потом схватил вилку и умчался на пол к тазику с водой. И начал мыть вилку.

— Еще, Джон! Еще! — говорил хозяин.

И Джон схватил ложку, нож, салфетку и все перемыл.

На хозяина да и на нас он смотрел влюбленными, преданными глазами. Словно собака.

— Вы — дрессировщик? — спросил я у хозяина.

Ведь я знал, что наш хозяин — рабочий.

— Да что вы! — удивился хозяин. — Я у Форда работаю, на сборочном. А Джона случайно подобрал у одного нищего. И дрессировать его не нужно. Он сам по себе полоскун. Есть такая порода. И все делает по собственному желанию. Наша забота в одном — любить его нужно. А он это ценит. Поэтому и ручной…