Румия
- Автор: Виктор Муратов
- Жанр: Детская проза
- Дата выхода: 1982
Читать книгу "Румия"
Степан Петрович все же уговорил сестру. Иринка решилась сказать о его предложении подругам.
— Девочки! — крикнула она, входя в класс. — Есть предложение — пригласить на бал ремесленников.
В классе наступила тишина.
— Чего же молчите?
Тогда к Иринке подошла Нелька Токарева, толстушка и модница. Она сделала реверанс.
— Покорнейше благодарим. Мы уже с ними встречались. Пускай другие с синяками ходят.
В классе захлопали крышки парт, поднялся шум. Все поддержали Нельку. А та повернулась к подругам, приняла артистическую позу и нараспев заговорила:
— Представьте себе, девочки, это чудо. Громыхает музыка, и эти беспризорники отплясывают барыню, бьют стекла и таскают нас за волосы. Поэма!
— Неправда! — громко крикнула Иринка. — Драться они не будут. Я ручаюсь.
— Ха, ручается! Вспомни на Днестре, что они творили.
— Да, ручаюсь! Ручаюсь! — настойчиво повторяла Иринка. — И потом, — проговорила она тише, — в том нет их вины, что были они беспризорниками. Хорошо, что у тебя и отец и мать. Не всем так повезло.
Девчонки как-то сразу притихли. Ведь и среди них очень многие потеряли в войну родителей. Только Нелька еще пыталась настоять на своем:
— Заступница. Это, девочки, она так говорит, потому что ее брат там работает. А может, и роман с каким-нибудь токарем-пекарем завела?
На этот раз Нельку никто не поддержал. Она обвела удивленным взглядом подруг, пожала плечами и последовала на свое место.
— Что за шум? — В класс вошла Серафима Львовна, преподаватель истории и комсорг школы. Она внешне походила на ученицу. — А я вас обрадовать хотела. К нам на бал ремесленники придут. Я разговаривала, Ирина, с твоим братом. Надо хорошо встретить ребят. Они сироты. Ни тепла, ни уюта давно не видели. Еще от войны не отошли. А почему вы не радуетесь? — удивилась учительница.
— Не хотят они видеть этих ремесленников, — угрюмо ответила Иринка. — Как же, барышни, и вдруг…
Тут Нелька соскочила с места.
— Подумаешь, и пошутить нельзя, — затараторила она. — И вовсе не стесняемся. А только, если меня кто-нибудь из них тронет, ты отвечать будешь.
…Всего этого, конечно, Сашка не знал. Иначе мог бы и отказаться от билетов. Но сейчас он смотрел на желтые листочки и думал о том, какие хорошие девчонки: не помнят зла.
Повозку разгрузили. Ребята по одному уходили в цех, и каждый считал своим долгом наградить многозначительным взглядом Сашку.
Но тот не видел этих взглядов. Сашка сейчас был занят одним: как передать Иринке стихи. Девчата уже сидели на телеге и звали Иринку.
— Эх, была не была! — вслух проговорил он и, достав тетрадь, вырвал из нее листы со стихами. — Возьми вот. Только, чур, не смейся.
— Что это?
— Потом прочитаешь, — смутился Сашка.
— Хорошо, — улыбнулась на прощание Иринка и побежала догонять подруг.
Сашка посмотрел ей вслед. Облегченно вздохнул и медленно пошел в цех.
Потом, вечером, когда он останется сам с собой, конечно, удивится этой своей смелости. Но сейчас в цехе гудели станки, токари склонились над деталями, каждый из них то и дело поглядывал исподлобья на Сашку.
Время до обеда пролетело быстро.
— Кончай работу! — крикнул Брятов.
Токари выключили станки и выстроились в проходе. Вошел Владимир Иванович. В руках он держал бархатный вымпел.
Наконец строй грязных, уставших ремесленников выровнялся. Почти у каждого в глазах немой вопрос: «Кому же? А может, мне? Я ведь тоже перевыполнил норму?»
Сашка не ожидал услышать свою фамилию. Но где-то в груди горячими угольками тлела зависть к Брятову. «И здесь он первый. Конечно, вымпел ему дадут. Лучший токарь, подумаешь…» Но эти неприятные мысли исчезали, едва он вспоминал все, что произошло с ним час тому назад. Вымпел не уйдет еще от Сашки. Посмотрим в следующую субботу, кому будут вручать этот флажок с золотыми буквами. Вот только успокаивало…
Сашка ощупывал карман. Там лежала пачка пригласительных билетов.
— Сырбу Прокофий, два шага вперед! — скомандовал Владимир Иванович.
Ребята чуть не ахнули от удивления. А Сырбу, гордый, вышел из строя и бережно принял из рук мастера драгоценный флажок.
— Вот, Прокофий, ты теперь наш лучший токарь. Только, чур, не зазнаваться. Посмотри-ка, его цвет такой же, как и цвет твоего комсомольского значка. А что это значит? Вышел вперед — подтяни товарища. Помоги, ну хотя бы…
Сашка опустил глаза. «Еще, чего доброго, к слабеньким запишет», — подумал он. А уж слабее Сырбу он никак не хотел себя считать. К тому же у Додона это случайная удача. Говорил же Игорь, что в крови должна быть жилка рабочая. А кто Додон? Колхозник, и отец его, Захар Матвеевич, тоже колхозник.
— Хотя бы вот Михаилу Потапенко помоги — что-то никак не получается у него.
— Без нянек обойдемось, — хмуро огрызнулся Мишка. — Не гонить мэнэ в шею. Роблю, як могу.
— В шею, Михаил, гнать тебя не будем, — спокойно проговорил мастер. — Только дело тут такое, понимаешь. — Владимир Иванович хитровато взглянул на ребят. — Установку дождевальную мы сами повезем в колхоз. Там на месте вручать будем свой подарок. Но поедут не все. Поедут лучшие. И они же останутся на все лето в деревне. А в Ташлыке, думаю, неплохо. Как, Прокофий, хорошо у вас летом в Ташлыке?
— Ого, как! — вскрикнул радостно Сырбу. — Сады, сады, и винограду полно, и рыбу ловить в Днестре. — Прокофий поставил флажок на свой станок и развел руки: — Во-о какая!
Когда Сырбу встал в строй, его легонько толкнул в бок Аркаша и прошептал:
— Можешь, Додон, сразу прощаться с вымпелом. Больше тебе не видать его.
— А мы еще будем делать посмотрел, — не испугался угрозы Сырбу.
После ужина Цоба и Сашка были в комнатке у мастера.
Владимир Иванович, как обычно, поставил на стол зеленую вазу. На этот раз на ней возвышалась горка ароматных яблок. Чтобы подбодрить ребят, мастер первым взял из нее яблоко.
— Угощайтесь. Из Гудаут яблоки. Не забыл Абуладзе. Разведчик у меня был. Герой. Всю войну черным шафраном хвастался…
Потом мастер снял со стола скатерть и приколол к доскам большой лист миллиметровой бумаги.
Борька глянул на бумагу и обмер. На миллиметровку был нанесен чертеж.
— Это же оправка! — крикнул он.
— Угадал. Она самая, — откусывая желтый бок яблока, спокойно подтвердил Владимир Иванович.
— Значит, вы придумали уже?
— Мороковал кое-что, да вот крепление конуса не получалось. А ты, Борис, толковый вариант предложил. Длинный болт. Теперь дело пойдет.
— А я-то считал, что сам… — огорчился Цоба.
— Но ты сообразил, что должна быть такая, как ты назвал, колодка. Значит, сам изобрел. В понедельник сделаем пробный образец. А сейчас не стану вас задерживать. День-то субботний.
Ребята направились к выходу.
— Эге, стойте, — окликнул их мастер. — Так дело не пойдет. У меня некому доедать эту кислятину: зубы старые.
— Спасибо, не надо, — запротестовал Цоба.
— Подставляй карманы и не разговаривай.
Друзья вышли к берегу Днестра в скверик. Когда-то до войны на этом месте был детский парк. Сейчас сквер стоял голый, только пни торчали, окруженные мелким кустарником. На месте каруселей — огромная бетонированная площадка. А в центре сквера на низком пьедестале стоял гипсовый пионер без одной ноги. Вместо нее торчали железные прутья. И чуть приподнятая рука, видимо, прежде державшая горн, тоже оторвана осколком по самый локоть.
Ребята сели на низенький заборчик и с аппетитом принялись доедать яблоки.
— Вот смешной Владимир Иванович, — усмехнулся Цоба, — какая же это кислятина?
— А про зубы-то что сказал, — улыбнулся Сашка. — Да у него зубы покрепче наших.
— Мировой он дядька, — вздохнув, проговорил Цоба.
— Да, — согласился Сашка. — Только жалко его. Сирота. Правда, что некому у него есть эти яблоки.
— Как — сирота? — удивился Борис. — Ни отца, ни матери?
— Вот чудак. Он же взрослый. Семьи у него нет, понял? Все в войну погибли. Как и у нас. Хотя мой-то отец, может, и найдется. Мастер знал отца моего, понял, Цыган! Обещал найти. Уже письмо написал в часть, где отец служил.
— И совсем, совсем у него никого? — тихо переспросил Борька.
— Никого. Сын у него был. Борисом звали, как тебя. Он его Бориска-барбариска дразнил. Расстреляли фрицы. Вот в этом Днестре и могилка его.
Сашка умолк. И Борис долго молчал, не решаясь нарушить тишину, потом тихо предложил:
— Давай, Качан, сами сделаем оправку, а? Зачем ждать понедельника? Завтра выходной. Уйдем в цех. Никто мешать не будет.
— А чертеж? Как без него будем делать?
— Я запомнил. Да и насадки-то есть готовые, по конусу выточим.
— Это ты здорово придумал. Здорово!
Из-за «острова папуасов» вынырнул буксирный пароходик. Он шел налегке. Видимо, оттащил баржу вверх по течению и теперь торопился за новым грузом. Плицы звонко шлепали о воду, и эхо разносило над рекой хлопки. Казалось, пароходик сам себе аплодировал за удачно проведенный рейс.
— Ну не сердилась на тебя эта, как ее?..
— Кто? — спросил Сашка, будто не понимая, о ком говорит Борис.
— Ну, девчонка-то.
— Нет. Эх, забыл совсем, — спохватился Сашка. — Билеты же она мне передала. Надо раздать. На бал нас всех приглашают. Понял?
— Хорошая девчонка, боевая. А зовут ее как?
Сашка оторопел. Как же это он не познакомился? Такой случай был.
— Не знаю, — признался он.
— Не спросил? — удивился Цоба. — Вот уж и правда — капуста.