Водители фрегатов. О великих мореплавателях XVIII — начала XIX века

Два Робинзона

Моряков сопровождала вся деревня — мужчины, женщины и ребятишки.

В толпе Крузенштерн заметил человека очень странной внешности. Человек этот, как все островитяне, был гол до пояса, но носил не короткую юбку, как туземцы, а дырявые парусиновые матросские штаны. Черная борода его паклей падала на голую грудь, усы были франтовато закручены колечками кверху, а волосы взбиты в огромный грязный ком. Вообще человек этот показался гораздо грязнее и неопрятнее остальных жителей Нуку-Хивы, которые часто плещутся в море и очень чисты.

— Кто это? — спросил Крузенштерн у Робертса.

Робертс нахмурился, и лицо его искривилось от злости.

— Это француз Кабри, сэр, — сказал он, — тот самый негодяй, о котором я вам рассказывал. Сделайте вид, будто вы его не заметили, капитан, а то он к вам привяжется и не отстанет.

Присмотревшись, Крузенштерн заметил, что человек с черной бородой действительно белый. Но кожа его была покрыта таким слоем грязи, что он казался даже темнее островитян.

— Он глядит на вас, сэр, — проговорил Робертс. — Он хочет, чтобы вы его позвали. Отвернитесь.

И Робертс показал своему врагу кулак.

Но Крузенштерн вовсе не собирался становиться в этой вражде на сторону Робертса. Ему хотелось помирить обоих европейцев, живущих на острове. И, не обращая внимания на недовольство англичанина, он поманил Кабри к себе.

Француз подошел и поклонился.

— Добрый человек, — заговорил с ним Крузенштерн по-французски, — расскажите, как вы живете. Не могу ли я вам чем-нибудь помочь и почему вы ненавидите вашего соседа?

Вместо ответа Кабри стал с яростью бранить Робертса и осыпать его самыми отборными французскими и английскими ругательствами.

— Не верьте ему, месье, это коварный человек. Он — родственник людоеда Тапеги и сам людоед. Они собираются завлечь вас в укромное местечко, убить и съесть…

Робертс выхватил из-за пояса нож, и дело могло бы кончиться плохо, если бы Крузенштерн не схватил англичанина за руки. Он стал объяснять им, как невыгодно ссориться и как было бы хорошо для них обоих, если бы они стали друзьями. Он долго и упорно уговаривал их помириться. Наконец они угрюмо подали друг другу руки. Но, едва француз немного отстал, Робертс сказал Крузенштерну вполголоса:

— Это ненадолго, сэр. Вот увидите, еще сегодня он сделает мне какую-нибудь гадость.

И действительно, едва Робертс отошел на минуту в сторону, к Крузенштерну подошел француз и заговорил шепотом:

— В двадцати милях отсюда, в море, есть пустынная скала. Отвезите туда этого гнусного англичанина, месье, прошу вас!

Крузенштерн рассердился.

— Стыдитесь! — сказал он.

— Так вы отказываетесь отвезти его на скалу? — дерзко спросил Кабри.

— Отказываюсь.

— Хорошо же, капитан, вы в этом раскаетесь!

Француз пошел прочь, потом обернулся, погрозил Крузенштерну кулаком и крикнул:

— Я вам отомщу! — И бросился бежать.